Записки звездочёта Сириуса

– Это не я, а он!
– сказал Пим и вытолкнул Ника вперёд.

– Ну, пусть он, - сказал повар.
– Жавтра на работу.

– У-у-у!..
– разочарованно загудела толпа и начала растекаться.

Нику обмазали палец краской. Он приложил его к какой-то бумаге и стал, как сказал ему какой-то важный господин с усами, младшим помощником младшего повара дворцовой кухни. Так Ник устроился на работу.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

К чему приводят

неосторожные разговоры

– Ты уже слышал о Громе?
– спросил Пим своего нового приятеля, когда они покинули шумную дворцовую кухню.

– Нет...

– Ну как же, об этом все знают! Слушай.
– И Пим затараторил: - Когда Дождь оказался в плену, его верные друзья - сам понимаешь, Гром и Молния! собрали отряд смельчаков и напали на военные казармы в далёкой провинции. Они хотели захватить оружие и поднять всех против Тайфуна.

– Ну?
– затаил дыхание Ник.

– Но их разгромили, - мрачно сказал Пим, - и засадили в крепость.

– Смотри!
– вздрогнул Ник и схватил его за рукав.

Из длинной зелёной машины, остановившейся у дворца, вылез сеньор Буль Бурес.

Часовые в белых касках, надвинутых на лоб, взяли на караул.

– Наш сеньор, - с ненавистью сказал Ник.

Пим презрительно сплюнул:

– В газетах видел. Говорят, он сейчас главный помощник самого Апчхибосса Утриноса.

– Да ну?
– опять удивился Ник.

– Ничего. Не долго им осталось командовать.

– Ты так думаешь?
– с сомнением сказал Ник.

– А чего тут думать! Как только Гром и Молния выйдут на волю, все сеньоры полетят как миленькие. До всех доберёмся!

Ник почтительно посмотрел на Пима и доверчиво спросил:

– А когда они выйдут? Скоро, да?

Пим сразу потускнел:

– Вообще-то их осудили на... пятнадцать лет, но...

– А-а, - разочарованно протянул Ник.

– Думаешь, они так и будут сидеть в тюрьме? Уж кто-кто, а Гром там точно не засидится. Некогда ему там сидеть. Дел у него много, понял?

– Понял, - растерянно ответил Ник.
– Но только как он всё же выберется?

– Как?
– на мгновение задумался Пим.
– А так! Убежит, и всё.

– Убежит!
– радостно воскликнул Ник.

– То-то богачи его боятся! При одном его имени начинают дрожать и упаковывать чемоданы. А на суде знаешь что Гром сказал?

– Что?
– затаил дыхание Ник.

Пим нахмурил брови, привстал на цыпочки и гордо выпятил грудь:

– Как загрохочет: "Народ связали по рукам и ногам, ему сдавили горло. Человек, совершивший эти преступления, - Апчхибосс Утринос!"

– Так и сказал?
– восхищённо спросил Ник.

– Так и сказал. Судья чуть в обморок не упал. Сидит и таблетки глотает, а на него и не смотрит - боится. Гром им всем как следует дал по мозгам. Тайфуну тоже крепко досталось!

– И ему?
– ахнул Ник.

– И ему. Гром сказал, что Апчхибосс Утринос превратил всю страну в огромную тюрьму и продал все её богатства Тайфуну.

– И Гром ни капельки не боялся?

– Ни капельки. Гром сказал, что мы, - Пим ткнул себя пальцем в грудь, - обязательно победим!

– А ты был на суде?

– Нет, - вздохнул Пим.
– Меня полицейские не пустили.

– А какой Гром из себя?

– Большой. Высокого-превысокого роста.
– Пим завертел головой из стороны в сторону и остановил высокого плечистого прохожего.
– Вот такого роста Гром!

– Скажешь тоже!
– возмутился прохожий.
– Гром гораздо выше и в плечах пошире!

– Во!
– согласился Пим.

Прохожий в свою очередь остановил верзилу негра, который был на полголовы выше его:

– Вот такого роста Гром!

– Что?
– оторопел верзила.
– Ничего подобного! Гром намного выше меня!

И они ожесточённо заспорили.

Начала собираться толпа.

Узнав, что спор идёт о Громе, люди оживлялись, горячо восклицали, хлопали друг друга по плечу.

Не успел Ник опомниться, как толпа выросла до нескольких сот человек. Но теперь она была настроена далеко не благодушно.

Атмосфера накалялась.

– Долой Апчхибосса Утриноса!
– раздавались крики.
– Вышвырнуть вон Тайфуна!

– Расходись!

Понабежали мордастые полицейские, размахивая длинными резиновыми дубинками.

– Больше одного не собираться!

Кто-то заехал гнилым бананом в квадратную рожу самого шефа полиции, срочно прибывшего на место происшествия. Началась свалка. Полетели камни. Зазвенели стёкла в полицейских машинах.

Пим и Ник бросились в подворотню.

– Ну и заварил же ты кашу!
– хмыкнул Пим.
– Всё б тебе спрашивать!

– Я не хотел, - испуганно оглянулся Ник.

По улице пронеслось несколько полицейских машин.

– "Не хотел"...
– для виду проворчал Пим и расхохотался.
– Да уж ладно, прощаю.

– А как ты думаешь, - просиял Ник, - вот если Грому удастся выйти из тюрьмы, он возьмёт моего отца в свой отряд?

– Ну конечно!

– А меня?
– затаил дыхание Ник.

– Тебя?
– заколебался Пим.
– Не знаю.

Ник зашмыгал носом и отвернулся.

– Ну чего ты?
– сконфузился Пим.
– Я его попрошу, и он тебя тоже возьмёт.

– Врёшь, - недоверчиво сказал Ник, но всё же заулыбался.

– Чтоб мне на месте провалиться!
– сказал Пим.
– Только надо немного подождать.

– Я подожду, - поспешно сказал Ник.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Попытка к бегству

– Имя?

– Дождь.

– Фамилия?

– Дождь.

– Род занятий?

– Дождь.

Начальник тюрьмы сеньор Камер Казематус недоверчиво посмотрел на узника - коротенького толстячка в красном длинном колпаке. На груди у него был номер, словно у бегуна. Собственно, все в тюрьме носили рубахи с номерами: заключённые, надзиратели и даже сам Камер Казематус. Это было введено для того, чтобы избежать путаницы.

– Скажите, вы Дождь, да?.. А почему же тогда целый месяц не выпадают осадки?
– И Камер Казематус показал на синее небо, разлинованное решёткой окна в крупную клетку.