Запретное желание

— Хорошо, — улыбаюсь я, прекрасно понимая, к чему она ведёт. — За что же тебе будет обидно?

— За то, что… Неважно.

Я все слежу за ней, за реакцией на мои слова, за растерянно моргающими глазками и нервным кусанием нижней губы.

— Ты уверена?

Мое лицо не выражает никаких эмоций. Я держу их в себе. Так надо. Это часть плана. Так я подталкиваю её к желаемому, что в свою очередь подтолкнёт Луизу ближе ко мне.

— Да, — произносит она без той самой уверенности. Я и это улавливаю.

— Сможешь без секса? От него становятся зависимыми. Он, своего рода, наркотик.

— А с чего ты решил, что я буду без этого? Спешу тебя огорчить, не только ты им занимаешься.

О-о она определенно хочет остаться. Не знаю только, зачем притащила это письмо. Я бы принял её и без него. Принял бы самым радушным образом.

— Я не сомневаюсь в этом, но вопрос в том, захочешь ли ты с кем-то другим?

Луиза растерянно выдыхает в ответ, чем подтверждает мои слова.

«Попалась, зайка!»

— Не захочешь. — довольно заявляю я.

— Это уже не твоего ума дело. Я сама решу, с кем и чем мне заниматься. Ты мне не преграда.

А вот это меня злит. Она прекрасно знает, что решение остаться со мной, в моем доме, на моем языке, она уже давно приняла. Это необратимо. Уж я-то знаю. Луиза говорит это лишь для того, чтобы позлить меня. И, признаюсь, у неё это получается очень даже неплохо.

Но я не собираюсь её отпускать. И в доказательство своих слов я хватаю этот злосчастный лист, что ютится на моем столе и, глядя ей в глаза, рву на мелкие кусочки. Да с таким рвением, что Луиза на секунду замирает, следя, как как я разбрасываю белые клочки бумаги в воздухе.

— Что теперь?

— Зачем ты порвал его? Это же мое….

— …а затем, что не собираюсь тебя увольнять.

— Ты не увольняешь меня. Я сама ухожу. И ты не можешь меня насильно держать рядом с собой.

Ох, детка.

— А кто говорит о насилии? Ты же сама этого хочешь. Да-а, Луиза, я вижу это по твоим глазам. Даже сейчас ты противоречишь своим словам. Как там говорят? Разум говорит одно, а сердце совсем другое.

— Сердце? Размечтался!

Меня умиляет то, как она хмурится. Как дергает носом и мило, до бесконечного мило, смотрит мне в глаза. Именно такой наш контакт я считаю интимным. Будто целуемся, не касаясь друг друга.

Я подхожу ближе к ней, оставляя лишь небольшое расстояние.

— Ты много сказала. Достаточно. Теперь моя очередь. Не возражаешь? — Принимаю её молчание как знак и продолжаю. — Ты пришла ко мне на работу с целью кинуть мне в лицо этот лист, — показываю я на куски бумаги, что лежат на полу под нашими ногами, — хотя могла бы отдать его завтра. И назревает вопрос — зачем отдавать его сейчас, здесь? Потому что ты знаешь, что в моей квартире, на твоей работе, мы можем не дойти до таких откровенных бесед. Умно. Признаю. — Я делаю небольшую паузу, слежу за реакцией Луизы, за тем, как она прижимается к столу, стараясь сохранить дистанцию между нами. — На вопрос «Почему?» ты отвечаешь, что так не может дальше продолжаться. Конечно, тебе ведь нужны отношения. Иначе ты себе не можешь представить секс между мужчиной и женщиной. — Я снова делаю паузу, ожидая, что теперь она взорвется от возмущения. Но этого не происходит. Луиза остаётся спокойна. — Но меня возмутило то, что ты решила за меня мою же, якобы, тактику в дальнейшем. Из всего, сказанного тобой, вытекает один важный вопрос. И я хочу, что бы ты на него ответила, Луиза. С чего ты взяла, что я бы тебя уволил?

