Запасная царевна
Шрифт:
Но остановиться я уже не могла. Меня явно несло в попытках хоть как-то исправить мнение о себе у неожиданно воплотившегося объекта моих девичьих грез. Кстати, безвозвратно, кажется, испорченное мнение. Но чем черт не шутит…
– Да и сами Вы нездоровые. Может тоже яблочек скушали?- проявила я участие, стараясь выглядеть заботливой и строго следя за слогом- Если скушали- не завидую. Животом теперь не замайтеся. Лопухи в саду уродилися, если надо- их много за грушею…
– Так. Довольно- вдруг пришел в себя брюнет, для верности мотнув при этом сердитой головой- Ты к царевне Настасье приставлена?- строго и холодно спросил мужчина у вжавшей
– А прогулка?- пискнула я, наблюдая, как расстроенный мужик, кинув еще один, полный сожаления взгляд на полностью обтрясеную яблоню с изрядно поломанными ветвями и залежи зеленых плодов на земле под ней, и откровенно брезгливый на меня, направляется в сторону широкой дорожки, прочь.
– Нагулялась уже, красна девица- процедил он через плечо и, резко оборачиваясь, вдруг сказал, совершенно обычным, человеческим слогом- Хотела и дальше сидеть в горнице? Надо было просто дать знать, что не заинтересована в моем обществе. И никто бы тебя не неволил. Ты хоть понимаешь, какую редкость погубила? И, главное, зачем? И яблока не нашла и дерево все… И концерт этот...
И смерив меня полным злого пренебрежения взглядом, мужчина уверенно ушел с поляны.
Снова воцарилась тишина. В густой траве стрекотали кузнечики. Где-то, в плетеных ветвях яблоневого сада заливисто пели птицы и журчал вдали не видимый глазу ручеек.
– Пойдем уже, Настюшка- усталым нежным голосом проворковала девушка, мягко потянув меня за руку- Уложу тебя на перину пуховую. А там, с сон-травой все забудется.
– Он очень сердится- скорее подтвердила, чем спросила я, продолжая задумчиво смотреть в ту сторону, где скрылся мужчина в черном и машинально позволяя уводить себя в сторону огромного каменного замка, неожиданно появившегося, едва мы с девушкой покинули гостеприимную тень густого плодового сада.
– Серчает сильно, конечно- тяжко вздохнула она толкнув меня в небольшую деревянную дверь и шустро увлекая за собой вверх по узкой темной лестнице, но тут же ободряюще добавила- Авось, к вечЕре* все и забудется. А зато теперича, Настенька, просидишь в своей горнице до Оспожинок. А там и домой, к отцу-батюшке! Как хотелося- так и сбылося! Заходи- заходи, сядь- отдохни, голубушка. А я, пока, за травницей-то и и сбегаю- замурлыкала девица, пропуская меня в еще одни двери, гостеприимно распахнутые навстречу.
– Это что? Моя горница?- хрипло прошептала я, ошарашено оглядывая большую, светлую комнату с расписными сундуками, устланными подушками, стоящими под стрельчатыми окнами, прикрытыми от полуденного солнца плотными деревянными ставнями.
В отдельном алькове, легко заменяющем своими размерами еще одну комнатку, виднелась деревянная кровать с высокой резной спинкой и искусно вырезанной парочкой воркующих голубков на изголовье; пышной периной и целым сонмом подушек. Там же, в углу стоял резной столик, заваленный разными, милыми девичьему сердцу мелочами.
– Не надо травницу!- устало проговорила я, проходя в альков и останавливаясь около манящей мягкой тенью кровати.
– Чего-сь?- не поняла девушка, так резко развернувшись в дверях, что ее соломенная коса тут же шлепнулась на ее же богатую грудь, описав полукруг по воздуху- Чего это не надо-то? Отдохнешь, поспишь часок, Настенька. Вон на солнышке поумаялась…
– Не хочу- сильно
зажмурившись замотала я головой, от чего кокошник весело хлестнул меня по щеке и сильно дернул за волосы- Оставь меня просто. Одна хочу…побыть.– Так а ужинать?- хлопнула круглыми голубыми глазами собеседница.
– Какой ужин?- начинала впадать в очередную истерику я, бросив беглый взгляд в щель не плотно прикрытых ставень на окне- Солнце еще на небе высоко гуляет!
– Ну так время ужина и есть…Солнышко южено- время для ужина…- перепуганно заморгала девушка.
– И спать?!
– Коли хочешь, красна девица…- совсем сникла собеседница.
– Так- медленно выдохнув, решила я сразу уточнить важный вопрос, начиная понимать всю глубину собственного невежества- Утром что едим?!
– Так кто кашу, кто творог…Яичко откушать можно. Пироги с визигой да блины будут- засуетилась она.
– Называется это как?
– Ежели с солнышком встанете- так перехват, а коли опять к заутрене в церковь не пойдем-то завтрак уже- окончательно потерялась красавица.
– Хорошо- процедила я, устало прикрывая глаза- А потом что кушать?
– Потом, пол дня как пройдет, будем полдничать- там и щец поедим, али ухи наваристой. А как солнышко к югу покатится, тогда ужин накроют- плюшек разных отведаем, али яблочком перекусите… Хотя ты и так, вроде, яблочками накушалася… А уж после, на закате- то вечеря….
– А обед?
– Так то все обед! Как кушать- так обед оно, али трапеза…
– А обедня тогда когда?- окончательно упавшим голосом спросила я, окончательно осознавая тупость своего диалога с мужчиной в черном.
– Литургия-то? Да как сложится. У нас вот после полдника обычно служится, перед ужином…
– Твою мать…- прошептала я, закрывая лицо руками и опадая на мягкую перину кровати, начиная понимать, какую ересь нагородила беседуя в саду с загадочным брюнетом.
– Все о матушке, что-ль, печалитесь?- участливо всплеснула руками ничего не понявшая девушка- Все-то плачете, да все стонете. Разве можно так, свет мой, Настюшка? Уж семь зим прошло, как преставилась. Али матушка того-б алкала?
– Поди вон- не отрывая лица от рук протянула я- Одну оставь.
– Ну, как скажешь, раскрасавица- вздохнула она и снова собралась выходить- Я к вечере тогда загляну еще. Может что отведать надумаешь.
– Звать тебя как?- не меняя положения тела спросила я.
– Полно, Настюшка! Не пужай меня- ахнула девушка- Ефросинья-ж я! Как приехала ты на смотрины-то, так меня-ж к тебе и приставили! Нет, пойду, покличу я травницу. Прав был Царь Кощей- стомило тебя солнышком!
– Фрося, просто уйди- простонала я- Дай хоть час побыть одной. Потом придешь и решим, нужно ли твою травницу звать…
Ответом мне послужил еще один неуверенный вздох, а потом дверь в горницу тихо закрылась и я, наконец, осталась одна.
– Господи, за что мне все это?- простонала я, спиной падая на перину и так и не отнимая рук от лица.
Но ответом мне была только мягкая тишина постельной*… да чьи-то шуршащие шаги в передней горнице.
* Заутреня- ранняя церковная служба. Бывает вседневная и праздничная.
* Обедня- народное название литургии, совершаемой до обеда (в нашем его понимании) или сразу после него, в первой половине дня. Во время обедни совершается причастие.