Запретное целительство. Сеньорита Смерть

Была только одна проблема. Корбин Рихтер терпеть не мог менталистов. Нет, против Сонди он не имел ничего против. Желчный и немного дерганный маг казался северянину, пожалуй, даже безобидным. Но это не значило, что Рихтер готов был пускать чужака в свой разум.

И все не время поджимало. В Орлэнду лучше было приехать подготовленным, и желательно знать врага в лицо. Так что как Рихтеру не хотелось отговориться своим слабым здоровьем, он все же решился дать менталисту шанс. Но перед повелитель стихий собирался познакомиться со скрытным менталистом чуть поближе. И желательно в неформальной обстановке.

Грейдорец не учел только одно. За ним все еще присматривали, и в этот раз, так как Вико Ласкане был недоступен, честь охранять долговязого повелителя стихий досталась боевику Эскобаро.

Это было похоже на начало плохого анекдота: «Пошли как-то боевой маг, менталист и алхимик бар...». Закончить можно шутку было как угодно, все равно получилось бы смешно. А в данном случае все усугублялось тем, что Эскобаро и Сонди, как оказалось, не ладили. Но понял это Рихтер слишком поздно. Как и то, кто именно разбил менталисту нос.

Боевик, впрочем, себя вёл прилично, не отвлекаясь от основной своей задачи – присматривать за грейдорцем. Но в сторону Сонди посматривал с прохладцей. А тот старался идти так, чтобы между ним и боевиком всегда находился Рихтер, и был особенно язвителен в этот вечер.

В Ценасси, прибрежном портовом городе, кабаков и питейных заведений было вдосталь, но именно в этом заведение обычно было немноголюдно. «Золотая орхидея» была приличным, и весьма дорогим, ресторанчик днем, и становилась баром «для своих» после заката. «Своими» были местные нобели, из самых эксцентричных, или прото молодых, представители богемы и маги. В столице Конте, впрочем, одаренных было немного. Фоскарини хоть и не гнал из своих земель магов, но ввел столь строгие законы, контролирующие магическую практику, что большинство предпочитало оседать в других провинциях, где работы было побольше, а дожи были щедрее.

В «Орхидее» они уселись в глубине зала и около запасного выхода, по настоятельной просьбе Эскобаро, с подозрением косящегося на огромные окна. И заказывать себе пива боевой маг тоже не стал, ограничившись компотом. Все напитки и закуски, принесенные официантом, он проверил артефактом, обнаруживающим яды, но и этого ему было мало. Он лично обнюхал все кружки, и только затем кивнул.

– Можно.

– Думаю, если нас решат травить, то едва ли так топорно, что мы сможем это обнаружить, – задумчиво сказал Рихтер. – Впрочем, одну жизнь живём! Выпьем!

Заводить беседу он не торопился. Сонди в присутствии Эскобаро явно чувствовал себя неуютно, и тоже предпочитал отмалчиваться. Боевой маг же, обычно дружелюбный и болтливый, угрюмо пялился по сторонам, всем своим видом показывая, что он здесь только по работе.

Но заскучать в столь унылой компании повелитель стихий не успел. Потому что в зал вошла невысокая хрупкая сеньорита в простом, даже слишком скромном наряде. Который, впрочем, скорее подчеркивал яркую красоту молодой женщины, а не умалял её. Рихтер почти было вскинулся, как заметил Ренатой верзилу Ласкане. Он посмотрел в сторону магов, и что-то тихо шепнул своей спутнице. Она вздрогнула, скосила взгляд, и сухо кивнула всем троим. Боевой маг взял её под руку и повёл к столику.

Не к тому, за которым сидел Корбин. Повелитель стихий почувствовал себя обманутым. Его только что самым жестоким образом проигнорировали!

– Могли бы хоть поздороваться подойти, – проворчал он. – И почему сеньорита Бьянки так поздно гуляет, да и еще в столь неподобающей компании?

Сонди тихо хмыкнул.

– Жалеете, что компания не ваша, сеньор Рихтер? Не хотите подойти и поздороваться.

– Не хочу, – с досадой ответил Корбин.

Злился он и на себя, за свою совсем неуместную ревность, и за то, что она так легко читалась менталистом. Да и Эскобаро на него поглядывал так... понимающе.

– Вико давно дружен с невесткой Кроне, как я слышал, но при этом всегда ведёт себя с ней безукоризненно.

– Кроне? – рассеяно повторил повелитель стихий, украдкой продолжающий следить за парочкой. Они слишком близко друг к другу склонились. И рука увальня почти касалась ее руки. Еще немного, и это будет выглядеть неприлично!

– Джакомо Кроне. Он был женат на погибшей сестре Бьянки. И с Вико он дружит тоже. Или, скорее, даже покровительствует. Когда еще Ласкане был юнцом, Кроне за ним присматривал.

– А-а-а, ты про отца Лучиано.

Значит, у Вико и Ренаты есть не только общее, объединяющее их прошлое, но и одобрение их отношений членом семьи. Вот же шельмец этот Ласкане – и с Летиции глаз не спускает, и вокруг Ренаты вьётся!

Рихтер сердито отвернулся.

– Ладно, мы здесь не ради сплетен. Сонди, ты знаешь, что нам предстоит.

Менталист резко поскучнел.

– Так вы решились? Уверены?

– Есть обстоятельства, которые вынуждают нас не медлить. Тем более, как я понимаю, что чем больше пройдет времени, тем тяжелее будет просмотреть мои воспоминания.

– Это правда. Но я бы хотел чтобы сеньора Бьянки подтвердила, что вы достаточно здоровы для процедуры. И я настаиваю на ее присутствии.

– Зачем? Мнемоскопия так опасна?

– Обычно нет. Но я никогда не имел дело с повелителями стихий.

Эскобаро презрительно скривил губы.

– Да у тебя и с обычными то магами никакого опыта нет. Только крестьян и можешь запугивать.

– Ты себе противоречишь. – Тон у Сонди был ровным, зато глаза потемнели от злости. – То я, видите ли, твои мысли читаю, то совсем беспомощный. Ты уж определись, Невин.

– Ну же, ребятки, хватит ссориться, – вмешался Рихтер. – Опыт и сила менталиста важна, но не менее важно и то, как он умеет справляться со своим чувствами. Поэтому мы с тобой, дорогуша, и здесь, чтобы подружиться. Мне очень не хочется, чтобы в мозги мне лез менталист, у которого на меня зуб.

– Я способен отбросить личное отношение, – сухо сказал молодой маг, откидываясь на стуле. – А вот сможете ли вы справиться со своей неприязнью? Если вы меня так недолюбливаете, то процедуру будет провести сложно.

Когда-то тот, кого он считал другом, просто подменил ему одни воспоминания на другие. С тех пор Корбин не расставался с артефактом, определяющим воздействие ментальной магии.

– Ничего личного, приятель. Просто у меня был плохая история с вашей братией. Но как видите, я все еще открыт для нового опыта. Так что завтра... давай сделаем это, Сонди.

– Как хотите, – резко сказал менталист, вставая. – Пойду поздороваюсь с Ренатой.

– С каких это пор ты зовешь её Ренатой? Когда вы успели... И этот меня не слышит! Ну никакого уважения! Так, еще что ли пива взять?