Запасная дочь

— С одного бокала не опьянеете, зато взбодритесь. А то кое-кто перетрудился с тряпкой, того и гляди заснёт, — пояснил он свою инициативу.

— Итак, я весь внимание, — его величество напомнил, зачем они здесь собрались, — Жду внятных, и главное, правдоподобных объяснений.

— Сначала, дядя, я хочу заявить Право, — произнёс Ренард. — Право Инквизитора.

— Гм… Вовремя, да. Больше же у нас нет дел, как только в три часа ночи благословлять Инквизитора на брак. Нет, Алан, я ничего не имею против — тебе давно пора обзавестись наследниками, просто ты выбрал для этого больно странное время. Хорошо, принимается, — король вычертил в воздухе вензель и завис, ожидая недостающего штриха, — имя?

— Графиня Даниэль Бланш де Маритт, — твёрдо ответил Ренард.

— Ты сошёл с ума? Зачем тебе второродная, ещё и поглотитель? — изумился король.

— Ты не можешь мне отказать! — герцог резко встал, но не сделал ни шагу, ожидая ответа его величества.

— Тем более что этот ненормальный уже провёл с девчонкой брачный обряд, — подал голос принц. — Правда, временный — у неё нет вязи. Кстати, отец, графиня подтвердила мне, что вышла замуж за моего кузена. Получается, ты ничего не знал? Как же тогда понять твои слова о замужестве тьеры?

— Постой, Нелл, не до тебя, — король тоже встал, удерживая неоконченное плетение и не сводя взгляда с племянника. — Ты всерьёз заявляешь Право на эту второродную? Почему она, Алан?!

— А зачем добру пропадать? — Инквизитор постарался произнести это небрежно, словно этот брак для него ничего не значит. — Сам посуди — старшую сестру Даниэль мы упустили, поэтому я подумал — почему бы не воспользоваться младшей? Магия у неё есть, дара столько, что на троих хватит, но для Лайонела она не годится. Так?

— Пока так, — ответил Лотар Седьмой.

— Как ты говорил, мне всё равно придётся жениться, так почему бы не на ней? Древний род, редкий и ценный дар только усилят нашу семью. А с сущностью поглотителя я разберусь.

— Каким образом?

— Не важно. Главное запомни — она больше не заберёт чужую магию. Только подумай, какие магически одарённые у меня от неё будут наследники!

— Гаспар, не тормози, — подал голос призрак. — Завершай плетение, чего ты его маринуешь?! Правнук дело говорит — раз у де Маритт больше нет дочерей, упустить младшую сестру тьеры Альбертины будет большим упущением.

— Обещай, что эта девица никогда не появится в моём замке! И что ты будешь держать её в Контролёре! А ещё — что ваших детей осмотрят три майстера, чтобы выявить сущность поглотителя сразу после рождения. Если вдруг он родится.

— Обещаю. Увидишь, моя жена не доставит вам хлопот, — ровным голосом ответил Ренард.

— Хорошо, даю разрешение, — двумя жестами король завершил плетение.

Руны вспыхнули и исчезли, а на запястье Инквизитора появилась красная печать. Знак, что его требование Права на конкретную женщину удовлетворено.

— Хорошо, что это будет временный брак: вроде, женат, а вроде и не совсем. За пять лет она родит тебе одного-двух детей, а потом можно будет сослать её в Обитель отвергнутых жён. Всё-таки твоей супругой должна быть безупречная тьера, а не вот это вот недоразумение! Которое в приличном обществе и показать стыдно, — королю не нравился такой поворот дела, но Релле прав — отказать он не мог.

Инквизитор молча наклонил голову.

— Итак, я выполнил твоё требование. Девица твоя со всеми потрохами и неприятностями, которые, я уверен, ещё не раз тебе доставит. Больше никто не имеет на неё никаких прав. Теперь жду рассказа — как она сумела оживить прадеда и за кого выдали тьеру Альбертину.

Губы Ренарда тронула едва заметная улыбка.

— Сядем, дядя! Отведай вино, пожелай мне удачи!

Король поднял бокал и отхлебнул глоток.

— М-м! За тебя, племянник! Пусть всё задуманное сбудется, и этот, на мой взгляд, авантюрный союз с преступницей нас с тобой не разочарует, — Лотар Седьмой отсалютовал бокалом. — Итак, я весь внимание.

— Дядя, что говорит закон о женщине, которая много лет обманывает мужа и королевство?

— Смотря в чём заключается этот обман, — король заметно подобрался, от былой расслабленности и следа не осталось. — За причинённый государству вред, в зависимости от силы последствий этого обмана, обычно назначается казнь, лишение магии или изгнание.

Ренард кивнул.

— Жила — была первородная тьера. Очень красивая, достаточно родовитая и юная, далеко не глупая, но, к сожалению, не слишком порядочная. И так случилось, что она влюбилась во второродного, к тому же вдовца. Девушка понимала, что отец никогда не позволит ей выйти за такого мужчину, поэтому придумала, как ей и любовь сохранить, и добиться, чтобы родитель одобрил брак.

Король с интересом смотрел на племянника, а Лайонел едва не зевал, показывая, что его брачная тема мало интересует.

— У предмета воздыхания был старший брат, который по всем статьям удовлетворял запросам отца девицы. Только вот беда — на юную красавицу он внимания не обращал! И тогда ей пришлось воспользоваться родовым даром — способностью вызывать к себе приязнь, доверие, лёгкий интерес. Несколько как бы случайных встреч, и вот уже граф понемногу влюбляется. Каждая встреча усиливала эффект, и спустя полгода граф попросил у отца девицы её руки.

— Но зачем ей замуж за старшего, если она влюблена в младшего? — фыркнул наследник, показав, что за содержанием беседы всё-таки следит.

— Затем, что вдовый младший жил в замке старшего брата, — невозмутимо ответил Ренард. — Итак, свадьба состоялась. Не знаю, кому из братьев досталась первая брачная ночь, но учитывая способность графини к манипуляциям, не удивлюсь, если законный муж остался на бобах. Правда, сам он этого не понял. Спустя положенное время родился мальчик, которого, само собой, артефакт майстера и родовая магия признали представителем семьи де Маритт. Ещё и первородным, поскольку ребёнок вдового младшего не был мальчиком.

— А кем он был? — живо поинтересовался король.

— Сам догадаться не можешь? — не удержался от ехидного замечания Релле. — Там же два десятка вариантов, да? Не мудрено сразу не сообразить!

Губы Ренарда снова тронула улыбка.

— Девочкой. У младшего брата на далёкой чужбине, куда он отбыл сразу после первой женитьбы, росла дочь. Но он не распространялся о наличии ребёнка. Поэтому графиня была уверена, что дочка, которую она родила через несколько лет после мальчика — тоже первородная.