Запах магнолий
Шрифт:
В этот момент они догоняли, следующий впереди, грузовой автомобиль. Уже решивший делать обгон, Константин увидел там солдат-срочников. Находясь в игривом настроении от разговора с Евой, он решил немного пошалить.
– Давай им устроим шоу?
– предложил он, - Покажи им свою грудь. Они сидят, грустят. Мы их немножко растормошим. Да, и сами позабавимся.
Они подъехали поближе, и Константин включил в салоне свет. Ева была в облегающем зеленом платье, и как зачастую, без бюстгальтера. Она сняла одну бретельку и, опустив платье, показала белую грудь, так отчетливо выделяющуюся на темном загоревшем теле. И тут же сняла вторую бретельку, оголив и вторую грудь.
– Поласкай себя, - сказал Константин.
Ева послушно стала ласкать свои груди руками, поглаживая
– Подайся вперед, чтобы тебя было лучше видно, - командовал Константин.
И Ева, подавшись вперед, руками свела обе груди вместе так, что образовалась притягательная ложбинка.
В военной машине уже началась ссора за выгодное место просмотра. Машина была набита молодыми солдатами, и каждый норовил посмотреть на обнаженную девушку.
– Давай сделаем еще подсветку, чтобы было лучше видно тебя. И ты разденешься полностью. Возьми в бардачке фонарь, включи и разверни его на себя, - командовал Константин.
– Теперь начинай, - обратился он к ней, когда подъехал ближе к грузовику, и, как будто они услышат, к солдатам: - Ну, парни, держитесь!
Ева подняла платье вверх, полностью его сняла, и, развернувшись к спинке кресла, встала на согнутые в коленях ноги. Теперь парни наблюдали ее подтянутые округлости ягодиц в тонких полосках со стразами, являющимися одной из сторон ее нарядного нижнего белья. Ева дразнила своими ягодицами, плавно приподнимаясь, насколько это было возможно сделать в салоне машины, и, опускаясь, беззастенчиво их оттопыривала. Одной рукой она спустила последнюю часть одежды и медленно провела пальчиком в упругих складках между ног. Затем развернувшись, спустившись ниже по креслу, она раздвинула ноги и предоставила возможность созерцать свой вожделенный бутон, раздвигая и поглаживая его удивительно превосходные полость, окаймления и складки.
В военном грузовике уже слышны были свисты и возгласы: "Еще! Еще!".
Парни, наваливались друг на друга, с силой отталкивая, менялись местами, и наклонялись сильнее через опорное ограждение, чтобы лучше рассмотреть все прелести девушки.
Водитель, перевозивший солдат, услыхавший их крики, понял, что за машиной что-то происходит и начал тормозить. А Константин, включив поворотники, прибавил скорость и пошел на обгон. В зеркала они видели, как остановился грузовик, и как из него выскочил водитель.
– Они, видимо, подумали, что мы им что-то передавали. Теперь устроят им шмон, - улыбаясь, сказал Константин, - И увидят перевозбужденных солдатиков с оттопыренными и мокрыми штанишками от своей эрекции.
– Ну не преувеличивай! Голую женщину, что ли они не видели?
– Ты что?! Некоторые там даже девственники. Да и обнаженных женщин уж точно давно не видели. Ты была великолепна! И бедные солдатики, воспоминая тебя, теперь будут ночами сами себя ублажать.
Они еще какое-то время обсуждали свою проделку и радовались. Ему было радостно, что он такой затейник. Она же радовалась, что осуществила эту затею. Константин ее расхваливал, и расхваливал, а в ней снова стала появляться уверенность и чувство некой своей исключительности...
Проезжая мимо придорожных торговцев, он остановился. Ева увидела, как он покупает свежую рыбу.
– Зачем тебе свежая рыба? Еще же долго ехать?
– удивленно спросила она.
– А вдруг потом не встречу свежей рыбы. Везде в основном продают вяленую или сушеную. Я сказал жене, что еду на рыбалку. Так что рыба - это доказательство.
– А как же удочки и всякие остальные рыболовные принадлежности? Как ты объяснишь жене, почему ничего не взял?
– У меня все с собой. И удочки, и садок, и прикормка, и спецодежда. Все, что беру обычно, когда еду на рыбалку. Все в багажнике.
