Записки рыжей эльфийки

Кажется, меня кто-то за плечи трясёт. Отчаянно хочется крикнуть: "Я не кукла! Со мной всё в порядке!", но губы склеиваются, язык как свинцом налит.

Я проваливаюсь в очередное видение.

И я вновь не... я настоящая. Я просыпаюсь рано утром. Проспала я всего несколько жалких часов, потому что после бурной ночи на меня накатило осознание того, что может случиться на следующий день. Росс (кто-о?) успокаивал меня, говорил, что у меня просто истерика, но я просто не сказала ему правды.

Маг, обнявший меня за талию, мерно посапывает... Как раз этого-то он и не делает! Я резко разворачиваюсь к нему лицом и смотрю на оголённый торс (Чёрт бы тебя побрал, ден Асмир! Если это не ты - я уже не знаю! С кем я связалась? С бабником!). Грудь от вздохов должна подниматься, но тут не тот случай.

– Росс, - шепчу я и прильнула ухом к груди парня напротив сердца.

Пульса нет (А... как такое может быть?).

– Росс!
– говорю я намного громче и трясу мага за плечи. Ни-че-го.

Не может быть! Я так и знала, что нельзя было делать этого! Нельзя! (Спать с ним?)

– Росс!
– чуть не плача, вою я и затихаю. Маг шевелится, сгребает меня в охапку и сонно выдыхает в макушку:

– Ты чего будишь? Рано ещё.

Я вырываюсь и ставлю на него указующий перст:

– Ты меня напугал!
– шепчу вновь я, чувствуя, как бешено бьётся его сердце.
– У тебя пульса не было! Дыхания - ноль! Я тут понимаешь ли просыпаюсь, а он... Гадина!

Ден Асмир счастливо смеётся.

– Сильно испугалась?
– участливо спрашивает он и подмигивает: - Да не бойся ты, это всего лишь способность всех менталистов. (Что-то не слышала я о такой способности, месье Асмир. Ничего-ничего, ты мне всё-о расскажешь!)

Я сажусь и кутаюсь побыстрее в простыню, наблюдая, как темнеет взгляд мага.

– Росс, знаешь, почему я испугалась?
– Я говорю несколько резко.
– Потому что надо мной, моей мамой, бабушкой и другими уже умершими прабабушками висит проклятие, венец безбрачия. Всякий мужчина, кто проведёт с нами хоть одну ночь, на следующий день умирает. Когда я поняла, что ты не дышишь, подумала - вдруг издеваешься? Но когда я не обнаружила у тебя пульса - было страшно. По-настоящему. Я не хочу быть убийцей.

Ден Асмир серьёзно кивает, переваривая всё, сказанное мной. А затем бесшабашно улыбается, потягивается и садится рядом со мной.

– Со мной всё в порядке, не видишь, что ли? Хотя что-то сердце покалывает...
– Парень кладёт руку на середину груди, но так и не даёт мне действительно поверить: - Но ответ я знаю - я просто, кажется, влюбился. Прочно и бесповоротно. В одну маленькую, беленькую птичку, улетевшую от меня два месяца назад и скрывавшуюся ещё сколько-то там лет.

Я машинально киваю (Р-р-р!), а потом вдруг подскакиваю и испуганно смотрю на мага-целителя:

– Ты же прекрасно знаешь, Росс!
– почти на ультразвуке кричу я.
– Я никогда не стану твоей! Никогда! Потому что она уже есть!

– Кто она, Мила?

– Маг (дракон он! Самый что ни на есть дракон! У-у-у, морду всю твою улыбчивую расцарапаю!) усмехается.
– Эта маленькая рыжая девчонка, которая приснилась тебе однажды? Брось, из неё ничего путного не выйдет. Да и не влюблюсь я в такую безумную, как она. Кто в трезвом уме и светлой памяти будет учится у самого кровожадного наставника всего Мира, а? Да я и разговаривать с ней не стану, с такой-то дурой!

(Значит, это уже во времена моего девятилетия было? У, скотина бесчувственная!)

– Да, она. Лиза. Она.

Я отшатываюсь от мага ещё дальше и продолжаю шептать:

– Она... Не отвертишься... Она...

– И Имя её Истинное. Лишь Лизой зови, никак иначе, ибо уйдёт тогда... А уйдёт - не вернёшь... Один всю жизнь мучиться будешь...

И как бы благодарна я не была - всё равно обида на дракона захлестнула выше крыши.

Я сижу на коленках на жухлой траве, пытаюсь удержать слёзы, но не получается. Всеми силами, всеми фибрами и швабрами души пытаюсь, стараюсь, а не получается. Крупные капли сами по себе скатываются из глаз, текут по щекам и капают на травку.

Магия... Там, где упали слёзы, травы зеленеют. Это как в "Пиратах Карибского Моря: На краю Света", когда Уилл Тернер стал капитаном "Летучего Голландца", и вся команда помолодела.

Я точно не помню, но Кейт Вебстер же ушла в Мрачный Лес от того, что её любимый предал?

Вот. У меня тоже самое.

Глупо пытаться саму себя обмануть - люблю. Люблю и потому ревную. Не хочу верить, что он мог поступить со мной так! Ведь он всегда взвешивал свои решения, думал, как поступить правильнее, а здесь... Неужели он действительно любил её?

Эх, ден Асмир... Как тебя понять? Ты крутил шашни с моей крёстной, с этой Милой... С кем ещё? И почему ты всё-таки начал называть меня по имени?.. Эх, ден Асмир...

Больно... было давно, а сейчас душу рвёт на части просто осознание того, что, не зная меня, не зная, какая я на самом деле, Росс называл безумной. И клялся, что никогда в жизни не заговорит со мной...

Спешно проверила, стоят ли щиты на мыслях.

"Я подсуетилось, - сказало, будто погладило по голове Лихостенье.
– Терпи, девочка. Всё будет хорошо. Но ты прекрасно знаешь, насколько тернист путь любой ведьмы. Хотя-а... Даже не ведьмы - просто влюблённой".

В последний некрасиво шмыгнула носом и решительно встала с колен. Когда перед глазами реальность перестала расплываться, и пелена слёз испарилась в никуда, я улыбнулась.

Дракон кинулся было ко мне, но я, и не посмотрев на него, сказала:

– Не подходи.
– И собственный голос кажется чужим. Стальным. Холодным.

Среди кучи обиженных мыслей пробегает одна: "Как бы волосы вновь не поседели". И эта мысль меня настолько отрезвляет, что я смеюсь. Громко. Счастливо. Несколько истерично и... полубезумно.

Псих.

Не он.

Я.

Иду к Колдунье, сочувственно глядящей на меня. Понимает ведьма. Всё понимает и знает. Чувствует. Слышит. Верит. Сочувствует. Жалеет. Злится.

В общем, на моей стороне Кейт. На его... оправдания, и какими бы они не были, не поверю. Ни единому слову.