Запасная царевна

– Не буду- будто через силу, криво улыбнулся Кощей- Верю, что нет на тебе вины. Случайности это.

– Да ладно?- немного опешила я- Неужели правда верите?

– Правда верю- немного застряв на слове «верю» отозвался царь- С родными твоими пообщался. Да люди мои с тридевятого слухи донесли. Никто злого о тебе сказать не может. Хоть и доля тебе выпала нелегкая, а жестокости за тобой замечено не было. Много о тебе узнал…

– И что узнали?- немного напряглась я, пока не решив, как реагировать на проведенную в отношении меня разведывательную операцию.

Кощей глубоко вздохнул, неуютно поведя плечами, и безэмоционально ответил:

– Рано лишилась обоих старших братьев- все пали в столетней войне со мной. Хоть как раз она и заканчивалась. Матушка с горя занемогла да семь лет назад тоже скончалась. Осталась ты одна у батюшки, который после потери сыновей да любезной супруги в себе замкнулся, в дела ушел. А на дочь и вовсе перестал внимание обращать. Росла ты, как в поле колосок одинокая. А все одно и тиха, и прилежна…- ровно вещал Бпессмертный, но выдавая ремарку остановился и тембр поменял- Вот тут, правда, я на всякий случай шпиона своего на дыбу распял. Но, вроде, нет. Не врет…Странно.

Мы оба вздохнули и чуть помолчали, шурша гравием.

– Но вот опосля бед да несчастий, что на семью твою упали и стала ты, царевна, почем зря слезы лить. Чуть что- плачет, говорят, Несмеяна…потому как пужается сильно всего- неожиданно продолжил Кощей и заговорщически добавил- Тут я, если честно, человека нерадивого на кол посадил. Но он все равно уперся, что пугливая, мол, Настасья царевна да нерешительная. Так и помер в убеждении своем, горемычный…

– Грустно- стараясь не концентрироваться на повальных жертвах расследования, чуть хрипло обронила я.

– Невесело- согласился царь- Но вот про злобу твою, али жестокость ни слова никто не сказал. Наоборот, все как один говорят, что Настасьюшка и животинку всякую обогреет, и сироту горемычного пожалеть не постесняется… А на смотрины прибыла и поменялась вся, значится? Не бывает того. Вот и думаю я, что права была Яга Мракобесовна да Смерть- совпадение все это. Так что боле не виню тебя, Настенька. Верю я тебе.

– Вот как- понимающе улыбнулась я- Так это уже не вера! Это факты, Кощей Кощеевич. Верят, когда и глаза иное видят, а сердце все одно в защиту встает. У Вас встает, царь Кощей?

– Что?- поперхнулся мужчина, резко теряя патетически-былинный настрой на повествование и рьяно краснея своим бледным лицом.

– Сердце! В защиту!- покраснев не меньше его, прохрипела я, кляня на чем свет свои двоякие комментарии- А Вы что подумали?

– То и подумал- буркнул Кощей- Что еще я подумать мог?

– Откуда я знаю?- на всякий случай надулась я- Вы мне, как мужчина, не знакомы почти! Я вообще ничего о Вас не знаю, между прочим. Ну, кроме общеизвестных фактов.

– Обо мне и знать нечего- пнул кучку сметенных первых, чуть-пожелтевших листьев мужчина- Два века назад родился я у отца с матушкой. Ни сестер, ни братьев у меня не было. Вот и приходилось дружить да играть с челядью…

– Весело было?- вежливо уточнила я, поддерживая беседу, причин которой я, пока, так и не поняла.

– Ну… кому как- поморщившись и замявшись, ответил Бессмертный- Мне- вполне. Дворовым- как придется. Ежели выживали- то принято было считать, что тоже не скучно.

– А как отец с матерью на такие… игры реагировали?- чуть поперхнулась я, пока мое воображение во всю дорисовывало извращенные будни одинокого ребенка.

– А что им было реагировать-то? Я рос хорошо, штаны мне во время шили, хворями не болел. Так что, покуда восемь годков мне не стукнуло, я матушку с батюшкой токма по великим праздникам видел. Уж опосля, когда науки постигать принялся, там батюшка раз в седмицу меня да учителей к себе вызывал и отчет их заслушивал. Коли плохо я усваивал науку- так пороли меня розгами. А уже опосля я на учителях отыгрывался. Потому учителя у меня сплошь заморские были. Наши-то, поди, быстро все скумекали. Да идти ко мне в наставники под страхом смерти отказывались. А что им смерть? Днем раньше, днем позжее… Токма раньше хоть без пыток- хмыкнул царь.

– А матушка?- пересохшим горлом выдала я, не в силах ни смириться с таким отношением к ребенку и попустительством его издевательств над учителями, ни принять то, что мне его становится невыносимо жалко.

– Матушка меня по праздникам в кафтанчики обряжала да гостям показывала. А как шестнадцать мне стукнуло- вот там поучать принялась, чтобы девок не портил, да жену правильную искал- отмахнулся Кощей, не догадывавшийся о метаниях моей души.

– Понятно- задумчиво протянула я, сглатывая слезы и шмыгая носом- Упущенный ребенок. Отсюда и все проблемы. Никому нужен не был. Нехватка любви вот таким боком всем и вылилась…

– Это что это, Настасья Берендеевна?- ахнул, резко останавливаясь Кощей, вдруг замечая мое сопливое настроение- Ты никак жалеешь меня? Я ж злодей! Скольких загубил- не сосчитать.

– Еще бы ты с таким детством злодеем не стал- злясь в душе на его безразличных родителей, всхлипнула я, поворачиваясь к обескураженному мужчине и легко укладывая чуть дрожащую ладошку на его гладкую щеку- Никто тебя не любил! Никто не жалел. Не интересовался твоими увлечениями, не хвалил за достижения… Но ты такой сильный! Ты вырос настоящим мужчиной. Немного неврастеником и маньяком, конечно… но как тебя теперь за это винить?

И я смачно шмыгнула носом, пытаясь удержать на месте безбожно трясущиеся губы и нагло уползающую на волю соплю:

– Ты такой молодец!- проникновенно прошептала я, неотрывно глядя в ошалелые желтые глаза- Я так тобой горжусь!

Ответом мне стала звенящая кузнечиками тишина вечереющего сада и резко дернувшийся под бледной кожей кадык мужчины.

А потом Бессмертный, вдруг, не сводя с меня шокированного взгляда, очень медленно поднял руку и прижал свою холодную ладонь к моей, несмело замершей на его впалой щеке.

Его тонкие губы чуть раскрылись, словно он собирался что-то сказать. Затем сомкнулись вновь. А потом царь очень хриплым тихим голосом произнес:

– А еще у меня пытошная есть- и, тщетно пытаясь скрыть надежду, дрожащую в его горле, добавил- Хочешь, я тебе ее покажу?

Глава 21

Утро- утро… Однажды я познаю всю твою прелесть. Улыбнусь мягкой улыбкой первой трели какой-то жизнерадостной птахи, весело зажмурюсь от лучика рассветного солнышка и потянусь на встречу новому дню, радуясь твоей прохладе.

Но не сегодня. Точно. По любому сразу нет. Не после моих двух инфарктов, трех истерических припадков и, в итоге, осознания того, что заикание- это у меня генетическое, а икота- фамильное заболевание.

Короче, однозначно не на следующий день после того, как провела вечер с царем Кощеем и его не реализованным желанием быть одобренным и оцененным по достоинству. По нездоровому такому достоинству, я бы сказала, и в устрашающих таких масштабах одобренным. Близким к маниакально-депрессивному психозу на фоне острой потребности в любви.