Записки prostitutki Ket

Еще через десять минут он пригласил ее в скайп, и Лика оживилась. «Минутку» – написала она и понеслась к зеркалу – подправить макияж.

И дала ему логин скайпа.

Он позвонил. Лика улыбалась, я сидела сбоку, так, чтоб меня не было видно.

Впрочем, когда окошко скайпа загрузилось, меня стало не только видно, но и слышно – я засмеялась.

Лика хлопала глазами и, судя по всему, пребывала в глубочайшем шоке.

Симпатичный высокий мужик тридцати пяти лет сидел по ту сторону экрана и… беззастенчиво дрочил.

Он даже не сказал «привет». Он просто сидел на диване голый, расставив ноги, наяривая свой стручок, и лицо его имело выражение сосредоточенное и дебильноватое.

– Придурок! – сказала Лика вслух.

Он продолжал наяривать. Его ничего не смущало. Лика вырубила скайп.

Я смеялась и сочувствовала ей одновременно.

– Кать, что это было? – спросила она меня, когда немного пришла в себя.

– Виртуальный дрочер. Одна штука… – констатировала я.

– Он идиот? – зачем-то переспросила меня Лика.

– Ну, учитывая то, что ты была бы согласна дать ему вживую, если б это не увидела – то да, идиот, – подтвердила я.

– Капец! – выдохнуа Лика.

В следующие полчаса мы обсуждали виртуального придурка, пили коньяк и искали Лике что-то подходящее и хоть мало-мальски приличное.

Приличный во всех смыслах снова не заставил себя ждать.

Его звали Андрей, он писал о себе, что ему тридцать, что находится он в поиске одной-единственной, холост, неглуп – и, в общем-то, по переписке это было так. Через полчаса он попросил ее прийти в скайп – посмотреть друг на друга вживую.

– Ну, дважды в одну реку не войдешь, – хихикнула мне Лика и смело нажала на видеозвонок.

Нет, я ничего не имею против крепких мужских поп. Я даже их где-то люблю.

Но не так.

«Без объявления войны» (с), без здрасьте и без прочих сантиментов, из монитора на нас смотрела задница.

Крепкая, круглая, с коричневым кружком посередине. По бокам задницу растягивали руки, где-то внизу болтался полувставший член.

Но дело было даже не в этом. Из задницы торчало что-то. Мы не смогли однозначно идентифицировать этот предмет, но то, что это был не вибратор – факт.

Скорее всего, это было что-то вроде круглой гладкой длинной ручки, похожей на те, что стояли на старых швейных машинках.

Лика молчала. Я почувствовала, что жую губу. Я могла бы сказать хоть что-то, но разговаривать с задницами мне до сих пор не доводилось.

Пятой точке разговоры, видно, были вовсе не нужны. Где-то сбоку из-за нее показалось симпатичное лицо приятного мужчины, глянуло в камеру, похоже, быстро насладилось произведенным эффектом и снова спряталось куда-то.

Оживилась лежащая на полупопии рука. Она дотянулась до предмета, аккуратно потянула его наружу, вставила, потянула-вставила, потянула…

Вторая рука взялась за сморчок и оттянула его вниз…

Я ожила первой.

– Бро, – сказала я заднице, – у тебя нет чего-то потолще? Что-то мелко совсем…

Я отчаянно стебалась.

– Сейчас, – прохрипело нам прикрепленное к заднице существо, которое до сих пор пряталось мордой где-то в подушках, встало и прямо так, с предметом в труднодоступном месте, поплыло вон из комнаты.

Мы наблюдали широкую кровать и стенку за ней.

– Каать, – потрясенно промычала Лика, – это пи*дец!

– Да, – сухо ответила я, – мужики – они теперь такие.

Поболтать мы не успели. Он вернулся, странной походкой дошел до камеры, улыбнулся нам, как родным (то, что нас двое – его, похоже, не смущало), вполз на кровать, развернулся…

Лика крякнула и зажала рот рукой.

Я икнула и отставила стакан.

Если попытаться обойтись без пошлостей, то вкратце ситуацию можно обрисовать так: мужчина оказался поклонником приличного размера овощей.

Я нажала на сброс. Судя по лицу Лики, она явно больше не хотела знать, какие еще секреты таят в себе холостые и неглупые мужчины тридцати лет.

Мы закрыли сайт, выпили еще немного и расстелили постели.

В конце концов, два виртуальных дрочера за ночь – хороший намек, чтоб не искушать судьбу и в третий раз…

– Кать, что у них в голове, а? – как-то беспомощно спросила Лика, когда я почти заснула. – Вот что у этих мужчин в голове, что они так поступают? И ведь симпатичные оба… Почему им это интереснее, чем нормальная женщина рядом? Вот что у них в голове?

– Порнуха, – сказала я зло, – легкодоступная порнуха и тараканы.

Часть 2

…Мы сидели с ней же на скамейке возле дома. Был вечер следующего дня. Я курила, Лика рассматривала редких прохожих. По переулочку шли трое. Двое молодых, один постарше.

Маргиналы, опустившиеся люди, они не стоили бы внимания и так бы и прошли мимо, но…

Один подошел вдруг и спросил, как пройти к магазинчику за два квартала от нас. Я показала рукой направление, всмотрелась в лицо, и у меня появилось совершенно четкое ощущение диссонанса.

Он был плохо одет, не имел передних зубов, но… я вдруг поняла: при другой жизни он был бы достаточно хорош. Вот только бы переодеть, помыть и зубы вставить. И убрать этот жуткий говор полупьяницы, полуторчка.

Это было странно.

Это был объективно красивый мужик, с правильными чертами, точеной крепкой фигурой, которая дается только от природы.

Молодой. Женщины за ним пошли бы пачками.

И опустившийся.

Когда он собирался отойти, я спросила вслед, хрен знает почему:

– Сколько тебе лет?

Наверное, мне просто хотелось с кем-то поговорить.

Ханыжка обернулся, посмотрел на меня пристально и с интересом и сказал вдруг, сам:

– Что, тебе интересно, почему я молодой и уже так выгляжу?

Не часто маргиналам приходят в голову такие вопросы. Я всегда считала, что они об этом не задумываются.

Он угадал, он попал в самое яблочко. Я кивнула.

И он сказал:

– Тридцать один.

Почему-то я так и думала. Тут оживилась Лика. Она, похоже, тоже разглядела то же, что и я, и смотрела теперь с неподдельным интересом – как смотрят на людей, находящихся по другую сторону жизни.

Мы познакомились. Его звали Русланом.

Сказать по правде, мы разговаривали долго, почти час. Его приятели жались в сторонке и курили. Они, похоже, тоже не совсем понимали, почему вдруг две прилично одетые девушки заговорили с таким же, как они.