Запертые двери

"Вопрос N 5: Сектор головного мозга, в котором происходит интеграция некоторых более сложных реакций адаптации тела на разные условия окружающей среды. Ответы: A - диенцифал; B - таламус; C - гипоталамус; D - мозжечок".

– Вот бред, а...

Холлс поднял свою косматую голову от своего листа. Взглянув на Мелл, он коротко улыбнулся, и быстро отвёл глаза, от чего Мелл в который раз подумала о том, что Холлс до сих пор пребывает в Клубе Девственников.

" Что ж, пришло время действовать..."

Мелинда склонилась немного левее, от чего изгибы её тела стали более очерченными. Холлс вновь оторвался от листа, а карандаш завис над последним вопросом.

" Чёрт, как зовут этого олуха?"

– Питер...

– Паркер.

– Извини, Паркер. Я смотрю, ты уже почти закончил свой тест...

– Я могу помочь тебе, - улыбка на лице Холлса расширилась, от чего Мелл смогла разглядеть его верхний ряд не очень ровных зубов.

– Это было бы замечательно.
– Мелинда, как бы ненароком, задела рукой его колено.

– Сссегодня после экзамена... может, сходим, куда-нибудь?

В этот момент Майк Доннахью повернулся к ним лицом и положил перед Мелиндой лист блокнота с правильными ответами, бросив Холлсу: "Отдохни, приятель".

Мелинда криво улыбнулась Холлсу и с наигранным разочарованием произнесла:

– Извини, Патрик, но тебя только что опередили.
– Мелл отсела от него подальше и принялась за зачёркивания правильных ответов.

Иногда Мелинде начинало казаться, что весь Мир к ней был не справедлив, что все принимают её за избалованную девицу, отец которой ворочает миллионами, которая ставит себя превыше остальных и только изредка спускается с небес на землю, чтобы всем напомнить об этом, а если надо, то и сравнять кого-то окончательно с землёй. Именно из-за этого у неё почти не было подруг, так как многие её боялись, многие ненавидели, и ещё больше было тех, кто боялся и ненавидели ее одновременно. А парни видели в ней лишь смазливую мордашку, прекрасную фигуру и, конечно же, богатую наследницу. Она знала, что все парни, не только с факультета психологии, но и со всего университета, хотели видеть её рядом с собой и, конечно же, в своей постели. Но, большинству из них, так и придётся видеть её рядом с собой лишь в своих эротических снах, потому как были либо уродами, либо полными идиотами, либо просто нищими - другими словами: ездили на стареньких "Фордах" или "Крайслерах" своих родителей.

Мелинда Мерцер это прекрасно знала, и это всеобщее желание ей льстило. Льстило настолько, что приводило нередко к чувству сравнимому с эйфорией.

Майк не был, в этом смысле, исключением, он не раз проявлял к ней знаки внимания, за что и был вознаграждён несколько раз, с момента расставания Мелл с Уолтером. Эти двое парней могли быть заклятыми врагами, если бы не были закадычными друзьями.

Мелинда быстро завершила свой тест и отложила карандаш в сторону, после чего принялась оглядываться по сторонам. Многие, как и она, уже закончили работу и теперь занимались автопроверкой. Другие сидели в надежде, что им удастся ещё списать у кого-то. А кто-то уже не мог дождаться звонка, до которого, кстати, оставались считанные минуты.

Главной причиной их разлуки с Уолтером, Мелл считала Сьюзен Робертс - второкурсницу с хирургического (как и сам Уолтер) факультета. Они начали встречаться чуть больше полугода назад, но Мелл была больше чем уверена, что Уолтер уже оказывал ей знаки внимания, когда они ещё были вместе. А потому, во всём штате Бостон, не было для Мелинды Мерцер более ненавистной особы, чем Робертс.

Наконец зазвенел звонок, и лектор попросил всех сдать свои работы. Аудитория начала быстро пустеть.

Мелл взяла свой лист и направилась к столу лектора, перед которым лежала уже внушительная кипа тестов, продолжая размышлять о своих жизненных событиях, не замечая никого вокруг. Даже Майка, который решил напомнить ей о бейсбольном матче, который должен был состояться через два часа, между центральным и восточным крылом.

– Надеюсь, ты будешь болеть за меня!
– крикнул он ей в след, но так и не получил ответа. Майк криво улыбнулся и пошел сдавать свой тест.

2.

После окончания последнего экзамена, многие студенты поступают по-разному: кто-то отправляется с друзьями отпраздновать это событие в бар (таких большинство); кто-то ищет покой и тишину в борьбе с переутомлением (как это делает Сьюзен Робертс, с факультета хирургии); кто-то готовится вместе с друзьями к бейсбольному матчу (точь-в-точь, как Майк Доннахью); кто-то отмечает начало каникул с уборки комнаты (что напрямую относится к Мэри Рирдон); кто-то обедает в дорогом ресторане с отцом и с неохотой отвечает на его вопросы (совсем как у Мелинды Мерцер). А кто-то продолжает оставаться в стенах университета и вести свою суперпопулярную радио-передачу.

