Записки фаворитки Его Высочества

– Я выполнил твою просьбу, – холодно сказал Рауль, когда его сопровождающие почтительно удалились, оставив нас вдвоем. – Какого дьявола это было нужно? Или ты просто решила испытать пределы моего терпения?

– Пределы вашего терпения я испытала, когда впервые заявилась в вашу опочивальню, – тихо отозвалась я. – Ваше терпение заканчивается не так быстро, как вы это преподносите.

– Зато лучше тебе не увидеть, что бывает, когда оно заканчивается, – отрезал принц. – Для чего он здесь нужен?

– Он действительно нужен, – примирительно сказала я. – Если бы я собиралась крутить с ним шашни, вполне могла бы заняться этим в каком-нибудь более подходящем месте.

– Тогда что ты задумала?

– Хочу поставить точку в истории с привидением. У меня на руках почти все карты, не хватает только одной.

– Ты знаешь, кто это?

– Думаю, что знаю. Но прежде чем выдвигать обвинение, я должна это проверить. Именно поэтому без трубадура сегодня не обойтись. Хорошо, что вы привели с собой Тони. Будьте предельно осторожны, ничего не ешьте и не пейте без ее участия. Это уже ненадолго. Сегодня я намерена заработать своего дельфина.

– Может быть, все-таки сойдемся на черепашке в коробочке? – взмолился принц.

– Тогда я не скажу вам, кто убийца, – пригрозила я.

– Скажешь, куда ты денешься, – беззаботно отозвался Рауль.

– Ладно, скажу, но это будет нечестно.

– Я думаю, мы с тобой договоримся.

Заиграла тихая музыка; лакеи принялись обходить гостей с подносами, уставленными напитками. Оглядевшись и увидев в зале интересовавшую меня персону, я направилась к трубадуру, пробираясь между обсуждающими что-то придворными. По дороге я почти нос к носу столкнулась с Мелиндой. Глаза принцессы метали молнии. Я отвела взгляд и поспешно прошла мимо, не готовая вступать в противоборство с такой ненавистью.

– Ее следовало предупредить, – сказал Камиль, когда я наконец до него добралась.

– Нет, не следовало, – возразила я. – Но скоро она в любом случае все узнает. Итак?

– Да, – подтвердил он. – Я видел. Это она.

– Отлично, – кивнула я, проследив его взгляд.

После этого я вернулась назад к принцу.

Мой план заключался в том, чтобы подождать, пока прием закончится, и лишь тогда взять «привидение», не привлекая излишнего внимания. Однако принцесса внезапно заявила, что у нее разыгралась мигрень и она намерена удалиться к себе. И, не откладывая в долгий ящик, зашагала к двери. Фрейлины последовали за ней. Надо было либо рисковать, допуская отсрочку, либо поспешить. Я медлила, но, видя, что «привидение» вот-вот ускользнет, все-таки решилась преградить ему дорогу.

– Рыжие волосы идут вам гораздо больше, чем светлые, Отилия, – сказала я, выступая фрейлине навстречу.

Мелинда, уже почти достигшая двери, остановилась и обернулась. Отилия молчала, только смотрела на меня с такой жгучей ненавистью, что та казалась почти материальной. Ну что ж, мне сегодня не привыкать. Издержки выполняемого задания.

– Что за чушь ты несешь? – фыркнула Эльвира. – У Отилии никогда не было светлых волос.

– Не хотелось бы вступать с вами в спор, Эльвира, но – были, – возразила я. – Точнее сказать, бывают. Иначе как бы она могла ходить по дворцу, изображая привидение?

– Отилия? – изумленно спросила принцесса, подходя поближе.

– Какая ерунда! – воскликнула Эльвира, оглядываясь на остальных придворных дам. – Эту психованную давно надо сдать в приют для умалишенных, там ей самое место! С чего она взяла, что кто-то мог…

– Эльвира, помолчи. – Голос Рауля прозвучал, как обычно, негромко, но разом прервал все прочие разговоры. – Говори.

Последние слова были обращены ко мне. Я прекрасно видела: принц совсем не доволен тем, что сейчас услышал. Что ж, оно и немудрено.

– Сейчас и здесь? – на всякий случай уточнила я.

– Сейчас и здесь, – жестко повторил он, глядя при этом не на меня, а на по-прежнему молчащую Отилию.

– Хорошо. Вы позволите задать один вопрос свидетелю?

– Я жду, – нетерпеливо сказал Рауль.

– Камиль! – позвала я трубадура, жестом подкрепляя свой призыв.

Мелинда вздрогнула, но, думаю, этого не заметил никто, кроме меня. Трубадур склонился перед принцем.

– Итак? – Взгляд Рауля был тяжелым.

– Рассказывай, – кивнула я трубадуру.

– Около трех недель назад, почти сразу после того, как мы дали первое представление, к нам пришла женщина, – начал говорить Камиль. В его голосе не было ни тени волнения, да и вообще, похоже, трубадура ничуть не смущало то, что он находится в присутствии столь знатных людей. – Она спросила, есть ли у нас светлый женский парик. Артисты используют парики для некоторых своих представлений, – пояснил он. – У них есть несколько париков разных цветов – иссиня-черный, коричневый, даже голубой. И белый тоже был. Белла – артистка, которая играет Коломбину, – ответила, что есть. Та женщина попросила показать его. Белла принесла парик, женщина взглянула на него и сказала, что хотела бы его купить. Она предложила хорошую цену, и, поскольку этот парик давно уже не использовался, сделка состоялась.

– Эта женщина находится сейчас здесь? – спросила я.

– Вот она.

В толпе фрейлин послышался громкий шепот: трубадур указал на Отилию. Мелинда переводила взгляд с трубадура на свою фрейлину, затем на меня, и снова по кругу; по-моему, за это время цвет ее лица успел поменяться несколько раз. Рауль, однако, не обратил внимания на гамму чувств, отразившуюся на лице сестры; его внимание было полностью сосредоточено на Отилии.

– Это ничего не значит, – процедила она, впервые снизойдя до ответа.

– Само по себе, наверное, нет, – согласилась я.

– Какое это имеет значение, купила ли она парик? – недоуменно спросила одна из фрейлин.

Другие ее поддержали.

– Ведите себя тише, дамы, – резко оборвал их Рауль. – Или разойдитесь по своим комнатам.

Женщины тут же притихли: уйти и пропустить все самое интересное никому не хотелось.

– Я прошу прощения, – осторожно сказал Ридз, выступая вперед, – но, может быть, вы все-таки объясните нам, что здесь происходит, в самых общих чертах?

Я покосилась на принца. Он молчал, и я сочла это за разрешение ответить.

– За последние три недели на жизнь его высочества было совершено несколько покушений. Об одном из них известно всем, но организовавший его человек был пойман и обезврежен несколько дней назад, поэтому речь сейчас идет о других.

– Разве не все покушения устроил Вилстон? – нахмурился Ридз.

– Удовлетворите мое любопытство, Джозеф, – прищурилась я. – О скольких покушениях вам было известно?

– О трех, – невозмутимо ответил он. – Два отравления и поджог.