Запретное желание

Я исследую её лицо, довольствуясь тем, что оно близко ко мне. Неосознанно снова провожу пальцами по лбу и вискам, прочесываю выбившуюся прядь обратно, касаюсь раскрасневшихся от поцелуев губ.

Любопытно, что же она скажет, проснувшись? Как отреагирует? Снова убежит, как всегда поступала? Меня это совсем не обрадует.

В моей голове, не давая покоя, кружатся моменты из последних двух часов.

Я до сих пор не верю, что сказал эту чёртову правду, так терзавшую меня всю неделю. Слова вылетели сами по себе, и я даже рад этому. Немного, но мне стало легче от того, что признался ей во всем. Признался самому себе, в конце концов. Сказал правду.

Ведь сам долго увиливал от неё.

Теперь все зависит от той, что лежит у меня под боком и сладко посапывает, после бурного оргазма.

Что решит эта хрупкая на вид, но смелая и гордая в душе девочка?

Как только Луиза вышла из моего кабинета вчера вечером, на меня посыпалось целое сонмище вопросов. Но я был бы не я, если бы дал Элис хоть один ответ. Нет, я не отрицал и не старался что-то скрыть, но и уж точно не собирался оправдываться. Не перед ней.

На вопрос: «Что у тебя с ней?», который Элис задала, как только закрылась дверь, я лишь посмеялся.

Меня это взбесило. И плевать я хотел на то, что наша многолетняя дружба рушилась. Она давно уже не та, что в школьные времена.

То, что я выпытал у Элис, даже не выпытал, а случайно узнал во время её недовольного лепета и раздражающих вопросов, до сих пор не выходит из головы. Я не до конца понял, что именно произошло между ними.

К моему сожалению, Элис была немногословна на счёт произошедшего у неё с Луизой, и лишь отмахивалась колкими фразами, пытаясь оправдать себя. Сначала она растерянно защищалась обвинениями в том, что Луиза была очень груба с ней. А когда поняла, что я не собираюсь вестись на эту ересь, сменила тактику. Она обвинила её в трусости.

Луиза же, сама того не понимая, всё мне рассказала. И теперь моя очередь внедряться в игру.

От мысленных перепалок меня отвлекает движение сбоку. Луиза начинает шевелиться и поднимает голову ко мне, всматриваясь сонными глазами. Секунду-другую мы просто смотрим друг на друга, кто с удовлетворением, а кто с полным непониманием происходящего.

— Доброе утро, крошка.

Она мгновенно реагирует, изогнув брови и отодвигается в сторону. Её рука упирается мне в бок, и Луиза отскакивает в сторону. Для меня это было ожидаемо, поэтому хватаю её за талию и тяну на себя. Одно резкое движение и я лежу на ней, опираясь на локти.

— Не надо… Не отталкивай. Ты уже достаточно убегала от меня.

— Мне просто надо…

— …Что?

Луиза ничего не отвечает, но уже не сопротивляется, поняв, что это бессмысленно.

— Мы не договорили. Тебе не кажется?

— Вот именно. И поэтому я не знаю, как себя вести.

— Никак. Просто будь собой. Я же сказал, не надо, — шепчу я, когда она снова делает попытку оттолкнуть меня. Давлю на её ладонь своей грудью и ещё теснее прижимаюсь к телу.

— Тебе не кажется, что разговаривать нам было бы легче, если бы ты слез с меня и дал хоть маленький сантиметр личного пространства.

— Ты ведь можешь убежать. Зачем мне это? Тем более, что тебе нравятся мои объятия.

— С чего ты взял?

— Ты бы ни за что не далась мне, если бы сама этого не хотела. Это я, кстати, не только про мои тесные объятия.

Луиза замолкает и медленно опускает глаза на мои губы, не забывая ненароком лизнуть свои.

— Можешь поцеловать, если хочешь.

Она кусает припухшую губу, раскрасившуюся в алый цвет.

И как с ней вообще разговаривать?

Она — сильнейший афродизиак.

Луиза касается губами моих губ, неуверенно проводя языком. По моему телу пробегает приятная дрожь от простого, но приятного действия.

Я мгновенно набрасываюсь на эти губы, и Луиза дергается то ли от боли, то ли от возбуждения. Просовываю язык, целую жадно, голодно. Луиза стонет и руки, что до этого обвивали меня, снова отталкивают.

— Я хочу сама… — прижав пальцы к моим губам, пыхтит она.

— Что…

Мне не послышалось?

— Я хочу быть сверху.

— Хочешь быть сверху?

— Да.

— Твоё желание — закон, детка!

Я не жду повторения просьбы и мигом перекатываюсь на спину, крепко держа её на себе и удобнее располагаюсь на подушке.

— Ты же хотела поговорить, — чувствуя её голое тело на себе и сглатывая от мучительной пытки, бубню я.

Она поднимается с локтей и уверенно с вызовом садится на мой торс. Её груди открываются передо мной с нового ракурса, и я не упускаю возможности поглядеть на них.

— Ещё успею.

Даже торсом я чувствую, как она течёт.

— Черт возьми! Что ты со мной делаешь? — необдуманно вылетает из охрипшего горла.

Луиза игриво улыбается, сверкая глазами и отодвигается назад.

— У нас ведь много времени. Разве нет? — дразнит она меня.

— Столько, сколько ты можешь мне отдать…

Луиза

Я медленно поднимаюсь по ступенькам и захожу в наполненную ароматом кофе кухню. Адам сидит у панорамного окна с кружкой в руках и задумчиво смотрит на город.

В отражении стёкол он замечает меня, идущую в его сторону, и мгновенно оживляется, придвигая вторую чашку ко мне.

В этот раз там оказывается заваренный и вкусно пахнущий чай. Я бросаю незаметную ухмылку, и под довольным взглядом изготовителя, сажусь на стул напротив.

Сначала я втягиваю ароматные клубки дыма, а потом делаю небольшой глоток. Смакую содержимое во рту и прихожу к выводу, что чай, оказывается, весьма неплох.

— Я готов обсудить с тобой все, что тебя интересует. Отвечу на все твои вопросы, только, конечно же, взамен на аналогичную искренность с твоей стороны. — Поясняет он, когда дожидается положительной реакции от выпитого чая.

— О какой правде идёт речь?

Адам откидывается на спинку барного стула и с любопытством начинает меня разглядывать. Словно мы не были с ним вместе с самого утра.

— Хочу знать — что ты чувствуешь ко мне?

Хотя я и предполагала, что этот вопрос будет в числе главных кандидатов, но всё же слегка теряюсь.

— Не слишком ли ты далеко заходишь?

И что же мне делать? Ответить? Или же снова увильнуть? Я не хочу говорить правду. Черт возьми, нет! Я боюсь её говорить! Боюсь того, что может последовать дальше. Боюсь увидеть не ту реакцию…