Запомни, ты моя

— Я не хочу его смерти, я уже извинился перед тобой!

— Мне не нужны твои извинения, мне нужно, чтобы ты исчез из моей жизни! Навсегда! Неужели это так трудно?! Просто оставить меня в покое, — уже реву и упираюсь лбом в собственную дверь.

— Я не могу, Ален. Пытался, правда пытался. Даже женился, если ты помнишь, но я не могу не думать о тебе. И если тебя это успокоит, я тебя и пузатой хочу, вот даже сейчас стояк такой, что по лбу бьет. А орешь ты, потому что секса давно не было.

Мне хочется засмеяться над сексуальным тоном его голоса. Как я соскучилась по его голосу. Как я соскучилась по его рукам и ласкам. Но рассудок вдали от него всегда берет вверх.

— Ты издеваешься? Я тебе об одном, ты о сексе.

— Хватит орать… Ты же была спокойной раньше.

— Вот именно, раньше! До появления тебя в моей жизни я вообще голос не повышала. Никогда, — кроме тех случаев, когда кричала «Помогите». Но именно эти моменты приучили меня, что нужно во всем полагаться лишь на себя.

— Я очень хорошо помню моменты, когда ты кричала подо мной. Успокойся, я все равно никуда не денусь.

— Ну, давай… Давай, я уеду, — уже хнычу, уже не знаю, что сделать. — Продам квартиру и убегу в другой город, если это поможет тебе забыть меня. Например, в Иркутск, там климат хороший.

— Алена, — говорит он так спокойно, словно общается с душевно больной. Иногда мне кажется, так и есть. — Мне пятнадцать лет и тысячи километров не помогли забыть тебя, что такое рамки одной страны. Я тебя из-под земли достану. Тем более ты уже привязалась к этому району Москвы и жить где-то еще просто не сможешь. А в твой Иркутск всегда можно в отпуск съездить. Ну и еще, — делает он наигранно печальный вздох. — Если кроватку не примешь, этих парней уволят.

У меня просто слов нет. У меня в груди ком слез, нервов, эмоций, и хорошо, что Никиты рядом нет. Потому что иначе бы я его убила.

— Ты сын своего отца. Я ненавижу тебя. Я хочу сама себя обеспечивать.

— Скажи спасибо, что ты еще живешь в этой конуре, — как-то резко начинает он говорить и торопится. Кто-то пришел? — Так, мне идти нужно, потом поговорим. Я завтра к тебе заеду.

— Я тебя не пущу.

— Тогда я выломаю дверь, — говорит он и отключается, а я не знаю, что чувствую. Месяц его не видеть было мукой, но и встречаться с ним мне страшно. Страшно снова перестать соображать и начать чувствовать. Тонуть в эмоциях и желаниях, что он во мне вызывает.

Оборачиваюсь к парням, стискивая в руке телефон и вздыхая, открываю дверь в пустую комнату. Кровать я уже продала, диван должны привезти вот-вот, а как раз в углу есть идеальное место для кроватки, куда можно будет повесить балдахин.

— Вас и правда уволят? — спрашиваю в проеме, и они кивают. — Ладно, заносите.

Глава 33. Никита

— Пропусти, дрянь такая, пока через окно не выкинул, — буквально брызжет ядом Артур, отталкивая моего секретаря.

Учитывая возраст женщины, он мог бы быть и поаккуратнее, но ему плевать.

Он пришел разобраться с другом-соплежуем, каким он меня считает, который, по его мнению, ни одного дела до конца довести не может.

— Серьезно! Серьезно, твою мать!? Похеришь все ради бабы?! Это я еще молчу о том, кто она такая!

— Артур, если ты собрался истерить, то хотя бы дверь закрой, а то кто-то, да и изловчится на камеру это снять, — устало поднимаю взгляд от экрана. Я, откровенно говоря, устал за этот месяц, и ждал этого разговора больше, чем разговора с отцом, который еще предстоит.

— Что с тобой происходит? — хлопает Артур дверью и падает в кресло посетителя. Письмо с моей отставкой ему пришло пять минут назад, и он бы при всем желании не смог его игнорировать. — Если у тебя спермотоксикоз, так пойди и нагни уже свою Алену. Скинь груз и приди в чувство! Ты хотел этого много лет! Ты! Отец!

— Какая забота с твоей стороны, а то, что ты собирался потом занять теплое местечко, уже не важно?

— Важно! Все важно, кроме твоего долбанного: «Больше не являюсь гражданином, способным выполнять вложенные на меня обязанности!» Ты впал в детство?! Ты забыл, сколько времени, сил, бабла в конце концов вложено в это твое продвижение?!

— Я все помню! — не сдержав давления, кричу я. — И у меня было время все обдумать, пока я окончательно не пошел по пути политического разложения. Это не из-за Алены. Она бы смирилась. Она бы встала рядом со мной и понесла бы этот крест так же стойко, как все в этой жизни.

— Твой проект зарубили? — понимает Артур, откидываясь в кресле.

— Он был в рамках планов на год, все было схвачено, а эти ублюдки пришли и сказали, что выгоднее больницы будет построить новое здание для торгового центра. Их в этом микрорайоне три! А что дальше? Снести все больницы, только чтобы там, — указываю наверх, — продолжали наживаться?

— А ты не наживаешься? — спрашивает Артур, прищурившись. — А на какие деньги ты выкупил свою Алену? Вы с ней такие благородные, что тошно. А по итогу, такие же прожигатели жизни. Прекрати строить из себя праведника.

— Я больше сделаю за бортом. А у тебя будет возможность править лодкой.

— Не будет! Я никто! У меня нет папы, которого каждый таракан боится. Слушай, слушай, — тормозит Артур, пока я собираю документы в папку. Вырывает ее, убирает на полку. — Тебе надо подумать. Выпить. Этот месяц был напряженный. Да еще и развод. Отдохни, поразмысли.

— Я уже все решил.

— Нет, черт тебя дери, не решил! Ты не живешь в вакууме, ты не водитель такси, который решил оставить машину, потому что тариф парка повысился. Ты чертова миссия, которая может хоть что-то изменить в этом прогнившем обществе. Почему, столкнувшись с одной проблемой, ты даешь задний ход? Ты женился ради этого, ты бросил свою Алену ради этого, и что ты ей скажешь?! Все изменилось? Тогда зачем были все эти старания?! Зачем ты рвал жопу, продумывая все эти ходы?

— Но они не работают, потому что всегда будет кто-то хотеть поживиться.

— А ты не знал? А ты этого не знал?! Ты рос с этим знанием. Твой отец всегда шел по головам и учил этому тебя. И теперь появление детской мечты в корне изменило твои взгляды на жизнь? Так не пойдет. Погнали, выпьем и поговорим. Я больше не буду орать, а ты не будешь ныть.

Артур тащит меня мимо перепуганной секретарши Ноны, которая впервые столкнулась в стенах государственного учреждения с таким потоком эмоций.

Но это именно то, что последнее время владело мной. Сначала знание, что Алена говорила правду и беременна не от меня, потом ее требование оставить ее в покое. Все это долбило по мозгам каждый прожитый день, не давая соображать.