Записки империалиста

— Убить их конечно мы можем. Но, они теперь нам не враги, а наши пленники. И я им дал обещание, что, им сохранять жизнь и обеспечат безопасность. А, мы Романовы, должны свои обещания данные друзьям или врагам всегда выполнять. Сразу или позже, но, то, что обещали делать. За это таких людей любят, уважают, а недруги и враги бояться. Запомните это сыновья! — ответил я на вопрос Александра. И задал свой.

— И зачем нарушать данное обещание? Ведь потом, когда, опять кому-нибудь мы предложим сдаться в плен, тем же туркам или другому противнику. Они будут знать, что наше слово верное. И сдадутся. Или наоборот, что мы, слово данное не держим. И решат, что раз всё равно погибать, так, лучше это сделать в бою с нами. Как для нас будет лучше?

— Когда они сами решат, что наш плен им лучше, чем смерть в бою. Там ведь и наши солдаты погибнут, — ответил Николай. Александр в согласие кивнул.

— Верно. И ещё. Посмотрите внимательного кого вы видите в пленных? — спросил я.

Турок, магометан, басурман, бывших солдат, мужиков, набросали мне варианты ответов пацаны.

— Всё это правильно, сыновья. Но, ещё эти пленные, рабочие руки, рабочая сила. Пока они не вернуться домой, они будут работать на пользу России. Посмотрите, как их много. Тысячи и тысячи. Представьте сколько они смогут построить дорог, заводов, зданий и всего, чего нам нужно. Сберечь нам силы и деньги для других дел. Поэтому их надо беречь. Они для нас ресурс, дополнительные силы к нашим. Поработают у нас, во благо России. Ту же Евпаторию отстроят. Всё должно быть, любая мелочь, обращено, для нашей пользы, для России. Запомните и это, сыновья! — учил я парней, ведь кому-то из них быть императором после меня.

До конца сдачи турков в плен мы оставаться не стали. Этим продолжил заниматься Милютин и генералы. Отдав сыновей воспитателям. Я позволил себе около двух часов поспать. Заслужил всё-таки. Россия вновь добилась чистой победы. Должок вернули, османов в чувство привели. Да, и для дел политических и стратегии один позитив.

Султан вновь загрустит от новостей о том, что лучших частей его армии у него больше нет. Нейтральная и не очень Европа тоже должным моментом оценит победу России. И это позволит активней действовать «агентам Кремля» для изменения политической атмосферы для России в Европе на менее враждебную, а в случаи с Пруссией, на более благожелательную. Война же продолжение политики, вот и будем, имея в багаже успехи делать реал-политик. Ковать, пока железо горячо. Князя Ивана Константиновича Багратион-Мухранского теперь можно смело вместе с дивизией отправлять на усиление Муравьёва. А это даёт очень большие шансы на то, что Карс будет взят штурмом ещё летом. Ведь именно «отборная кавказская пехота» бригады которой командовал князь состоявшей из полков Грузинского гренадерского и Эриванского гренадерского, Кавказского стрелкового батальона и трёх батарей артиллерии, своей атакой на главную турецкую батарею в сражении при Башкадыкларе 19 ноября 1853 года. И решила его исход, где было турков около 36 000, 46 орудий, против 7 000 пехоты, 2 800 кавалерии, 32 орудия, у русских, в их пользу. Гренадеры штыками опрокинули турецкие батальоны, перекололи артиллерийскую прислугу и взяли батарею с 16 орудиями. Как только турецкая артиллерия смолкла, войска генерала Кишинского атаковали центр турецкого расположения, и сражение было выиграно. За свой подвиг Багратион-Мухранский был награждён орденом св. Георгия 3-й степени и золотой саблей с надписью «За храбрость», тогда же он получил и орден св. Станислава 1-й степени. Возросшие силы, упорство Муравьёва, опыт и авторитет генералов Бакланова и Багратион-Мухранского давали мне надежду на то, что Карс будет взят, желательно в июле. А там и до Эрзурума меньше чем 210-ть верст. А его взятие, это уже шах, Абдул-Меджиду I. Можно будет ему уже на сепаратный мир намекать и раскалывать коалицию союзников. Война без Турции тупо превращается в очередную войну европеев против России, а пиплу то впаривали, что, мол, за хороших турков против плохих русских идём заступаться.