— Потому что так бы и произошло. Я уверена!

Она облизывает засохшие губы и бросает взгляд на выход. Похоже, просчитывает как быстро она сможет выскользнуть из моего кабинета. Из моих лап.

— Хорошо. А с чего ты решила, что ты мне надоешь?

— А разве нет?

— Нет!

Все же мне удаётся её удивить. Луиза вытягивает брови домиком и замирает, забыв про дверь.

Конечно же, мой ответ «Нет». Она многого не знает, а в этом, каюсь, есть и моя вина. Я так был увлечён самой Луизой, что забывал об этом ей говорить.

— Дальше ты говоришь, что секс между нами — неправильно. Вчера ты так не считала. — Глубже всматриваюсь в её глаза, планируя поймать любой намёк на ложь. — Который из тех, что был между нами, ты посчитала неправильным? Утренний? Или же обеденный? Или же, когда…

— …мы с тобой находимся не в таком положении, чтобы позволять подобное. И все, что происходит, точнее, происходило, не должно повториться, потому что это противоречит понятию…

— …А-а, все ясно. Секс — это плод любви! — с выражением парирую я, подходя к ней ближе. Луиза отходит назад, и я закрываю её в своих цепях, прижав к своему черному отполированному столу. — Но правда заключается в том, что «пай-девочки» хотят жёсткого и грубого траха намного больше, чем ваниль. И неважно, с кем, с любимым парнем или малознакомым человеком, — шепчу я ей в губы, наклонившись вперёд. — Правда ведь, Луиза?

Она ничего не говорит в ответ, Лишь растерянно переводит взгляд с моих глаз на мои губы. Луиза не знает, что сделать: поддаться соблазну и снова перечеркнуть все сказанное ею секунду назад, или же оттолкнуть.

— Правда… — продолжаю я свой напор, — в твоей наивной головке секс — то, чем занимаются люди, находящиеся в отношениях, но спешу тебя огорчить, это не всегда так.

— Даже если нет, то это не значит, что мы должны…

Мало доводов, Луиза. Слишком мало.

— Кто решает, что правильно, а что нет? Только мы с тобой…

Я провожу руками по её бёдрам и недовольно фыркаю, нащупывая грубую джинсовую ткань.

— Почему ты пришла в брюках?

— При чём здесь мои брюки?

— А при том, что я люблю, ну просто обожаю твои платья, — шепчу ей в губы, практически слизывая с них весь вкус и её аромат. — Поэтому будь добра, впредь приходи ко мне только в них.

— Впредь? — морщится она и грубо отталкивает меня в сторону. — Я больше не приду к тебе!

Она отходит от меня в сторону, все же найдя в себе силы выбрать второе.

— И почему же? — раздраженно бросаю я, следя за тем, как она отходит в сторону.

— Потому что… у тебя есть девушка!

Вот оно! Вот что гложет её. Вот с чего все началось. Это я и хотел услышать. И это я из неё вытягивал.

Я знал! Знал! То, что Луиза увидела в моей комнате в тот день, все изменило. И, как оказалось, сильно её задело. Да так, что она не смогла не дать себе секундой слабости.

Да, я вспыльчивый, властный и самовлюблённый человек. Но при всем этом я очень проницательный и всегда замечаю мелкие детали, которые несвойственно замечать многим.

Тот взгляд у дверей, расстроенный и полный разочарования, сказал мне намного больше, чем то, что Луиза выдала сегодня.

— Я видела вас в спальне, если ты не забыл. У тебя есть девушка, но ты… — мне хочется потребовать, чтобы она называла вещи своими именами, но я молчу. Улыбаюсь. — Я не запасная вещь!

— Тебя никто не считает запасной вещью. Скажи мне, малышка, ты ревнуешь?

— Что? — возмущённо хмурится она. — Нет, конечно!

— А мне кажется, да. Но я обрадую тебя. Ревновать меня не к кому. Мы с ней не встречаемся, не встречались и не будем встречаться. А знаешь, почему? Потому что меня интересует совсем другой человек.