Ева удивилась и восхитилась его дальновидностью и фантазией. И в то же время, она задумалась о том, как легко и
расчетливо он может обманывать. Может, и ее он обманывает? И даже, несмотря на великолепные ощущения после романтической поездки, она ощутила, как нарастающее недоверие к нему сделало очередной резкий рывок.Часть 9.
Однажды, поругавшись с мамой из-за него, в знак протеста Ева даже ушла из дома. Неделю она жила у подруги, но расспрашивала всех, не ищет ли ее мама. И узнав, что не ищет, горько страдала от этого. Она также размышляла о Константине. Он знал о ее ссоре с мамой. Он знал, что ссора из-за него. И он был безучастен. Червячок раздора теперь грыз ее изнутри при каждом удобном случае - при каждой непонятной ситуации, при каждой ссоре.
– Я не знаю где мне взять денег, чтобы заплатать за обучение в институте, - досадовала Ева.
– Пока не помирюсь с мамой, она не даст.
– Попроси у Константина, - посоветовала Зоя.
– Я не буду ничего у него просить!
– противилась Ева, - Уже было такое, что я спросила, а он ответил отказом, обвинив меня в том, что я превращаю наши отношения в товарно-денежные.
– А сейчас ваши отношения благородно-потребительские! Угадай, кто с какой стороны?
– Ну, прекрати!
– попросила Ева, - К тому же я обмолвилась при нашем с ним разговоре, что не знаю теперь, как заплатить за институт. На что он мне посоветовал быстрее помириться с мамой. А мама мне поставила условие - пока я с ним не расстанусь, ни рубля больше не получу.
– Так скажи ей, что ты рассталась, - предложила Зоя.
– Для начала нужно с ней помириться. А она даже не собирается меня разыскивать.
– Будешь ждать, пока она сама тебе не позвонит?
– Хотелось бы, чтобы хоть раз в жизни она обеспокоилась мной!
– А ты не думала, что она итак за тебя беспокоится, раз уж запрещает тебе с ним общаться?
– Возможно, ты и права!
– согласилась с ней Ева.
– Я так устала от этих отношений, - жаловалась Ева подруге в тот же день.
– Константин пообещал встретиться и в итоге даже не отвечает на сообщения. Как всегда, потом скажет, что уснул. И посчитает, что это довод весомый. А если бы я так поступила, потом не было бы мне пощады!
– Если надоели отношения, нужно их заканчивать, - сказала Зоя.
– Я люблю его! Но если честно думаю о расставании, - призналась Ева.
– Ту часть себя, которую он мне дарит, мне уже не хватает.
– Внимания и помощи с его стороны тебе не хватает, - подвела итог Зоя.
– Да внимания - хоть отбавляй. Его самого не хватает. Он не мой, и не будет моим, наверное, никогда.
– Он же тебе что-то там обещал?
– Не то, чтобы прямо обещал. Как-то раз он предлагал снимать вместе квартиру, но в последний момент, когда я уже подобрала различные варианты, он отказался, сославшись на финансовые трудности. А однажды он даже сказал, что у нас с ним обязательно будет ребенок и этот ребенок будет, как две капли воды, похож на меня. Он постоянно говорит о своей любви. О нашей любви! Что это дано не каждому. И что это нужно беречь и ценить. Он говорит о своем идеале, что я - это его идеал.
– Сколько можно верить его словам?
– Если честно, я перестала верить его словам. Но ведь любить не перестала!
Ева рассказывала очень многое подруге. И очень многое утаивала. Она всех убеждала, что эти отношения временные, пытаясь и себя саму в этом убедить. Но все было тщетно. Любовь так в нее проникла и так поглотила, что никакие ее жалобы на него и никакие доводы окружающих расстаться с ним, не могли возыметь соответствующего успеха. Это чувство любви было так сильно в ней, что даже описать его она бы не смогла. Поэтому она молчала о глубине своих горестей и молчала о своих радостях. Жалобы принижали его. А радость она берегла, как что-то сокровенное, принадлежащее ей одной. Только не выплеснутые наружу негативные чувства копились в ней, как снежный ком, собирающийся на вершине горы и норовивший скатиться вниз. Копились, и, достигнув своего предела, обрушивались на него в виде мелких упреков, несущественных претензий и пожеланий расстаться.