Записки судового врача

– Неужели?!
– вскричал Лауритц.
– О, я даже не знаю, благодарить мне вас сейчас, или не все-таки не поверить своим глазам! Как вам это удалось? Когда я к ним подходил, они чуть не вызвали стражу...

– Ах, не благодарите так истово, - благодетельница очаровательно улыбнулась.
– Это не стоило мне таких уж серьезных усилий. И ваш прежний провал не так уж удивителен, вы же не виноваты, что не родились женщиной, - она, как бы невзначай, кокетливым движением поправила пояс, обхватывающий ее стан под пышной грудью.
– В те щели, куда молот не вобьет долото, может легко просочиться вода. А мне вот пришлось лишь правильно улыбнуться... Да, к тому же, не стану скрывать, что мое имя в городе имеет кое-какой вес.

– К большому сожалению, мне ваше имя ни о чем не говорит. Но, если бы я только знал...

– молодой человек опустил глаза на свои запылившиеся туфли и скрутил в руках драгоценные бумаги, - Даже не знаю, как мне вас благодарить.

– А мне и не нужно ничего особенного... Видите ли, все что я захочу, я обычно и так получаю своими силами. Но, если пожелаете, отблагодарите как-нибудь

Ларри попытался прочитать предложенные бумаги сперва слева направо, а потом - справа-налево, но смысл от этого не изменился. Нет, это был не палиндром, просто судовой врач не то, что слов, он даже букв знакомых там не нашел. Тут Траинен сильно пожалел о том, что в университете штудировал только медицину и естественные науки, а к иностранным языкам едва ли притронулся.

– Проклятье...
– раздосадовано пробормотал он.
– Фиалку мне в петлицу, опять неудача!..

– Что-то не так?..
– участливо поинтересовалась Нейла, встав у молодого человека за плечом.

– Я не понимаю, что здесь написано...

– Печально, но я тоже... Тут уж я ничем не смогу вам помочь. Хотя... Знаете, возможно, у меня...
– девушка замолчала, задумавшись, и махнула рукой.
– Ах, нет, это пустяки. Неважно.

– Что? Скажите, пожалуйста, Нейла.

– Ничего... Просто у меня дома есть такой хороший, обстоятельный словарь... Я хотела вам его предложить - вдруг пригодится... Но нужен ли он вам?

– Хм...словарь... А, почему бы и нет?.. Я же собираюсь как-то расшифровать эту тарабарщину, а ваше предложение избавило бы меня от необходимости искать грамотного толмача, который умеет читать и писать на двух языках... Да я буду несказанно рад, если вы мне еще и в этом поможете.

– Вот и отлично! Тогда не сочтите за труд прокатиться до моего особняка...

Глава 7. Двойной визит

"Особняк" - это уже звучало многообещающе. У Нейлы, к тому же, оказалась своя коляска, запряженная животным, внешностью напоминающим антилопу, а габаритами - крупного пони, править которой она предпочитала сама. По дороге новые знакомые вели ни к чему не обязывающую светскую беседу о погоде, работе, путешествиях и ценах на сахар, но получилось так, что разговаривал в основном Лауритц, а собеседница внимательно слушала, умело вставляя в диалог то один, то другой вопрос. После немного неравноценного обмена информацией, Нейла знала достаточно о том, кто такой Траинен и с чем его едят, а сама девушка сообщила ему о себе только то, что она безраздельно владеет самой большой и самой известной кофейней в городе. Как оказалось, кабаки и прочие питейные пользовались неизменным успехом у низших слоев населения и у приезжих, а те, кто причислял себя к элите и интеллигенции, или просто любителям прекрасного, предпочитали заведения более изысканные. Вот и сейчас коляска, запряженная рогатой зверушкой, подкатила ко входу в большое и красивое, как по местным, так и по субъективно-докторским меркам, двухэтажное здание со стенами, на которых чередовалась красная и белая штукатурка, стройными резными колоннами и террасой, утопающей в сочной зелени.

– Вот это мое заведение, - не без гордости сообщила Нейла.
– На втором этаже я живу, а на первом принимаю посетителей... Кстати, не желаете ли выпить со мной чашку кофе?

– Я вам благодарен за предложение...и не только за предложение, но я вынужден отказаться. Не обижайтесь, но я, правда, очень занят и спешу.

