Запятнанное начало

— Нет.

Я уверена, что это неправда, но это не имеет значения. Прямо сейчас этот человек меня зацепил, и больше меня ничего не волнует.

— После Вас. — Он предлагает мне сесть на большой диван.

Я сажусь, и он садится рядом со мной. Бармен возвращается с еще одной бутылкой вина, на что Ник кивает.

Когда бармен наливает нам вино в бокалы на длинной ножке, Ник берет один из них и подносит к моим губам.

— Попробуй это, — говорит он. Улыбка, которую он мне дарит, теперь подчеркивает ямочку на его левой щеке, и я изо всех сил стараюсь не упасть в обморок от его внешности, как девочка-подросток, влюбленная в самого популярного мальчика в школе.

Я опускаю голову и вдыхаю цветочный аромат, прежде чем сделать глоток фруктового вина со вкусом вишни и малины. В тот момент, когда жидкость попадает на мой язык, все мои вкусовые рецепторы пробуждаются и оживают. Это вкусно и совершенно не похоже на все, что я когда-либо пробовала.

— Ух ты, что это? — Я искренне заинтригована.

— Бракетто. Я был прав насчет сладости?

— Да.

Его глаза снова ловят меня, и он выглядит так, словно хочет попробовать меня на вкус. Мысль о том, что незнакомец сделает что-то подобное, должна заставить меня бежать в другую сторону, но это не так.

Из-за этого между моими бедрами скапливается влага, а это не тот тип платья, в котором можно возбудиться.

— Выпей еще. — Он протягивает мне стакан, и я пью еще немного, наслаждаясь вкусом. — Это из региона Пьемонт в Италии. Моя семья оттуда.

— Действительно? Это звучит захватывающе. — Я никогда не была в Италии.

— Тебе бы понравилось. — Он смотрит на меня так, как будто знает, что мне понравится. Я в нем не сомневаюсь, потому что Италия — одно из мест, которые я всегда хотела посетить.

— Я уверена, что понравится. Полагаю, теперь мне не придется спрашивать тебя о твоем акценте.

— Думаю, нет. А как насчет твоего?

Я улыбаюсь. — Хочешь угадать?

Он прищуривается, делает глоток напитка и ставит стакан обратно на стол. — Теннесси из Теннесси, но ты там больше не живешь.

— Точно. Как ты догадался? — Люди говорят, что мой акцент уже не такой сильный, как раньше.

— У меня необыкновенное внимание к деталям, и я хорошо владею акцентом.

— Это впечатляет. — Я говорю это только потому, что это впечатляет. Если бы он не был таким сексуальным, как сейчас, я была бы склонна думать, что он пытается произвести на меня впечатление, но таким мужчинам, как он, не обязательно стараться.

— Грэйзи.

— Я переехал в Северную Каролину, когда была маленькой.

— Я никогда там не был. Хотя, похоже, это хорошее место.

— Да.

— Итак, что привело тебя в Вегас, Теннесси?

Переходим к делу — или, может быть, это больше похоже на удовольствие. И вдруг я чувствую себя еще более неловко, чем раньше. Хотя я знала, что этот вопрос возникнет. Это было данностью.

— Может быть, та же причина, что и у всех остальных. Веселье. — Я могла бы поверить себе больше, если бы сказала это с большей убедительностью. — Ты здесь не для развлечения?

Он наклоняет голову в сторону. — Пока не увидел тебя.

Я чувствую, как тепло заливает мое лицо и окутывает все тело с головы до ног. Краснею.

— Это так?

— Это так.

— Так зачем ты был здесь до того, как увидел меня? — спрашиваю я, стараясь сохранить уверенность в голосе, хотя внутри все дрожит.

— Работа.

— Консалтинг?

— Скажем так, я консультант… особого рода, — уклончиво отвечает он, а затем переключает тему обратно на меня. — А теперь расскажи о себе.

— Уверяю тебя, во мне нет ничего особенно интересного.

— Ни за что не поверю.

— Ты слишком добр.

— Ты бы так не сказала, если бы знала меня лучше, — его взгляд темнеет, в нем появляется что-то опасное, словно тень угрозы. Это настораживает меня, но мое любопытство сильнее. Я ловлю себя на том, что хочу узнать, почему он так заинтересовался мной. — Только не говори мне, что есть мистер Теннесси. Если есть, боюсь, мне придется с ним сразиться за тебя.

Когда я неожиданно для себя начинаю смеяться, я чуть не теряю равновесие. Этот смех не просто маска или попытка казаться дружелюбной, как это часто бывало в последнее время. Это настоящий проблеск той женщины, которой я когда-то была. Той, которой я давно не была, если честно.

— Мистера Теннесси больше нет, — отвечаю я.

— Что с ним случилось?

— Он изменил мне с моей лучшей подругой. Она забеременела. Наверное, это звучит как слишком много информации, но, поверь, это краткое изложение всего, что произошло и продолжает происходить.

На его лице появляется странное выражение — блеск в глазах тускнеет, а подбородок нервно дергается, словно он с трудом сдерживает гнев. Его реакция заставляет меня почувствовать себя по-особенному. Как будто кто-то вроде него действительно способен переживать за меня. Как будто он мог бы сражаться за меня… и ради меня. Я никогда не верила, что Курт станет моим врагом. Но он стал им в тот момент, когда я поймала его с Мэри. Я разлюбила его за те секунды, которые прошли, и с тех пор я почувствовала ярость. Не к нему, а к себе.

В день нашей свадьбы у меня, как мне казалось, были холодные ноги. Но это было совсем не то. Голос, говорящий мне, что я иду по неправильному пути, потому что я не люблю его, пытался меня отговорить. В то время мне было восемнадцать, я была беременна и напугана. Мы поженились по неправильным причинам, и именно поэтому я чувствовала ярость.

Меня вырывает из моей грязной прогулки по переулку воспоминаний, когда Ник приближается на несколько дюймов и останавливает дыхание от моих губ.

— Они все еще вместе?

— В каком-то смысле.

Я не знаю, и мне все равно. Курт — чертов засранец, который превратил мою жизнь в ад после разрыва, потому что он хочет, чтобы я вернулась, и нет ни малейшего шанса, что я вернусь.

Мэри стала мстительной сукой, которая имела наглость сказать мне, что причина, по которой Курт пошел к ней, заключалась в том, что я не могла иметь детей.

Удивительно, как люди, которым ты доверяешь, становятся уродливыми за считанные минуты.

— Ты была замужем?

— Да.

— Сколько? — Он смотрит мне в глаза, как будто пытается что-то найти.

— Четырнадцать лет. Слишком долго, да?

— Ты не выглядишь достаточно старой, чтобы прожить в браке четырнадцать лет. — Он ухмыляется и прижимает палец к краю моей челюсти.

— Как ты думаешь, сколько мне лет? — Я чувствую, что мне как минимум сто.

— Двадцать пять.

Я снова смеюсь. — Мне жаль тебя разочаровывать. Я не какая-то горячая двадцатилетняя девушка. Мне тридцать один.