Запасная царевна
Шрифт:
И царь смирился с неизбежным.
– Угомонись- обреченно вздохнул тем же вечером Кощей- Не гоже царице так с людьми забавляться.
– А сына родного не уберечь гоже?- вспыхнул призрак матушки- Коли ты слеп, так я все вижу!
– Не слеп я- тяжко выдохнул царь, устало садясь в кресло- Права ты была, матушка. Да только что теперь?
– Ох, Кошенька…- тут же ошарашенно оплыла на пол в раз потерявшая весь запал покойная- Как же-шь так-то… что теперича делать-то?
– Да, пока мест, не так страшно все- поморщился мужчина- Вовремя я очнулся. А только ты права была- нельзя мне продолжать за ней
– Не надо тебе с ней разговоры разговаривать- покачала головой матушка- Опасно это. И девица эта для тебя опасная.
– Может и так. Да только я, поди, поопаснее буду. Обхитрю ее. А коли ладно все сделает, так и награжу щедро. Лишь бы она судьбу изменить помогла да сгинула. Чего царевна поболе всего хочет? Жемчуга да злато-серебро ее не прельщает. Может земли дальние ей пообещать?
– Уехать она хочет, Кошенька- махнула рукой царица- Может я тому виной, а может сердце ее на чужбине стосковалося. А тока тянет ее царство твое покинути.
– Ну, то и ладно- через силу, кивнул Бессмертный- То ей и посулю. А только придется ей самой за меня работу делать, чтобы я боле чарам ее не поддавался.
– Согласится ли она?- неуверенно покачала головой царица- Вона как ей неуютно в тереме твоем стало-то. А упрется назло?
– Не упрется. На том и сыграем, что так ей не уютно тут да все опостылело, что свобода ей дороже света да белее снега покажется тепереча.
* камень королёк- коралл
Глава 32
– Не могу больше- стонала я лицом в подушку, под методичные поглаживания моей спины- Фрося, ну за что мне это все, а? Можно я просто уеду уже.
– Нельзя, милая- почти по-доброму, вздыхала девушка- Царь-то не разрешил пока мест. Да и чего ты горюешь? Сам Кощей Бессмертный тебя вона как обхаживает, а ты все слезы льешь.
– И правда, хватит горевать, Настенька- ласково журчал надо мной серый мохнатый мотылек- Сам царь тебя вниманием обласкал. Радуйся!
– Да вот именно же!- резко села я на кровати, обиженно утирая нос рукавом- Вы же сами видите как он это делает! Издевается, не иначе. Ну кто так ухаживает, а? А ежели я умру с усилий-то таких?
– Это да- грустно вздохнула Ефросинья и одарила меня неожиданно понимающим и жалостливым взглядом- А с другой стороны ты-то вона сколько девок извела. За кого боролась, того и получите-ка.
– Да что вы говорите-то обе- возмутился бывший Кощей старший- Не умрет никто. От любви царской еще никто не умирал…почти…кажется.
– Не умирал?! Он же меня с дракона чуть не уронил!- с упреком покачала я головой на собеседников.
– Со Змея Горыныча- поправила меня девушка- И ты сама виноватая. Почем спорить с ним начала в небе-то?
– Именно! Да руками махать- обиженно согласился Защитник- Я-ж как тебя вразумить пытался. А ты что? Так завелась, что забыла даже, что на спене змея в поднебесье паришь! Вскочила она, видите- ли… А все опять царь у нее виноват.
– Что-ж мне и слова теперь не сказать?- ахнула я.
– Токма ежели жить хочешь- пожала плечами девка.
– Да ежели летать умеешь- поддакнул надутый мотыль, смешно встапорщив мех на пузике.
Я
вот даже напряглась, если честно.Вообще-то, с момента появления в моей горнице Защитника, между ним и Фросей велось негласное противостояние. Ефросинья всеми фибрами души была против лицемерного игнорирования того факта, что в спальне невинной девицы теперь будет жить мужчина. И никакими упорно натягиваемыми на подмышки юбочками ее было не пронять. Даром, что мужик был мельче локтя да с мохнатыми крыльями- дела это не меняло. Так мало было того! Этот нарушитель нравственных устоев еще осмеливался учить Ефросинью уму разуму и осаждать почище Смертушки, не давая проявлять свой норов.
В ответ Фроська, когда я не видела, гоняла Защитника метлой по горнице и пару раз успела даже выставить его за окно, нагло захлопнув перед крючковатым носом ставни. Она даже специально расставляла по комнате свечи, в надежде подпалить мохнатые крылышки недруга!
Но вот, почему-то, именно в данный момент оппоненты, казалось, проявили пугающее единодушие. И это меня совершенно не радовало.
– Не подходил бы он ко мне, я бы здоровее и была- буркнула я.
– Ой, посмотрите-ка на нее- выдала смешок девушка, согласно переглянувшись с Защитником- Ну кому ты сказки-то рассказываешь? Тока слепому же не видно, что и ты ему люба, и он тебе по сердцу. Вот от того, что от судьбы своей отпираетесь все и случается! Он как баран уперси, а и ты ни в жизнь не сознаешься. Вот и страдаете оба, неумные.
– В том то и дело, что из-за судьбы- тихо застонала я и упала обратно на подушки.
За эту неделю силы мои, выделенные что для противостояния, что дыб смирения с процессом, окончательно иссякли.
Ну, что поделать? Не по мне вся эта непомерная активность!
Это только на экране смотреть приятно, как мужчина таскает по свиданиям без продыху. А в жизни, после пятого подряд изыска с подвывертом в надежде на эксклюзивность я хотела только одного- спрятаться в своей теплой горнице и чтобы никто меня не трогал, ну хоть пару деньков!
От слова «романтИк», явно позаимствованного в гадской книжке про пикап и произнесенного хрипловатым низким Кощеевом голосом, у меня начинало дергаться веко, скрипеть зубы и капать бешеная слюна.
А креативные идеи Бессмертного все не иссякли. Как и огребаемые мной последствия его ухаживаний.
Парусник в открытом море да в шторм окончился для меня насморком, промокшей юбкой и обосраным чайками любимым плащом с норковой опушкой.
Смотр «тридцати витязей прекрасных, чредой из вод» ползущих разом- ишемическим приступом и заиканием, которе с трудом вылечила Яга, ржущая в голос.
А поездка на Сивке-Бурке окончательно убедила меня в том, что единственная лошадь, к которой я теперь подойду- все та же нагло ржущая Яга, очередной раз отпаивающая меня мухоморами на коньяке.
И, что самое ужасное, не смотря на все это Кощей мне… нравился.
Вот, казалось бы, мужик же определенно пытается меня убить! Потому что свиданиями этот экстрим я не назвала бы даже в бреду. Но нет же! Оказывается, моему дурному сердцу это не так и важно.
Ну, мало ли, инфаркт… Сейчас все лечат. Вот то ли дело красота его бледного лица на фоне заката, развевающиеся на ветру черные волосы и плотно сжатые губы над волевым подбородком с ямочкой.