– Ладно, я все понимаю и не настаиваю...
– девушка театрально вздохнула, смиряясь с тем, что ее уже покидают.

– Тогда давайте зайдем на минутку, и я только отдам вам книгу.

Изнутри кофейня оказалась еще привлекательней, чем снаружи, и ею можно было невольно залюбоваться. Интерьер, оформленный в теплых тонах, был лишен вычурностей вроде лепнины и позолоты, но все равно выглядел богатым благодаря разнообразию шелковых драпировок и разных элегантных, со вкусом подобранных мелочей. Несмотря на послеполуденный зной, внутри было достаточно прохладно, газовые занавески колыхались от легкого сквозняка, ажурные скатерти переливались перламутром в свете лампадок... В этой уютной атмосфере за одним столиком умилительная парочка влюбленных с рук кормили друг друга сластями, один старичок пил кофе и курил у приоткрытого окна, а больше посетителей в зале не было.

Но самым примечательным здесь был...запах. В воздухе распространялись пьянящие ароматы ванили, корицы, жареного миндаля, шоколада и свежесмолотого кофе... Лауритцу с детства нравилось то, как пахнет в булочных - свежевыпеченным хлебом и сдобой, пирогами и пирожными... Но разница между пекарнями дома и атмосферой, которую он ощутил здесь, была разительней, чем между амбре давно нестиранных портянок и дорогого, изысканного сыра. Доктор невольно повел головой, пытаясь определить направление, из которого исходят эти божественные флюиды, но ими, казалось, было равномерно пронизано все пространство, и от учуянного у него потекли слюнки.

– Ну так как, Лауритц, вы не передумали?
– хозяйка хитро сощурила ореховые глаза.
– Может быть, все-таки чашечку кофе? А то книжку не отдам...
– и, черт возьми, непонятно было, шутит ли она, или говорит серьезно.
– Отказываться от радушного приглашения невежливо. К тому же, мне кажется, что вы уже мой должник.

Как ни крути, она оказалась права. Как бы Ларри не ссылался на свою занятость и на то, что, в принципе, предпочитает чай, отпираться было практически бесполезно. Так что он согласился, решив, что от одной чашечки все равно никому хуже не будет, а лишних пятнадцать минут погоды уже не сделают. Не успели двое расположиться за столиком в нише, отделенной от общего зала легкими, полупрозрачными занавесками, безмолвная и аккуратная служанка уже принесла поднос с кофейным набором на две персоны.

– Замечательное место, оформление такого не обошлось без тонкого художественного чутья, - сделал Ларри предсказуемый комплимент, разбивая ложкой плотную, кремовую пенку на черном кофе (который, стоит сказать, на запах показался ему лучше, чем на вкус).
– Но я вижу, что здесь сравнительно мало посетителей... Так всегда бывает?

– Иногда бывает больше...
– ответила дама, - иногда так, как сегодня...иногда совсем никого... Но, будьте уверены, кофейня себя окупает сторицей. Это недешевое заведение, но истинные ценители готовы платить любую цену за наивысшее качество, лишь бы побаловать себя. О, только вы не нервничайте, - Нейла рассмеялась, умилившись выражению, промелькнувшему на лице доктора, - вам я не стану выставлять счет. Сегодня вы - мой личный гость.

Удивительно радушная хозяйка очень заинтересовалась личностью судового врача и расспрашивала его о многом, Лауритц же был вынужден развлекать ее застольной беседой. В целях предосторожности, для того, чтобы не сболтнуть ничего лишнего, лекарь ни слова не сказал о "Золотой Сколопендре", и его немало удивило то, что довольно простое жизнеописание показалось собеседнице весьма увлекательным, а его персона может вызывать такой живой интерес к себе лично, а не как довесок к видному капитану. Незаметно, как нечто само собой разумеющееся, за первой чашкой кофе последовала и вторая, вроде бы даже вкуснее первой, а к ней на столе присоединились уже и пирожные, глазированные сухофрукты и прочие мелочи, с которыми вприкуску будет приятно выпить даже кружку простого кипятка. Только вот чрезмерно пристальное внимание не давало доктору покоя, он разве что не чувствовал себя диковинной букашкой, которую рассматривают под увеличительным стеклом. Какая-то неведомая сила, зависшая где-то между элементарной вежливостью и гипнозом, не позволяла ему просто так встать, развернуться и уйти, но сидел он как на иголках.