Записки империалиста

15 апреля в Париже императору Наполеону Третьему, 16 апреля в Лондоне лорду Пальмерстону, руководители министерств иностранных дел сообщили, что Пруссия обещала вернуться к рассмотрению предложения сторон о прекращении торговли с Россией военными материалами в конце мая. Поскольку этот вопрос непростой и требует тщательного, всестороннего рассмотрения. «Скорее, всего, пруссаки получили от Александра что-то, что смогло, их убедить начать тянуть с установлением полной блокады России, по поставкам оружия и военных материалов». Такая, примерно одинаковая мысль прошла в головах французского императора и британского премьера. У первого, там, где-то совсем глубоко и далеко в сознании совсем касательно, по кромке, мелькнула легкая тревога. Но, племянник великого Наполеона не обратил на неё внимания.

Лорд Пальмерстон же подумал: «Ничего сардинцы на первое время возместят это. И от турков надо потребовать посылки новых частей в Крым. Да, и французов надо бы на это уговорить».

С 28-го по 30-е апреля 1855 года в городах России, больших и малых произошла серия взрывов. Их сила было пропорциональная размеру городов. Погремели взрывы и в городах Европы. Самые мощные были, конечно, в столицах. Прежде всего, в Лондоне, Париже и Турине.

Началось всё с Одессы. 28 апреля там рванул первый взрыв. Оттуда и пошла череда взрывов. Радости и восторга. Ярости и страха. Причина? Русский флот после Синопа вновь добился успеха. Союзники неожиданно для себя получили по мордам там, где считали себя полными хозяевами, в… Чёрном море.

Просто 28 апреля в Одессу пришёл первый приз, бывший англичанин. Он то и дал начало взрывам.

Героями не дня, а мировых новостей и русского флота стали пароходы «Тамань» и «Эльборус». Небольшие корабли в 573 и 780 тонн. Но, достаточно быстрые, 13-ть узлов! Ещё в феврале я потребовал, список пароходов, которые есть в составе Балтийского и Черноморского флотов, в Азовском море. И с удивление увидел, что на ЧФ и Азове их было целых двадцать восемь. Разные, от больших пароходофрегатов типа «Владимир», который провёл первый в истории бой пароходов, успешный для Андреевского флага, до малых пароходов в 45 тонн. И за ТТХ двух из этого списка я зацепился, «Тамань» и «Эльборус». Небольшие, но, железные, ходить по морю могут, и главное быстрые! И тому же самая высокая вершина России, уже успешно крейсировала в 1854 году, по командованием капитан-лейтенант А. А. Попова.

«Эльборус» ходил к Босфору, уничтожил два турецких коммерческих брига и захватил кочерму, на которую высадил взятых в плен турок. 3 июля он благополучно возвратился в Севастополь, а 7 августа вновь вышел в крейсерство вдоль Анатолийского берега. Пароходу не удалось дойти до Босфора из-за угля, оказавшегося плохого качества, но, несмотря на это, в этот раз он уничтожил турецкий коммерческий бриг, шедший с грузом угля в Константинополь. В сентябре 1854 Вернулся в Севастополь. Явный успех! Теперь стоял там без дела. Пароход «Тамань» под командованием опять же А. А. Попова ушёл из Севастополя в Одессу в сентябре 1854 года, и тоже там прозябал. А вот сам Попов вернулся в Севастополь.

Так почему не повторить успех «Эльборуса»? Пусть и разово. Глазомер, быстрота и натиск! Это не только для суши, но, и для моря подходит. Смелость не только города, берёт, она, и суда противника топит. Даже, тогда, когда, он полностью господствует на море. Поэтому я отдал распоряжение Константину очень тщательно подготовить корабли, план операции, людей. Вооружение, пара небольших орудий, им бой не вести, транспорты останавливать хватит. Для призов взять призовые команды, для утопления добычи, пороховые заряды, для машин ЗИПы. Уголь и машинные команды, лучшие, которые можно было найти в Севастополе и Одессе. Корабли, планы, экипажи подготовили. Переждали апрельские шторма, и два квази рейдера, в ночь с 25-го на 26-е апреля вышли в море. С выходом «Тамани» из Одессы хлопот не было, её союзники после обстрелов не стерегли. А вот, чтоб вышел незаметно в море из Севастополя «Эльборус», его покрасили от клотика до миделя в чёрный цвет. Но, главное устроили пароходофрегатами и другими пароходами отвлекающий шум для союзников, которые решили, что русские решились на прорыв. Но, получив сигнал, что всё, что нужно случилось, русские корабли отошли в бухту, а союзники решили, что они успешно отбили безумную на их взгляд попытку прорыва.

Павел Степанович Нахимов началом операции был доволен. Наконец-то в Петербурге решили действовать на море более активно. Тут его брови невольно нахмурились, слегка кольнуло в груди. Ему вспомнился тот самый военный совет, где было принято решение затопить часть кораблей, вооружение и экипажи отправить на оборону Севастополя с суши. Кто был прав, тогда? Корнилов, который настаивал на сражении с союзниками или те, кто согласился на затопление кораблей. Кто? История, время рассудит. Но, покойный, Владимир Алексеевич, точно был бы доволен, даже этим выходом небольшого корабля в море из Севастополя.

В Попова он верил, отличный офицер, решительный, с большим боевым опытом. «Если не погибнет, быть ему наверняка адмиралом. А я ему помогу в этом… если сам не погибну», — подумал адмирал, получив доклад, что «Эльборус» ушёл не замеченным в море.

Вот эти два корабля и наделали шуму может, немногим меньше, чем Синоп. Они вышли на линию Босфор — Крым, каждый в своём районе, и начали делать, то зачем они и вышли в море. Каждый из них взял два приза, «Эльборус» двух англичан, парусник и пароход, «Тамань» француза и британца, тоже парусник и пароход. Они могли бы и больше взять призов, но, призовые команды закончились, корабли-то небольшие были. Кроме призов, вершина Кавказа утопила три судна, полуостров два. И сгрузив оставшихся моряков с потопленных судов на везунчиков, которых остановили, осмотрели, объявили призом, забрали судовую кассу, и отпустили восвояси.

«Тамань» пришла в Одессу 30-го апреля, в три часа по полудни, «Эльборус» перед закатом. Причина этого была в том, что Андрей Александрович Попов гонялся за «Грейт Рипаблик». Но, несмотря на сверхусилия машинной команды, густой дым, искры из трубы, и бешено вращающие колеса… не догнал. Этот большой и красивый корабль, увидев не доброе в действиях небольшого парохода под Андреевским флагом, добавил парусов, и начал уходить в отрыв в сторону Босфора. Через час погони, стоящий на мостике, и рассматривающий в трубу шедевр американских кораблестроителей, с досадой сказал, своему старшему офицеру, который стоял рядом: «Уходит, чёрт его подери. Не могут ещё пароходы тягаться, с парусными клиперами в скоростях. Но, за машинами всё равно будущее. Всё, командуйте разворот. Пора и честь знать. Идём в Одессу. Домой».

Потеря девяти судов с грузами, конечно, не особо нарушило снабжение армии союзников в Крыму. Неприятно, но, терпимо. Эффект был больше политический, моральный, внутри России и вне её, поскольку это явный успех русских, и причём на море. Россия могла не только огрызаться, но, и кусать до крови. И в трюме английского судна взятого «Таманью» нашли очень приятный груз. Нет не золото. Лучше. Четыре тысячи винтовок Энфилд!!! Новьё, в масле! Повезло! В трюмах остальных призов была батарея мортир, порох артиллерийский и ружейный, боеприпасы для артиллерии, пули, различное военное снаряжение, провиант, инструмент и много ещё полезных вещей для ведения войны. Узнав о полученной добыче, я лично распорядился всё это богатство отправить в Крым. Из Одессы срочно перевести добычу в Днепровский лиман, оттуда до Севастополя намного ближе. Всё! Горчаков перебьётся, Барятинскому всё это нужней. На другом английском судне, было тоже весьма примечательное содержимое.

Камилло Бенсо ди Кавур, премьер-министр Пьемонта-Сардинии, он же собиратель земель итальянских во едино под властью Савойской династии, прочитав телеграмму, которую ему принёс секретарь, ладонью хлопнул по столу, и шепотом длинно и весьма грязно выругался в адрес англичан. И было от чего.

Русские, которые по заверениям британцев и французов, загнаны в свои порты и заливы, как мышь кошкой в нору, никаким образом не смогут выйти в море. Но, они вышли! И захватили английский транспорт, который вёз в Крым роту пехоты и батарею 1-й пехотной дивизии, которой командовал генерал-лейтенант Джовани Дурандо. Кроме этого, на его борту была рота берсальеров… и командир всех пяти батальонов берсальеров Сардинского Экспедиционного Корпуса, подполковник Ди Сан Пьетро. «Ещё не сделали не одного выстрела в войне, а уже потеряли под шестьсот человек, со всем имуществом, и одного из лучших офицеров сардинской армии! Оппозиция этого мне не спустит. Ведь только 24 апреля в Генуи погибли транспорты «Крезус» и «Педестриан», и тоже английские, 29 человек вместе с ними. Теперь ещё это!», — зло подумал Кавур. И вновь не удержался. — Cazzo inglese stronzi!!! Con il suo cazzo di Рalmerstron e la regina!!!». Как тут не выругаться, даже если ты граф.

Генерал Франсуа Сертен де Канробер, ужинал, его состояние было для него весьма странным. Он был не доволен, и доволен.

Не доволен осточертевшими телеграммами из Франции в которых ему давали советы как воевать. Ему! Выпускнику Сен-Сира, ветерану Алжира. Ему надоел и император своими комментариями его действий, требования больших успехов. Они всё больше отдалялись, будучи на удалении, и стали раздражать друг от друга, даже общаясь через телеграф и письмами. Хотя именно дивизия, которой командовал Канробер, через пролитие крови, подавила в зародыше, желание парижан выступить против государственного переворота, который был совершён 2 декабря 1851 года, Луи-Наполеоном Бонапартом, президентом Французской Второй Республики. После него он стал Наполеоном III. Тогда погибло более трёх сот человек, ещё больше было ранено. Император об этом помнил, и в 1853 году Франсуа де Канробер стал дивизионным генералом, выше по званию во французской армии был только маршал.