Заповедник возможностей

* * *

– Они что, это... голыми руками?
– поразился Денис.

– А ты где-нибудь тут видишь оружие?
– спросил Бортков, прямо по луже крови проходя к панели связи.

– У нас, - механически ответил Денис, но майор не слушал, он уже вызвал рубку и докладывал Беркутову о том, что они обнаружили в третьем кубрике.

Денис присел возле одного из ЧДФ и прощупал у него пульс - просто так, для очистки совести, - вряд ли тварь, даже при всей своей выносливости, могла быть жива с такими страшными ранами на животе. Пульса, конечно же, не было. У второго ЧДФ, лежавшего лицом вниз, голова почти отделилась от туловища, вися на куске перегрызенной шеи. Твари лежали рядом, одна навзничь, другая на животе, руки у обеих разбиты. У той, что на спине, в зубах остался кусок окровавленной плоти, видимо, вырванный из шеи второго. Переборки, койки, пол - всё вокруг было заляпано кровью.

– Вы уверены, что в кубрик никто не проникал?
– донёсся голос Беркутова по громкой связи.

– Следов проникновения нет, - ответил Бортков и, увидев, что Денис завершил осмотр, спросил: - Кулаков, что скажешь?

– Да, - кивнул Денис.
– Это они сами себя загрызли. Молотили друг друга кулаками и рвали зубами, пока могли шевелиться.

– Ты это имел в виду, когда говорили про растущую агрессию?
– уточнил Беркутов.

– Нет, полковник, честно говоря, я думал, что кто-то агрессивно атакует их сознание с целью подчинить и использовать в своих целях... Но что они убьют сами себя? Тупо загрызут друг друга в запертом кубрике - зачем это может кому-то понадобиться? Какой смысл? Не понимаю.

– Возможно, атаковавшие и хотели от ЧДФ чего-то иного, да просто не получилось?
– предположил Беркутов.

– Всё может быть, - протянул Денис, вспоминая свои ощущения в ментальном поле.
– Нападение было целенаправленным, но насколько хорошо спланированным, сказать не могу. Понятно только, что те, кто это сделал, очень сильны и действуют нагло, жёстко и совершенно безжалостно.

– Ясно, - отозвался полковник.
– Майор, сейчас я пришлю в кубрик Кривочука - пусть тоже осмотрит тела, а ты, Кулаков, отправляйся на своё рабочее место - до расчётной точки прибытия осталось двадцать минут ходу, нужно проконтролировать.

– Понял, - буркнул тот, хотя на самом деле в машинном зале контролировать сейчас было нечего. Да и Кривочук этот, думал Денис, направляясь к выходу, хоть и доктор, а ничего иного про мёртвых ЧДФ Беркутову всё равно не скажет...

Кривочук встретился ему в конце коридора. Мрачный, осунувшийся, с синяками под глазами и заклеенным пластырем носом, он молча кивнул, собираясь проследовать мимо, но Денис остановил его, ухватив за руку.

– Минутку, доктор!

– Что?
– нахмурился Кривочук.

– Как там Лихарев?

– Копается с Зетом, - пожал плечами доктор.

– И как, получается? Обрасозы генерала и старлея есть?

– Да почём я знаю!
– бросил Кривочук, пытаясь выдернуть руку.
– У него спросите.

Значит, не вышло ничего пока, подумал Денис, отпуская доктора. А может, и не пока, может, вообще ничего не получится, в принципе... На душе стало тоскливо. Не то чтобы Денис считал старлея и генерала друзьями, но симпатию, хоть и по разным причинам, он испытывал и к тому, и к другому. Здоровяк и хохотун Панин всегда заражал своим жизнелюбием и, пусть временами он вёл себя несдержанно и даже грубо, зато всегда был кристально честен и готов биться за своих до последнего вздоха. Насчёт Самсонова Денис считал, что суровый с виду генерал на самом деле вовсе не толстокожий солдафон, каким многие, в том числе и Аркулов, его считали, а человек, тонко чувствующий людей, прирождённый руководитель, чья чрезмерная строгость и требовательность, а также сухость в общении идёт не от закосневшей души, а от глубокой, беззаветной преданности службе и своему делу.

В отличие от скользкого и трусливого Кривочука и слишком уж бравого полковника, генерал и старлей были по-настоящему приятны Денису, а кроме того, в этих людях, конечно, что и говорить, крайне нуждался ставший совсем маленьким экипаж "Зубра", так неудачно застрявший между молотом Земли и наковальней Дзетты.