– Сегодня отличный денек, для того чтобы не сидеть дома!- почти елозя губами по микрофону, вещал Джим Роквелл.- Мою студию просто заливает солнечный свет. Мама мия! И кому только пришло в голову тратить сегодняшний великолепный день на сдачу экзаменов?

За стеклом, Альберт Финчер, его звукорежиссер, чётко артикулируя губами, произнёс нечто похожее на слово "декан", после чего провёл у своего горла указательным пальцем.

Джим только усмехнулся и продолжил монолог:

– Те же кто, всё же, решился потратить день на учебу,...кстати, я и сам этим согрешил, то для всех вас сообщаю, что ровно в полдень состоится дружеский бейсбольный матч на главном стадионе нашего университета, между лидером - центральным крылом и аутсайдером - восточным. И не спешите отмахиваться и говорить: "Что я там не видел". Согласен, восточное крыло славится исключительно своими поражениями, но это не значит, что оно не покажет отличную игру. К тому же, могу вам сказать по секрету о том, что мне сообщил тренер восточного крыла также по секрету, что сегодняшний матч может произвести фурор, так как в их команде появился новичок, на которого тренер возлагает все свои надежды. Вполне возможно, тренер Мортинсон имеет в виду того парня, что пополнил наши ряды с начала года. Я провёл небольшое расследование и знаете, что мне удалось узнать об этом парне?...Ну,...кто первым догадается?...Правильно, девушка в голубой маячке и великолепными формами, - НИЧЕГО! Паренёк ведёт довольно замкнутый образ жизни. Появляется вопрос, а не аскет ли он?
– Джим скривил губы и задумчиво уставился в потолок.- На мой взгляд, парень-загадка не сможет отличить биту от мяча. Тренер Мортинсон, что я могу сделать для вас, кроме как посочувствовать? Думаю только одно: Ха-ха-ха!!!

На стекле появился листок с надписью, который придерживала рука Джоанны Престон - шеф-редактора. "Кончай трепаться. Люди хотят музыки". Джим кивнул и показал знак "О'кей". Джоанна гневно помахала ему кулаком и убрала лист. Ей было прекрасно известно, что Джим всегда со всем соглашается, а затем делает всё по-своему.

– Возможно, я окажусь не прав, и мы увидим битву Давида и голиафа, но во времена нефтяного кризиса и угрозы терроризма так сложно верить в чудеса. А потому и не будем этого делать. Просто посмотрим на великолепную игру центральных и в частности Майка Доннахью, кстати, моего друга. Ради него можно отложить все дела, пусть это будет даже пьянка, травка или секс и прийти, чтобы поболеть за него. Ну а кто не сможет прийти, то у того всегда есть возможность включить радио на нашей станции и узнать обо всём из моих уст. Уже через час я покину студию, находящуюся в университете и отправлюсь на стадион, где должно уже быть подготовлено местечко для меня.

Джоанна Престон просто рвала и метала после слов Джима о "пьянке, травке и сексе", но её нежный голосок, издающий в данный момент все ей известные бранные слова, попросту не долетал до его ушей.

– Ну а кому не интересен бейсбол или другие игры спортивного характера может просто прогуляться по парку, сходить в кино или ресторан со своей подружкой. Хотя, на мой взгляд, любой

настоящий

мужчина и любой

настоящий

американец, должен боготворить бейсбол. Но прошу вас, не сидите дома перед телевизором, лежа на диване. Выберите хотя бы радио

,

а ещё лучше нашу радиостанцию, ведь только у нас вы найдёте хорошую компанию в моём лице и лучшие хиты этого лета. И специально для моей хорошей знакомой Джоанны Престон звучит следующая композиция из репертуара "Evanesance".

Джим поставил музыку, снял наушники и с невинной улыбкой уставился на Джоанну, которая продолжала на него дуться.

Каждый, кто знал Джима Роквелла, видел в нём весёлого привлекательного парня любящего пошутить и радоваться жизни по любой, мало-мальски достойной для этого, причине. Те, кто был с ним знаком ближе, любили его за добрый нрав и умение рассмешить в любой момент, пусть даже на поминках. За долгие годы, Джим и сам поверил в "Джима-заводилу", у которого всегда всё хорошо и по-другому быть не может, потому, как ему даже наедине с самим с собой не бывает скучно. В некотором смысле это и было правдой, но только в дневное время суток, потому как ночью (особенно в бессонницу) он заглядывал в себя и видел маленького мальчика испуганного призраками прошлого. И этот мальчик жил в нём отдельной личностью, став его вторым "я", о котором не принято говорить в слух, даже самым близким друзьям.