Запретная пара

Слова Элис вызвали тишину. Все взгляды теперь были направлены на неё, и она почувствовала, как её сердце сжалось, но продолжила:

— Я не прошу вас верить мне. Я прошу вас верить в то, что вы можете стать сильнее. Что вы можете преодолеть разногласия и объединиться с миром. Пророчество не просто слова. Оно живёт в нас. И я сделаю всё, чтобы доказать это.

Старейшины молчали. Их взгляды скользили от Элис к Каэлу, затем к артефакту. Казалось, они взвешивали каждое слово, каждое движение. Но Аэрон наконец поднял руку, призывая к тишине.

— Слова и эмоции — это одно. Но стая живёт не словами, а законами. И если вы хотите изменить их, вам придётся сделать больше, чем просто говорить. Вам придётся доказать, что ваши действия приведут к лучшему будущему.

— И мы докажем, — ответил Каэл, его голос был полон решимости. — Но если вы не готовы принять это доказательство, вы потеряете стаю. Вы потеряете её навсегда.

Слова Каэла вызвали волнение среди оборотней. Некоторые начали шёпотом обсуждать происходящее, другие бросали напряжённые взгляды на старейшин. Атмосфера накалилась до предела, и Элис поняла: это была точка невозврата. В этот момент стало ясно, что борьба только начинается.

Ночь опустилась на деревню, но центральная площадь была освещена факелами, словно сцена для решающего действия. Оборотни, которые ранее осторожно наблюдали издалека, теперь собрались плотным кругом вокруг площади. Их лица выражали смесь напряжения, любопытства и скрытой тревоги. Старейшины стояли в центре, окружённые своей аурой авторитета, но даже они не могли скрыть внутреннего беспокойства.

Элис чувствовала это. Она видела, как Аэрон, главный старейшина, то и дело бросает взгляды на артефакт, словно пытаясь понять, стоит ли в нём та сила, о которой они говорили. Рядом с ней стоял Каэл — высокий, уверенный, но её острое чутьё ощущало, как его мышцы напряжены, а эмоции кипят внутри.

— Мы не можем принять это как истину, Каэл, — наконец проговорил Аэрон, его голос прозвучал как удар грома. — Этот артефакт может быть древним, но его значение — туманно. Легенды могут быть истолкованы по-разному. Принять твои слова, значит признать, что наши законы и традиции больше не имеют силы. Это разрушит всё, что мы строили веками.

Элис хотела было возразить, но Каэл заговорил первым. Его голос был глубоким, но не громким — он не пытался перекричать старейшину, он стремился достучаться до всех.

— То, что вы называете традициями, — это цепи, которые сдерживают нас. Эти законы больше не защищают нас, они уничтожают нас. Сколько раз за последние годы мы теряли своих братьев и сестёр из-за того, что закрывали глаза на перемены? Сколько ещё мы готовы потерять, прежде чем осознаем, что изоляция — это не спасение?

Слова Каэла разорвали ночной воздух, вызвав волну шёпота среди собравшихся. Некоторые кивали, соглашаясь с ним, другие отводили взгляды, будто не хотели признавать, что он прав.

Аэрон сжал руки за спиной, его взгляд стал ещё острее.

— Ты забываешь, Каэл, что именно эти законы удерживали стаю вместе. Ты думаешь, что любовь к человеку способна спасти нас? Это не сила, это слабость. Ты ослеплён своими чувствами, и ты готов рискнуть всей стаей ради неё.

Элис почувствовала, как её сердце болезненно сжалось. Эти слова, произнесённые с такой суровостью, словно были ударом. Но прежде чем она успела что-либо сказать, Каэл сделал шаг вперёд.

— Моя любовь к ней — это не слабость, — резко ответил он, его голос был твёрдым, как сталь. — Это сила. Её силы, её смелость уже спасли нас не раз. Она доказала свою преданность стае больше, чем многие из тех, кто родился в ней. Вы отказываетесь признать это, потому что боитесь. Но я больше не позволю вашему страху править нами.

Элис посмотрела на него, её глаза наполнились слезами, но она быстро смахнула их. В его словах было столько решимости, что её страхи начали рассеиваться. Она сделала шаг вперёд, её голос был тихим, но твёрдым.

— Я не прошу вас принимать меня, — сказала она, обращаясь к старейшинам и всей стае. — Я прошу вас дать себе шанс. Шанс увидеть, что мир за пределами вашей деревни — это не враг. Я не хочу разрушать ваши традиции. Я хочу помочь вам стать сильнее. Потому что я верю, что мы можем быть больше, чем просто стая. Мы можем быть семьёй, которая объединит два мира.

На мгновение наступила гробовая тишина. Даже ветер стих, как будто сама природа замерла в ожидании.

Но затем Аэрон поднял руку, и его голос снова прозвучал твёрдо:

— Слова красивы, но они не меняют законов. Если ты, Каэл, ставишь свои чувства выше нашей стаи, то ты не можешь быть её лидером. Ты потерял право быть альфой.

Эти слова прозвучали, как гром, разрывающий ночное небо. В толпе начались крики, шёпоты превратились в громкий ропот. Некоторые оборотни возмущённо выкрикивали протесты, другие молчали, глядя на Каэла с тревогой.

Каэл сжал кулаки, его челюсти напряглись, но он держал себя в руках. Его голос был ровным, но в нём звучал вызов:

— Если вы считаете, что я не достоин быть альфой, тогда докажите это. Согласно вашим же законам, это решается в бою.

Старейшины замерли. Аэрон смотрел на него долгим, тяжёлым взглядом, а затем кивнул.

— Хорошо, Каэл. Ты хочешь бросить вызов законам? Мы примем его. Но знай, что последствия этого падут на тебя.

Элис посмотрела на Каэла, её сердце бешено колотилось. Она знала, что этот момент изменит всё.

— Каэл, ты уверен? — прошептала она.

Он обернулся к ней, его взгляд был мягким, но в то же время наполненным уверенностью.

— Я должен, Элис. Не только ради нас, но и ради всей стаи.

Она кивнула, сжав его руку, словно пытаясь передать ему часть своей силы.

— Тогда я буду рядом. Всегда.

Ночь больше не была тихой. Она стала ареной для начала борьбы, которая решит судьбу стаи, их любви и двух миров. Элис знала, что всё, что произошло раньше, привело их к этому моменту. Теперь им предстояло доказать, что их связь сильнее, чем страх и старые законы.

Глава 24. Последний аргумент

Возвращение в деревню было на этот раз совсем другим. Элис и Каэл уже не шли тихо, стараясь не привлекать внимания. Наоборот, их шаги были уверенными, и каждый встречный оборотень останавливался, чтобы посмотреть на них. В руках Каэл держал артефакт, древний диск, который теперь стал символом их борьбы. Слабое голубое свечение, исходившее от него, казалось, будто само по себе привлекало внимание. Это было не просто магическое устройство — это была надежда.