Ведь княгиня Дарья Христофоровна Ливен, этот дипломат и агент влияния в юбке, и её люди в Брюсселе, Париже, Лондоне, Антверпене, Вене зря время не теряли. На выделенные мною деньги пошёл процесс поиска и просто покупки тех, кто будет писать в СМИ, говорить в салонах и раутах о войне с Россией. Которая последнее время пошла не так, как хотелось бы, и, что с этим надо что-то делать по-другому, а, не отправлять на погибель и в русский плен новых солдат. Моя же задача была обеспечить эту самую погибель и плен. Сегодня это задача была выполнена на «отлично». И журналисты из Австрии, Пруссии, Бельгии, Голландии могли это оценить уже здесь на месте, в Евпатории. Колоны пленных проходили мимо них, горы трофеев росли на их глазах. Княгиня Ливен тоже была отличницей, и замечательно выполнила это задание. Отечественные акулы пера, с фотокамерами тоже были здесь. Поэтому Россия, а потом и Европа через несколько дней будет читать репортажи о новой победе России. А там и фотографии подоспеют, и пойдёт новая волна об её успехе. Так, что будет двойной информационный эффект. С такими мыслями я улетал в царство Морфея. Снов не видел, или не помнил, хотя день и был насыщен событиями.

Вечером Милютин доложил мне итоги сражения. Турко-египтян и изменников крымцев было взято в плен из более сорока тысяч перед сражением, 33 338 человек. Ни хренасе себе!!! Половина населения моего города в той жизни. Столько пленных Россия не брала наверно со времен 1812 года. Это просто праздник какой-то! Сколько из этих потерь погибло, сколько ушло на судах ещё выясняли. Но, утонуло точно не мало. Пушечные снайпера из береговой артиллерии Севастополя, из 18-ти фунтовок утопили три небольших парусника, а, народу на них могло набиться, сотни. Некоторые в плен сдаваться не торопились. Прятались в городе, пытались уходить по берегу. Омер-паша со своим штабом ушёл, сучок. Жаль. Но, его тяжело ранили. Надо найти этих героев и мазил одновременно. Хотя Омер — паше можно и спасибо сказать. Он приказал своими войскам сдаваться. Тем самым сберег наших и своих солдат.

Турок, египтян и крымцев я ещё днём распорядился разделить. Последними займутся жандармы, МВД, военно-полевые суды. Десятка — это минимум, на стройках империализма, что их всех ждёт, а, дальше в зависимости от тяжести содеянного и желания к сотрудничеству. На ком кровь гражданских и насилие есть, того ждёт петля.

Турками и египтянами будет заниматься разведка, контрразведка, жандармы. В городах и весях Османской империи, на берегах Нила России нужны будут свои люди для будущих событий. Может кто из подготовленных агентов станет приближённым или советником Араби-паши в Египте? И нужны кадры для пропаганды среди турецких частей в Крыму и в самой Турции уже сейчас. С пленным взятые у Керчи уже начали работать в этом направлении.

Плюс к пленным разных пушек более сотни, к ним боеприпасы, порох и прочий хабар. И пока примерно более тридцати пяти тысяч столов разной стрелковки. Прусские гладкостволы аж 1809 года, по новей 1839-го, капсюльные. Французское и бельгийское старьё, переделанное в капсюльные ружья. Но, были нарезные французские Тувенены. Всё в дело пойдёт. Надо насытить передовую в Севастополе стрелковой по максимуму, чтоб усилить огневую мощь обороняющихся. И эти трофеи будут для этого большим подспорьем. Не надо будет своё старьё тащить в Крым через всю страну.

Наши потери были пока 3 447 человек. Убитыми 557 бойцов. И я отметил для себя, что среди убитых и раненых было много из Православной дружины. Задал вопрос почему так и получил ответ. Эти туркофобы, тупо резали каждого второго турка, даже если он уже поднял руки и бросил оружие. В ответ на это они получили яростное сопротивление с их стороны, как итог, рост потерь у дружинников.

Как я им и обещал нюхнули пороху и мои братья, Николай и Михаил. Они участвовали в штурме, один в составе батальона гвардии, другой гренадеров. Когда они мне с чувством, жестами за ужином рассказывали о бое, говорили, что даже успели пострелять в противника правда только из винтовок. До револьверов и гранат дело, увы, у них не дошло. Я про тут себя усмехнулся. И не должно было дойти до гранат, я же не зря их отправили именно в гвардейский и гренадерский батальон. Они уже стали штурмовой пехотой. И точно не туркам, пусть и лучшим их частям, под силу было их остановить. Тем более после такой артподготовки. Теперь только Константину осталось побывать в сражении. И пусть хоть одна падла вякнет, что династия прячется за спинами своих офицеров и солдат. Участие в сражениях Крымской войны всех сыновей императора Николая и пребывание сыновей императора в действующей армии станет мощным аргументом для призыва к ответу дворян-уклонистов. Император с братьями и сыновьями был в сражениях и на войне, а, ты, где был? Как выполнял свой долг и присягу? Спрашивать будет власть, причём официально. И наверно ветераны войны. Как дворянин дворянина. Я думаю не одну, не две и не три сотни дворян можно будет лишить дворянства, а, с ним и имений.