Сколько ещё нам осталось?
– задавался вопросом Денис, усаживаясь на своё рабочее место в инженерном отсеке. Беркутов говорил - меньше недели, прежде чем боевые корабли Земли выйдут в систему Око и нанесут удар. С момента разрыва гиперсвязи прошло почти двое суток, а они ещё ничего толком не сделали, Лихарева только вернули. Ну, может, если сильно повезёт, то в ближайшее время вернутся ещё и Самсонов с Паниным... Обрасозы остальных - на Дзетте. И отец! Отец тоже где-то там! Чёрт, - размышлял Денис, автоматически следя за тем, что происходит в машинном зале, и проверяя работу всех систем "Зубра", - ведь даже если удастся убедить прибывших с Земли боевых командиров не размазывать по всему небу их транспорт, то не факт, что Центр захочет искать на Дзетте обрасозы, которые для земных учёных пока ещё остаются фантастикой, не говоря уже о том, чтобы рыскать по лесам в поисках возможно(!) выжившего ксенобиолога спустя целую неделю после крушения челнока...

Значит единственный выход - это успеть самим спуститься на Дзетту, куда можно попасть только через полтора суток, и это - в лучшем случае, если на "Русском орле" с челноками порядок, и если вообще сам крейсер в порядке, и если этот крейсер не распылит "Зубр" на атомы - миллион "если", баг-задораг... Что сделала ментальная атака новых игроков с теми ЧДФ, что на "Русском орле"?.. А хрен его знает!

И тут, словно в ответ на мысли Дениса, по системе оповещения раздался голос Беркутова:

– "Русский орёл" вышел с нами на связь, запись разговора с Мохнатым - в корабельной сети, всем рекомендую к просмотру.

Рекомендация эта была - как совет голодному перекусить: Денис нашёл и запустил воспроизведение записи, едва полковник произнёс первые слова.

– Полковник? Вы теперь за главного?
– спросил Мохнатый таким безразличным тоном, словно ответ его совсем не интересовал.

– Исполняю обязанности капитана, - так же ровно подтвердил Беркутов, а потом, с присущей ему лихостью сразу же взял быка за рога: - И сейчас я предлагаю вам, Бета, не усугублять ситуацию, дожидаясь ударных сил Земли, а немедленно сдаться, предоставив крейсер в наше полное распоряжение.

Денис затаил дыхание, ожидая от ЧДФ наглого ответа в лучшем случае с выдвижением каких-то условий, а в худшем - с угрозами, подтверждёнными лазерным прицеливанием, но всё оказалось иначе.

– Вряд ли я могу усугубить ситуацию, - вдруг сказал Мохнатый с настоящей горечью в голосе, - если больше никого не осталось...
– он замолчал, явно задумавшись о чём-то своём.

– Где никого не осталось?
– не понял Беркутов.
– На "Русском орле"?

– И на "Русском орле" тоже. Мне пришлось убить его.

– Кого?

– ЧДФ... голяка, помощника, что был здесь со мной на крейсере, - максимально подробно разъяснил Мохнатый, чеканя каждое слово, будто гвозди забивал. В голосе его послышалась злость.

– Он напал на вас?
– догадался Беркутов.

– Да. Так же как те двое, кого вы заперли на "Зубре". Они напали друг на друга и теперь тоже мертвы!

– С чего вы взяли?

– Перестаньте, полковник! Связь с братьями была восстановлена, когда это случилось, и вам меня не обдурить. Да и незачем это вам! Незачем!..

– Предлагаете сотрудничество?
– сделал вывод Беркутов, голос его оставался ровным и спокойным.

– Да.

– Тогда готовьтесь к стыковке и ждите дальнейших распоряжений.

– Мне нужны гарантии, что вы не откажете мне в помощи. В противном случае я "Русский орёл" не отдам.

– Даю слово, что, когда вы сдадитесь, мы вас не убьём, выслушаем все ваши предложения и, если решим, что они принесут нам пользу, то окажем вам всю возможную помощь.

– А вы отдаёте себе отчёт, полковник, что у меня в руках вся мощь боевого крейсера?
– резко повысил голос мохнатый, и Денис усмехнулся, не без удовольствия отметив, что, лишённый объединённого интеллекта ЧДФ напоминает обычного капризного подростка.