Запасная царевна

– Не глупи- дрожащим голосом, попыталась храбро уразуметь его царевна.

– Так я глуп, оказывается?- хмыкнул царь- Вот как ты обо мне удумаешь? А, и то верно. Кем еще ты считать меня должна, коли я сам себя как дурак веду да каждый раз на хитрости твои ведусь, как остолбень*.

– Какие хитрости?- свела бровки Настасья и, с трудом высвободив руку, вскочила с его колен, отходя на шаг от стола- Хитришь здесь только ты, бессмертный государь- задыхаясь от ярости прошипела она- Ты, да любава твоя, прекрасная! А то, может, она не одна то все и устроила? Может ты и знал все изначально? Уж мне и не верится, что в своем тереме ты под носом козни не видишь!

– Козни здесь ты одна творишь!- крикнул Кощей, с силой хлопая ладонью по столу и поднимаясь на ноги в след за Настей- Как у тебя только наглости хватило награду требовать, да невинных людей оговаривать!

– Это Василиса-то твоя невинная?- хмыкнула царевна.

– А то кто-ж?- в тон ей, ухмыльнулся он, складывая на груди руки- Она, поди, в глаза мне глядя не врала! Любовника в терем мой не зазывала, да царевен других не изводила.

– Где-ж я соврала тебе, царь Кощей?- вновь прищурилась Настя- Не я других девушек оговаривала, не я напраслину на них возводила. Не я письма любовные писала…

– Не ты мне сейчас и врала, что полюбить меня успела- не сводя с нее недобрых глаз, продолжил за нее злодей.

Царевна в возмущении раскрыла было рот, но тут же молча закрыла его обратно и сжала губы в тонкую линию. Тишина невидимым пологом повисла в комнате, опускаясь тяжелым покрывалом на напряженно застывшие фигуры и утекая незримыми минутами.

Наконец, Настя медленно откинула выпавшие из косы пряди с бледных щек и гордо вскинула подбородок:

– Знаешь, а верь ты во что хочешь, бессмертный царь- очень тихо проговорила она, не отводя напряженного взгляда от голодного, яростного взора мужчины- Если Василиса тебе настолько дорога, что ты и слышать ни о чем не хочешь- то совет вам да любовь. Насильно мил не будешь. Может и правда так лучше. Да что и говорить- вы друг друга стОите.

– Что за разговоры, про твой мир другой? Али про этот сказки кончились? Боле обхитрить не чем?- словно не слыша ее отповеди, хрипло спросил Кощей- Говори, почем опять лжешь? И зачем тебе яблочко?

– Какая теперь разница?- горько хмыкнула царевна- Ты уговор выполнять не собираешься. Ты у нас своему слову хозяин- захотел дал, захотел назад взял…

– Зачем?- не реагируя на ее сарказм, упорно мотнул головой злодей- Али без вранья день не прожить? Сказал же, коня быстрого дам. Полный обоз подарков домой заберешь…

– И Финиста твоего в придачу?- фыркнула Настя, отвешивая шутовской поклон в пояс- Благодарствую. Себе оставь. Или вон, кому другому подари.

– Коль не люб он тебе, зачем звала? Позлить меня решила?

– Да не звала я никого- топнула ножкой девушка- Он сам пришел!

– Ой ли?- покачал головой мужчина- Голуби почтовые в чужие окна не летят, Настя. Али не знала?

Девушка глубоко вздохнула, прикрывая, подобные тяжелым, грозовым тучам глаза, а затем сделала пару резких шагов в его сторону и остановилась в миллиметре от его груди, смело глядя прямо в светящиеся янтарем глаза:

– Никого не звала. Никому не писала. Понятия не имею, как голубь ко мне прилетел. Финист твой мне и даром не нать, и за злато не нать! А ты, царь Кощей, обиду свою лелей да взращивай получше, а то, мало ли, не приживется? Не приведи Господь, еще поверишь мне на слово. Как же потом с зазнобой своей жить будешь? Ведь, чтобы все счастливы были, тебе ой как на ней жениться надобно. Вот и женись! Хоть каждую неделю. А меня отпусти, по добру, по здорову. Не равен час, забудешь, как ненавидеть меня надо, да подлой змеей считать. Еще, упаси Всевышний, полюбишь в ответ! Поберег бы ты себя, Кощей. Отдал бы мне яблочко, коли я по уговору нашему его требую. И всем бы ладно вышло.

– А ежели не дам?- тихо прошипел мужчина, пожирая стоящую возле него царевну горящими желтым светом очами.

– А не дашь- все равно возьму! Украду! Зубами вырву! Ночи в саду ночевать стану, а дождусь новое да улечу туда, где не найдешь!

– Я тебя везде найду- с твердой решимостью обронил он.

– В моем мире не сыщешь- улыбнулась девушка.

– Опять присказки про другой мир заладила?- покачал головой царь- Да и нет того мира, где бы ты от меня спряталась.

– Ты сперва тот мир отыщи, а уж потом и меня в нем.

– Не придется искать, Настенька. Здесь твой дом. И как я сказал, так тому и быть. К батюшке поедешь.

– Хочешь новый уговор?- горько улыбнулась она, мазнув взглядом по его столу- Али не понял еще, что со мной спорить опасно? Опасная я. Сам же-шь знаешь! Смотри, как бы боком не вышло.

И не дожидаясь его ответа, царевна резко развернулась и выбежала за дверь, громко хлопнув на прощание створкой.

Мужчина медленно поднял руку и потер затекшую шею, мимоходом бросая взгляд на то место, которое удостоилось ее внимания.

Там, на заваленной бумагами поверхности, бесхитростно распластался белый лист пергамента, исписанный женскими именами в столбик. Многократно исправленный, перечеркнутый и украшенный одному ему понятными вензелями и рисунками.

Но сильнее всех на нем выделялось одно имя. Зачирканное нервной рукой до резаных прорех, размытое неаккуратной кляксой, напрочь скрывшей начало вышестоящего заголовка и, волей случая, превращающей не слишком корректный эпитет «ЗАпасная» в еще более некрасивое слово «Опасная».

Свербигузка*- девка-непоседа, у нее свербит в гузке ( старорусс. ругательство).

Визгопряха*- то же, что и Свербигузка ( старорусс. ругательство).

Попрешница*- женщина, которую хлебом не корми, дай поспорить ( старорусс. ругательство).

Расщеколда*- болтливая баба ( старорусс. ругательство).

Божедурья*- дура от природы ( старорусс. ругательство).

Волочайка*- распутная женщина ( старорусс. ругательство).

Остолбень*- дурак ( старорусс. ругательство).

Глава 40

Глава 40

«Дура! Какая же я дура! Ну почему я решила, что он вот так просто мне яблоко отдаст, если я в любви признаюсь?»- стонала я, захлопывая за собой дверь- «Почему решила, что выслушает, узнает, что я из другого мира и поможет домой вернуться?»