Записки партизана. Стихи
Шрифт:
И покоен я душою,
И беспечно я пою:
«Молодая, золотая Предвещательница дня,
При тебе беда земная Непоступна до меня.
Но сокрой за бурной мглою Ты сияние свое —
И сокроется с тобою Провидение мое!»
1834
После разлуки
Когда я повстречал красавицу мою,
Которую любил, которую люблю,
Чьей власти избежать я льстил себя обманом,— Я обомлел! Так, случаем нежданным, Гуляющий на воле удалец —
Встречается
На голос русской песни
Я люблю тебя, без ума люблю!
О тебе одной думы думаю,
При тебе одной сердце чувствую, Моя милая, моя душечка.
Ты взгляни, молю, на тоску мою И улыбкою, взглядом ласковым Успокой меня, беспокойного, Осчастливь меня, несчастливого.
Если жребий мой умереть тоской,— Я умру, любовь проклинаючи,
Но и в смертный час воздыхаючи О тебе, мой друг, моя’душечка!
25 октября
Я не ропщу. Я вознесен судьбою Превыше всех! — Я счастлив, я любим! Приветливость даруется тобою Соперникам моим...
Но теплота души, но все, что так люблю я С тобой наедине...
Но девственность живого поцелуя...
Не им, а мне!
1834
Записка, посланная на бале
Тебе легко — ты весела,
Ты радостна, как утро мая,
Ты рёзвишься, не вспоминая,
Какую клятву мне дала...
Ты права. Как от упоенья,
В чаду кадильниц, не забыть Обет, который, может быть,
Ты бросила от нетерпенья.
А я? — Я жалуюсь безжалостной судьбе;
Я плачу, как дитя, приникнув к изголовью, Мечусь по ложу сна, терзаемый любовью, И мыслю о тебе... и об одной тебе!
Челобитная
Башилову
В дни былые сорванец, Весельчак и веселитель,
А теперь Москвы строитель,
И сенатор, и делец,
О, мой давний покровитель, Сохрани меня, отец,
От соседства шумной тучи Полицейской саранчи,
И торчащей каланчи,
И пожарных труб и крючий.
То есть, попросту сказать: Помоги в казну продать За сто тысяч дом богатый, Величавые палаты,
Мой Пречистенский дворец. Тесен он для партизана: Сотоварищ урагана,
Я люблю, казак-боец,
Дом без окон, без крылец,
Без дверей и стен кирпичных, Дом разгулов безграничных И налетов удалых,
Где могу гостей моих Принимать картечью в ухо, Пулей в лоб иль пикой в брюхо. Друг, вот истинный мой дом!
Он везде,— но скучно в нем:
Нет гостей для угощенья. Подожду... а ты пока Вникни в просьбу казака И уважь его моленье.
Современная песня
Был век бурный, дивный век, Громкий, величавый;
Был огромный человек, Расточитель славы.
То был век богатырей!
Но смешались шашки,
И полезли из щелей Мошки да букашки.
Всякий маменькин сынок, Всякий обирала,
Модных бредней дурачок, Корчит либерала.
Деспотизма сопостат, Равенства оратор,—
Вздулся, слеп и бородат,
Гордый регистратор.
Томы Тьера и Рабо Он на память знает И, как ярый Мирабо,
Вольность прославляет.
А глядишь: наш Мирабо Старого Гаврило За измятое жабо Хлещет в ус да в рыло.
А глядишь: наш Лафает,
Брут или Фабриций Мужиков под пресс кладет Вместе с свекловицей.
Фраз журнальных лексикон, Прапорщик в отставке,
Для него Наполеон —
Вроде бородавки.
Для него славнее бой Карбонаров бледных,
Чем когда наш шар земной От громов победных
Колыхался и дрожал,
И народ, в смятенье,
Ниц упавши, ожидал Мира разрушенье.
Что ж? — Быть может, наш герой Утомил свой гений
И заботой боевой,
И огнем сражений?..
Нет, он в битвах не бывал — Шаркал по гостиным И по плацу выступал Шагом журавлиным.
Что ж? — Быть может, он богат Счастьем семьянина,
Заменя блистанье лат Тогой гражданина?..
Нет, нахально подбочась,
Он по дачам рыщет И в театрах, развалясь,
Все шипит да свищет.
Что ж? — Быть может, старины Он бежал приманок?
Звезды, ленты и чины Прёзрел спозаранок?
Нет, мудрец не разрывал С честолюбьем дружбы И теперь бы крестик взял... Только чтоб без службы.
Вот гостиная в лучах:
Свечи да кенкеты,
На столе и на софах Кипами газеты;
И превыспренний конгресс Двух графинь оглохших
И двух жалких баронесс, Чопорных и тощих;
Всё исчадие греха, Страстное новинкой; Заговорщица-блоха С мухой-якобинкой;
И козявка-егоза —
Девка пожилая,
И рябая стрекоза — Сплетня записная;
И в очках сухой паук — Длинный лазарони,
И в очках плюгавый жук — Разноситель вони;
И комар, студент хромой,
В кучерской прическе,
И сверчок, крикун ночной, Друг Крылова Моськи;
И мурашка-филантроп,
И червяк голодный,
И Филипп Филиппыч-клоп, Муж... женоподобный,—
Все вокруг стола — и скок В кипеть совещанья Утопист, идеолог,
Президент собранья,
Старых барынь духовник, Маленький аббатик,
Что в гостиных бить привык В маленький набатик.
Все кричат ему привет С аханьем и писком,
А он важно им в ответ:
Dominus vobiscum! 4
И раздолье языкам!
И уж тут не шутка!
И народам и царям —