Записки отставного афериста I
Шрифт:
Только пастух нам исхлестал кнутом весь тент. Мужественный человек, нечего сказать. С кнутом наперевес под грузовик бросаться, это вам не мышка пукнула.
– Вот потому-то они танки в 41-м под Москвой и остановили, – пробормотал Дюс, разворачиваясь. Оценив мужество, мы свалили, несолоно хлебавши.
В поля меня особо не брали. Точнее, один раз я там был. Полчаса пособирал… Наскучило. Ну, и устроил там Томматину, ту, что в Испании раз в году делают. Вытоптали полгектара, расстреляли весь помидорный боезапас и пошли мыться в пруд, ничего не собрав. В обед дед на мерине привозит бидоны с обедом. Мерин явный буддист.
Хохол (мастер спорта по коныкам, напоминаю) пошептался с Дюсом. Дюс налил деду тархунной отравы. Дед с удовольствием отравился и занюхал рукавом. Повторили. Лепота.
Пока дед злоупотреблял, Хохол распряг животное и вскочил верхом. Мерин удивился. Взбрыкнул. Не тут-то было, – железная рука жокея быстро привела лентяя к послушанию. Хохол дал ему шенкелей, ополоумевший мерин рванул с места с пробуксовкой. Хохол гнал его на изгородь. Конь явно пытался ему что-то объяснить. Но его никто не слушал.
Со стороны этот незримый диалог между конём и всадником читался совершенно явно.
– Ты сбрендил?
– Давай!
– Убьёмся ж нахрен!
– Не п.ди!
– Да я не в жизнь…
– Молчать!
– Эх-х…
Перед препятствием Хохол как-то хитро пнул пятками скотину и… они перепрыгнули…
Конь аж обернулся…Такой недоумённой морды у лошадей я не видел никогда.
– Это я? – читалось на ней.
Обратно они взяли барьер уже без напряга.
Дел подвывал рядом, закусив зубами шапку.
Подъехав, Хохол лихо соскочил с коня, похлопал его по морде и кинул поводья деду.
Ополоумевший дед попытался запрячь скотину в телегу. Не тут-то было. Резвый рысак, возомнивший о себе, не хотел в ярмо. Мы чуть не сдохли от хохота от этой картины.
Всего, что было, и не опишешь.
Одно знаю точно, – после нас совхоз категорически отказался от такой "шефской помощи".
Зоопсихология или шиза косит наши ряды
Начать говорить о котах легко, а вот остановиться практически невозможно.
В оную пору театральных блудней моих окаянных, довелось встречаться мне с одной замечательной барышней. Как-то нечасто встретишь осколки былой аристократии и в столичном бомонде, но мне довелось. Дедушка барыни был основоположником советского балета, бабушка танцевала с Улановой и чуть ли не с Матильдой Кшесинской, папа профессор, кот Люк (главный в семействе) понятное дело аристократ, глянув на родословную коего, хотелось потопить половину царствуюших европейских домов в медном тазу за беспородность. Понятно, что с моим плебейским происхождением я был тут же был отряжён в людскую на должность оброчного мужика. Где проявил себя с лучшей стороны, демонстрируя смышлёность, исполнительность и чинопочитание. Хорошую прислугу сейчас трудно найти, и семья (бабушка, папа, кот и муж) благоволила нашему мезальянсу. Я даже подумывал сменить Эдика-мужа на его нелёгком посту, но что-то останавливало меня подхватить штандарт из ослабевших пальцев знаменосца.
То ли некая театральность манер любимой, то ли её милая особенность напрочь выпадать из сознания от двух рюмок любого алкоголя. Это качество,
прекрасное для незнакомки, казалось мне излишним у супруги. Баронессу и так, благодаря ему, а так же миниатюрности и миловидности, крали регулярно. А таскать жену на цепи или ставить на неё сигнализацию казалось мне всё-таки некоторым перебором. Эдак пойдёшь по скользкой дорожке и не остановишься до самой Кащенки. Пойманным с поличным на хитроумном минировании своей благоверной. С элементами неизвлекаемости. Потом будешь сидеть на коечке, пускать густые слюни и заунывно напевать:"Минометчик дай мне мину,
Я её в п.ду задвину,
Если вдруг война начнётся,
Враг на мине подорвется!"
Нет уж. Увольте.
Но я несколько отвлёкся.
Среди ночи меня разбудил звонок барыни.
– С Людовиком проблемы!
– Знаю.
– Откуда?
– Из учебника новой истории. Его казнили по приговору Конвента.
– Прекрати придуриваться! Люк болен!
– Подожди. Люк это Людовик, что ли?
– Ты приедешь?
– Буду через полчаса. А что с ним?
– Ну-у… его тошнит… и… впрочем, приезжай, сам всё увидишь…
По приезду я обнаружил всю семью в сборе. Все с надеждой глядели на меня.
– Ну-с, (тоном уездного дохтура) – где наш блевун?
– Понимаешь, он не только блюет.
– Понимаю. Ещё и серит. Отрави…
– Нет. Видишь ли… он ходит.
– Под себя?
– Не перебивай! Он бегает задом наперёд!
– Что?
– Смотри!
Мне вынесли кота, поставили его у двери, отпустили и… кот вдруг стартанул хвостом вперёд. Ловко огибая препятствия, он проскакал кормой вперёд по всему длиннющему коридору и скрылся за поворотом. Не сводя с меня зелёного ступорозного взгляда.
Я опешил. Вся семья, затаив дыхание, ждала вердикта специалиста. Специалист же был в полной непонятке. Вроде (тужился я) кошачьи болезни аналогичны людским… но на память ни одного диагноза, где пациент бегает вперёд жопой, поблёвывая при этом, в голову не приходило.
– Поехали в ветеринарку.
Айболитная находилась неподалеку, в подвале одной из высоток Нового Арбата. Всю дорогу я мучительно пытался вспомнить две несвязанные между собою вещи: существует ли в природе психиатрическая ветеринария и что такое пляска святого Витта.
В подвальчике, несмотря на ночь, было довольно многолюдно и многоживотно. Там сидело и чинно страдало пара больших псов (одна овчарка запомнилась, второго пса не помню), несколько кошек, попугай и пара микроорганизмов, по ошибке причисляемых к собачьему племени.
Напросившись "на секунду спросить" (овчарка явственно зарычала "Куда прёшь, сука!"), я впёрся в кабинет, чем помешал трапезе коновалов. Понимая, что через секунду буду послан, быстро протараторил:
– Ивинитеятолькоспроситьэтокваматоуменя кот жопой вперёд бегает!
Ожидал услышать что-то в роде "пшёл в очередь… у нас тут по три раза на дню такое… удивил девку мудями, она и поболе видала…"
Но лепилы переглянулись, с опаской поглядели на мою потасканную не раз по асфальту рожу и переспросили: