Заставь меня остаться

Втянул его в свой горячий рот, нежно перекатывая горошинку. И я смотрю. Изнемогаю от неутоленного желания, но оторваться от этого зрелища не могу — очень оно реальное и эротичное. Моя кожа в пупырышках, мурашками пошла, местами в розовых пятнах, как всегда бывает во время секса. Соски потемнели. А на моей груди губы любимого человека — ласкают, упиваются. Делают мне хорошо. Марат и сам урчит как кот, откровенно наслаждается моим телом, и это заводит еще сильнее — такая мужская тяга, голод.

Марат приласкал мою грудь, и накрыл её ладонями, не в силах оставить. Я смотрю вниз, продолжая сидеть как сидела. Марат спустился быстрыми, будто для проформы, влажными поцелуями ниже, и прижался нежным и долгим поцелуем к моему животу. А затем сразу же нашел губами мой клитор.

— Марат, Мар-р… ах, — выкрикиваю что-то невнятное, чувствую, смотрю на его голову между моих ног, и понимаю, почему мужчины так любят смотреть на секс во всех подробностях — это усиливает возбуждение.

И это нужно видеть, не только чувствовать: язык, губы, собирающие влагу, и терзающие мою пульсирующую плоть. Смотрю урывками, мне слишком хорошо, и иногда я теряюсь в ощущениях от того, как быстро и остро Марат бьет языком по моему клитору, а затем опускается еще ниже, и трахает меня — языком, пальцами, а потом нежно проходится по складочкам, и снова высекает из меня ошеломительный экстаз. Его самого это заводит. Для Марата это не повинность, ему нравится мой вкус, и это еще плюс сто к накрывающему меня оргазму.

Я уже ничего не вижу. Не понимаю, открыты или закрыты мои глаза. Чувствую, как Марат снова входит в меня членом, ощущаю его напряженное тело: я мягкая, а он твердый, и этот контраст еще сильнее зажигает меня. Меня сейчас вообще всё зажигает — он, я, звуки, движения, фантазии. Абсолютно всё.

Трахает. Мягко вбивается в меня членом, а мой оргазм всё длится, и длится. Так вот ты какой — множественный оргазм? Чувствую, как Марату хочется большего, быть жестче, грубее, да и мне тоже, но я больше не рвусь из его хватки, чтобы насадиться на его член полнее. Мне сейчас офигенно.

— Красиво кончаешь, — слышу хриплый голос, а затем снова чувствую его губы между моих ног.

И продолжаю кончать. Боже, сколько это может длиться? Уже почти невыносимо, хочется и сбежать от него, прекратить это, и остаться — оргазм же не может убить, пусть даже и такой длительный.

Губы сменяет член. Снова во мне. Марат двигается, постанывает, прижимается к моим губам своими. Едва ли мы целуемся — мы лижемся, сплетаемся языками, и Марат опять, как одержимый, отстраняется, чтобы втянуть в свой рот мой клитор, поцеловать меня внизу по-французски.

Я сейчас в обморок упаду. Интересно, Марат заметит, или продолжит меня трахать? Кошмар, но эта мысль о бессознательной мне и Марате меня тоже заводит до хриплых сорванных стонов.

— Хватит! Марат, я не могу больше, — всхлипнула, кусая губы.

Он снял меня с подоконника, поднял, снова насадив на себя, и в три глубоких, резковатых движения кончил, глухо постанывая и изливаясь в меня.

Мы застыли так: во мне его член, руки Марата держат меня за бедра, мы оба дышим как марафонцы — горячие, потные. Застыли, не знаю на какое время. А затем очнулись.

Марат усадил меня на стул, и быстро оделся. Поднял мою одежду с пола, и положил на мои колени.

Развернулся.

И ушел.

А через пять минут мне на телефон прилетело:

«В девять будь готова, едем к врачу. И думай, время есть, не тороплю»

Глава 51

Я снова в машине. И снова с телохранителем и водителем, да и позади нас едет машина.

Неуютно так. Наверное, никогда я не смогу привыкнуть к подобной жизни.

Деньги, вообще, разве стоят того? Профит от богатства — хороший уровень жизни, возможность путешествовать, покупать дорогие вещи. Но и недостатков полно. Марат сам говорил, что времени нет на путешествия, а если и выбирался отдохнуть, то все равно был постоянно на связи, да и отдыха того — три дня максимум. Хороший дом? Марат в своей квартире нечасто бывал, только ночевал, и то не всегда. Одежда из сегмента «тяжелый люкс»? Это скорее необходимость.

— Я войду первым, — осторожно сказал телохранитель, представившийся Владимиром. — Это необходимость, Алика Владимировна.

Смотрит на меня как на что-то опасное. Дурная обо мне слава идет в кругу персонала Марата, ой дурная.

— Хорошо, — кивнула, и пошла в центр помощи за телохранителем. Знаю, что позади идет еще один.

Блин, я в клетке. Знаю, да — необходимость, но психологически давит, и хочется вырваться, снова удрать туда, где за мной не будут следить и охранять. Однако, я держусь, и послушно иду туда, куда я сама собиралась.

— Алика? Слава Богу, — меня встретила Настя, а услышав её, из нашей кухни прибежала и Мадина. — Ты где была-то? О, — стушевались обе, заметив, наконец, двухметровых амбалов рядом со мной. — Муж, да? Нашел?

— Мгм, — кивнула я.

— Ты за вещами? — мрачно спросила Мадина, зыркая на охранников как на врагов.

— Может, здесь пересидишь? Я юриста позову. Алика, если ты решила уехать, держать не стану, как и долго отговаривать. Это твоя жизнь. Да и я насмотрелась: приходит избитая, клянется, что ни за что не вернется, но потом сама бежит, или поддается на уговоры и обещания, что он «никогда больше». Большинство возвращается к мужьям, так привычнее, — Настя обняла меня за плечи. — Но насилие продолжается. Сначала затишье, медовый месяц, а потом опять оплеухи. Ты уверена, что хочешь вернуться к нему, дорогая? Мы можем тебя укрыть здесь.

— Я… всё не так.

Помотала головой. Настя не поверит в то, что Марат не лупил меня, да и смысла нет это объяснять. Она не поверит и в то, что я пока не знаю, возвращаюсь ли я к нему, или нет.

— Такое я тоже слышала, что всё не так, — грустно кивнула Настя. — Чаю выпьешь с нами?

— Выпью. Насть, спасибо, что позволили пожить здесь. Мне очень нужно было убежище, и я всегда буду благодарна. Буду, и отблагодарю, — пообещала, твердо уверенная в этот момент, что это не пустое обещание.

Да, я жила в центре помощи не так долго, но услышала и увидела многое. То, что принято не замечать в нашем обществе — женскую незащищенность и мужскую безнаказанность, их последствия увидела. Услышала рассказы девчонок, да и сама была свидетельницей как к нам на четыре дня приехала женщина с ребенком. Ей всего двадцать пять лет, но выглядела она на пятнадцать лет старше. Приезжала-то она не на четыре дня, конечно, хотела спастись от мужа, а затем к ней приехали её мать и свекровь. Мы все слышали их фразы: «Да кому ты еще нужна, тем более с ребенком? Ну да, поколотил пару раз, а ты умнее будь, и не лезь к мужику под горячую руку! Твой папка меня тоже колотил, и ничего. И вообще, у тебя ни образования, ни опыта работы, куда ты с дитём пойдешь? На нашей шее будешь сидеть? Не дури, домой возвращайся, а мы поговорим с ним, вот увидишь, больше руку не поднимет на тебя»