Записки отставного афериста I

– Уже ничего. Действительно. Ты спишь, я с братвой, пошла она в жопу, эта шкура.

– Молодец!

Через полчаса мы с разницей в 2 минуты подкатили к башне, фаршированной красавицами. Я предусмотрительно приехал на такси, опасаясь и не без оснований за наше с бибикой будущее.

– Здравствуй Чип!

– Здравствуй Дейл!

– Пойдём в узилище, из нас сейчас там Кржемилика и Вахмурку быстро сделают.

Запомнилась какая-то несолидная калитка в кустах, забор, невзрачное двухэтажное здание за ним, грохот в железную дверь Кабановского сапога, заспанный мусор и начальственный рык Кабана "Да ты бухой, скотина!"

Некоторые пояснения надо дать. Внешностью своею Андрюшенька внушает уважение. Каким-то неведомым образом он родился с ментовской начальственной повадкой.

То есть и урки (хавело мусорское) и менты (коллега) признавали его за лягавого даже тогда, когда он ещё не украшал своей персоной ряды МВД. Но удостоверение у него было по-моему уже с пелёнок.

Дальнейшее помню смутно, так как участия в происходящем не принимал, только создавал массовку. Солировал Кабан и в помощи абсолютно не нуждался.

Запугав бухого вертухая (тот уже мысленно попрощался с погонами), Андрюша ворвался в стан врага и обнаружил дежурную смену Flagrante delicto. То есть упившимися в сраку.

Перемежая начальственные ебуки попытками построить пьяную виноватую шоблу, он выяснил, что никого за последние два часа к ним не привозили. Не давая пьяни опомниться, Великий и ужасный повелел открыть камеры для инспекции. Инспекция Галку не нашла, но обнаружила двух заспанных сисястых узниц, коих Эндрю немедленно затрофеил. Пока вертухай нечленораздельно блеял что-то про не положено (остальные вернулись к сладким грёзам, как-только их оставили в покое), Кабан вытребовал какой-то журнал, не глядя размашисто в нём расписался и свалил с бабами под мышкой, продолжая поливать нерадивых ценными указаниями и обещаниями кар небесных на их непутевые бошки.

Вся операция заняла минут 10 от силы, я был в некоем ступоре, детали запомнил плохо, единственное, что осталось в памяти – двухярусные нары с солдатскими одеялами и непроходящее удивление, почему нас ещё не затрюмили.

Закинув добычу в машину, мы поспешно отвалили. Бабы испуганными мышами жались друг к дружке на заднем сиденье. Тут позвонила Галка и извинилась, что не набрала сразу. Каким-то из известных способов прелестница рассердоболила работников свистка и дубинки, свистнула им в дубинки и вырвалась на волю. Мы долго вырывали трубку друг у друга, поливая шалунью на все лады. Вдруг сзади раздался истерический хохот. Пленницы въехали в ситуацию. Кабан обернулся.

– Едем бухать на дачу или вернуть на дачу к "хозяину"?

– С вами хоть на край света! – пророчески откликнулась одна из полонянок.

Дня три мы погрязали в пьянстве и разврате. Но всему хорошему приходит конец, и пора было назад в серые будни. И вот тут-то Света сильно раскрасила нам вечер. Выяснилось, что на нары её привело вовсе не сребролюбие и слабость передка, а гораздо более серьёзные проказы. Светика замели на грабежах в составе группы, где проходила по делу наводчицей. Что-то там было сильно мутное и дюже непоощряемое Уголовным Кодексом. За каким хреном её привезли в обиталище пьяни и блудниц, – одно ГУВД ведает. Мы переглянулись с Кабаном. Явственно запахло турмой. "Надо будет в придурки пробиться, – грустно прикидывал я… – Библиотекарем или самодеятельностью заведовать".

На самом деле был ещё вариант закопать обеих красавиц у меня в огороде, так как-только Свету заметут, а заметут её тут же (представляю какой шухер сейчас стоит), нас примут сразу. Но вследствие слабости характеров такой сюжет не рассматривался нами вовсе.

– Ты сама-то откуда?

– Приднестровье.

– Собирайся.

– Куда?

– На Родину, маму твою! Или тебе в России понравилось?

– Не, ну…

– И не дай Б-г, Света, если мне повезёт и я тя довезу, ты в ближайшие пять лет хоть нос из своего села высунешь, я те лично матку наизнанку выверну! – убедительно пообещал Кабан.

– Да, я … Да мне…

– Всё. Долгие проводы – лишние слёзы. Пусть радость нашего расставания не затуманится печалью наших встреч. Бегом в машину.

Светик упорхнула.

Я похлопал другу.

– Я с тобой.

– А смысл, Макс? Чем ты мне там пособишь?

– Ну-у…

– Ничем. Массовка мне ни к чему. Пока.

– Ни пуха ни пера, Штирлиц. Как довезёшь радистку до Швейцарии, дай знать.

– Не премину.

Как ни странно, у него всё вышло.

Светка позванивает время от времени с родины… Замужем, двое детей. Говорит, что это самое яркое воспоминание в её жизни…

P.S. Недавно узнал о подобной истории. (Это чтобы в плагиате и баянизме не обвинили)

В Крыму стая диких кабанов, осатанев без женской ласки, проломила ворота свинарника и угнала свиноматок гулять на плэнер. Потом неделю по лесам собирали, а приплод был сплошь и рядом полосатым. Так вот это были не мы.

Не перевелись ещё богатыри на земле

русской

Захотелось рассказать непростую историю взаимоотношений одного моего знакомого с гравитацией.

Познакомились мы с Саньком году в 1998, аккурат после кризиса, когда я шестерил приказчиком на крупном американском сервисе.

Александр имел в миру погоняло "Саша-Америка" (по причине своих автомобильных предпочтений), по профессии был силовым попрошайкой и занимал не последнее место в славном братстве Юго-Западных негодяев. Как выяснилось, среди своих кому положено Саню звали "Ошпаренный", а, согласитесь, надо быть чем-то выдающимся, чтобы среди такой буйной публики заслужить такое погоняло.

Лично мне поначалу было непонятно, с чего бы Саня заслужил столь энергичное прилагательное, так как человеком он был спокойным, вежливым и не подлым. И вообще во всей непростых ситуёвинах, кои были мне известны, вёл себя крайне порядочно. Понятное дело, что всего я знать не мог и подавно не хотел, к тому же прекрасно понимаю, что "хороший бандит" звучит примерно так же, как "самый добрый офицер в гестапо", но всё же.

Может на работе его кроткий нрав тоже влиял на исполнение им служебных обязанностей, – ну, например, температурный переключатель утюга он ставил на "синтетику", а не на "хлопок", как заведено у нехороших бандитов.

В результате того, что Саня на почве афганских воспоминаний сдружился с моим закадыкой Кабаном, виделись и слышались мы с ним регулярно.

Быстро разрешилась и непонятка с прозвищем. Оказалось, что стоило Сане принять на грудь, как в этой груди немедленно рождалось сердце героя. Масштабы героизма заставляли горько пожалеть, что он не родился где-нибудь в Дании лет на тысячу раньше.

С такими данными ему бы было раз плюнуть, очнувшись с похмелюги, обнаружить себя монархом немалой державы. Викинги вообще ценили товарищей, впадавших в священное безумство, и считали их отмеченными Тором. В Санином случае Тор приложился по его тыковке священной киянкой явно не единожды.