19, 20, 21 июня я ещё был в Евпатории, подводили итоги сражения. Занимался пленными. Часть их решил оставить в Евпатории, чтоб они уже начали её отстраивать. Часть оставили в Крыму для строительства дорог, большая же часть была отправлена на строительство конки, шоссе и телеграфа от Каховки на Днепре до Симферополя. Там и кормить их проще. Так же я утверждал наградные списки. И когда пробегал взглядом один из них, вдруг остановился на этой фамилии. И очень, очень сильно удивился. О!!! Фет, Афанасий Афанасиевич. Да, да, то самый, из учебников по лит-ре. «Я пришёл к тебе с приветом рассказать, что солнце встало…» Так вот это воспеватель природы и лирик. Был штабс-ротмистром лейб-гвардии Уланского полка!!! Ничего себе, лирик! Я честно говоря не знал этого. Так вот он со своими уланами во время штурма был на правом фланге. И в ходе атаки захватил батарею и взял в плен расчёты орудий и при поддержке пехоты отбил контратаку турецкой кавалерии. Герой!!! Я думаю войны с него хватит, пусть послужит в Крыму на охране коммуникаций и побережья. А, то не дай, Бог, убьют. И Россия потеряет по моей вине замечательного поэта. Ещё кстати один поэт спешит в Крым, ко мне. Алексей Константинович Толстой. Дружок Александра по играм в детстве. Сейчас он в звании подполковника ехал в Крым. В бой он, церемониймейстера двора, конечно сам не пойдёт, и никого не поведёт, а вот делах бумажных поучаствовать может. Да, и дело у меня к нему есть.

22 июня я с сыновьями, братьями отправился обратно в Севастополь и Крымскую армию. А об успехе Барятинского против союзников, я и армия уже узнали утром 19 июня. Покричали «ура», солдатам налили по чарке, выдали усиленный паёк. Пленным туркам рассказали, о неудачах их союзников. Чтоб не так обидно было за себя и для создания пораженческих настроений.

Победа в Евпатории и на высотах у Севастополя, план по ведению войны в Крыму принятый в Бахчисарае продолжал реализовываться на практике.

Командующий Крымской армией, князь Александр Иванович Барятинский, глубоко и облегчённо вздохнул. Только, что, он проводил императора в Евпаторию. Пыль, поднятая его колонной из экипажей и охраны, ещё не успела осесть на землю, а, князь уже заметно повеселел.

С таким Александром, другим, не тем, которого он знал раньше ему было трудно, но, интересно. Трудно, потому-то он лез во все дела, доставал свой как он его называл блокнот из своей полевой сумки, и всё время записывал, какое он дал распоряжение, кому, в какие сроки выполнить, что для этого нужно. Или это делали его адъютанты, которых тихо ненавидели все, кто не успел выполнить то или иное распоряжение императора и с них сняли за это стружку. Проблема была не в том, что записал и записал, кто и что должен был сделать, и ладно. Теперь это ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРОВЕРЯЛОСЬ!!! И очень часто самим Александром! Здесь он Барятинскому напоминал строгого и дотошного… учителя. Который ставил себе целью найти любую зацепку, чтоб не поставить ученику хорошую оценку или наоборот, дав ему исправить ошибки и всё-таки получить её. При этом в зависимости от сложности поставленной задачи, он сам говорил давал допуск, день, два, три. Но, затем неукоснительно требовал отчёта, сделано ли, насколько, или нет. Если выполнено, или не до конца, то следовал разбор, кто, и почему, не выполнил приказ, распоряжение. Александр часто говорил в связи с этим такую фразу: «Каждая недоработка, проваленное дело, имеет имя, фамилию, звание или должность». За мелкие промахи устные замечания, с занесением в личное дело, сыпались на военных и гражданских как картечь против пехоты. За более серьёзные недоработки, только так с плеч слетали уже эполеты и чины, за крупные дела, ждал арест, следствие, суд.