Заставь меня влюбиться

И снова эти руки.

Черт возьми, Конрад просто ходячая секс-машина. Он же богатый и занятой, он должен становиться толще с каждым годом, ведь большинство богатых и занятых не имеют и минуты, чтобы позаниматься в зале!

Он заметил, что я слишком долго смотрю на капельки воды сбегающие по его точеному рельефу. Уголок его губ дернулся в насмешке.

– Нравится? – спросил он.

Я изогнула губы, как бы говоря, что не вижу ничего особенного.

– У тебя кожа загорелая. Должно быть, много времени проводишь на солнце. Мне вот нельзя быть под солнцем долго, покрываюсь красными пятнами, – протараторила я, нервно поглядывая в его сторону.

Конрад с грацией хищника приблизился к столу.

– Молчаливая холодная принцесса. Когда ты начинаешь волноваться, то болтаешь без устали, – усмехнулся он.

Низ моего живота тоскливо сворачивался в узел. Конрад буквально пылал сексуальной энергией, как можно было игнорировать это?

– Аврора спит? – спросил он.

– Д-да.

Я дурею с каждым днем в этом доме.

Стокгольмский синдром. У меня Чертов Стокгольмский синдром! Иначе как объяснить то, что я невыносимо хочу человека, который заставил меня переехать к нему? Как объяснить то, что к Конраду я испытываю такое влечение, которое буквально прокатывается под моей кожей и концентрируется в самом низу живота?

– Мария приготовила потрясающую пасту, – сказал Хэтфилд. – Я заметил, что ты так и не поела.

– Спасибо, не думала, что ты такой внимательный. – И все-таки, паста была для меня.

Конрад промолчал, подошел к деревянным шкафчикам, висящим на стене, и достал два стеклянных бокала. Один был для меня, другой для него. Он наполнил их вином, сам расположился за столом напротив меня.

Я не была глупой, кажется, кто-то намеревался затащить меня в постель этой ночью.

– Я стараюсь завязывать с этим, – сказал он, указывая на бокал с вином.

– А что произошло, развязался? – серьезно спросила я.

Уголок его губ дрогнул, как если бы он хотел улыбнуться, однако улыбку на его губах я так и не увидела.

– Меня должно радовать то, что ты остришь, ведь это еще одно подтверждение, что ты стала ненавидеть меня чуть меньше, – сказал он.

– Будет новый день, ты выкинешь что-то еще, и я стану ненавидеть тебя как прежде. – Я подмигнула ему и поднесла бокал к губам. Конрад, словно загипнотизированный наблюдал за тем, как я пью вино.

– Вполне возможно, – пожал плечами он.

На несколько секунд между нами повисла тишина.

– Я не думала, что ты можешь заботиться о ком-то кроме себя самого, – сказала я.

– Ты многого обо мне не знаешь, я достаточно милый парень.

– Да, очень милый, тебе не помешала бы парочка кирпичей и озеро поглубже.

Я расправилась с ужином, допила остатки вина и встала, чтобы вымыть тарелку.

– Когда я понял, что у меня есть ребенок, то пришел в ужас. Я никогда не думал, что стану отцом, – признался он. Я слышала, как ножки стула проехались по полу. Он встал, а я начала мыть уже совершенно чистую тарелку во второй раз, только бы не встречаться с ним взглядом. – Мой образ жизни, моя неприспособленность заботиться о ком-то кроме меня самого, все это делало шанс стать отцом минимальным. И когда я понял, что ты родила от меня ребенка, да еще и скрывала ее, я пришел в бешенство. На меня нахлынуло столько разных эмоций.

Я фыркнула.

– Ты жестоко обошелся со мной.

– Я был зол, что не знал о ней. Зол, что это свалилось на меня как снег на голову. Если бы я узнал о беременности, то мог бы морально подготовиться к тому, что стану отцом, видел бы, как ты вынашиваешь ребенка, видел бы Аврору новорожденную, видел бы, как она растет, и узнавал бы больше с каждым днем. – Он подошел совсем близко. Спиной я чувствовала его взгляд на себе. Слышала тихий голос над ухом. – Я ведь совсем не отец, я ничего не знаю о детях. И я понял, что потерял контроль.

Я обернулась и окинула его лицо внимательным взглядом. Он казался искренним. Должно быть, Конраду тяжело это говорить, но он говорил, делился этим со мной.

– На меня работает так много людей, каждый отвечает за свою сферу. Но всех их контролирую я. И пока все документы и отчеты не будут проверены мною лично, они не идут дальше. Все должно быть в моих руках, на этом построена вся моя жизнь. Аврора и ты были вне моего контроля.

– Ты решил взять и нас под контроль, – догадалась я.

Он сделал последний шаг, перешел черту, расположил руки на краю столешницы тумбы, по обе стороны от меня. Конрад был очень близко, настолько, что я чувствовала возбуждающий запах его кожи. Темная щетина на его лице манила провести по ней рукой, почувствовать эту колючесть кончиками своих пальцев.

– Я не хотел мстить тебе, да не за что мстить то даже. И не хотел наказывать тебя. Я действовал из добрых побуждений.

Мои губы скривились от этого заявления.

– Как же ты великодушен, если забрать меня с дочерью из нашей квартирки это «добрые побуждения».

Он усмехнулся, зависая в сантиметре от моих губ. От Конрада пахло вином, его тело излучало тепло, а глаза действовали особо гипнотически на меня. Я терялась от этого напора. Напоминала себе, что мне не стоит размякать, его триада – это не извинения, он просто решил поведать мне о своих мотивах.

– Ну вот, прежняя Сабрина вернулась, дикая и ненасытная, на людях прикидывающаяся мышкой.

– Ты меня с кем-то путаешь.

– Помнишь, как сжимала мою шею? Пыталась доминировать, хотя за ужином неловко отводила взгляд.

Я покачала головой.

– Совсем не помню. Будто это было в прошлой жизни.

Мне самой стало стыдно от такой бессовестной лжи, ведь сейчас мое тело загоралось, а живот наполнялся теплом, и стоило закрыть глаза, я видела его большое сильное тело надо мной, и слышала свои молящие стоны.

– Давай я напомню?

Конрад преодолел крошечное расстояние между нами и коснулся моих губ в поцелуе. Я оторопела на секунды, не могла поверить, что он сделал это. Но когда ошеломление сошло, а его теплые губы подталкивали меня к этому падению, я охотно поддалась. Распахнула губы и позволила напористому языку ворваться в мой рот, моментально овладевая им. Большие руки накрыли мои ягодицы и сжали их, срывая с моих губ дерзкий, почти болезненный стон.

Одной рукой я обхватила его шею, другой зарылась в мягкие темные волосы на его голове, сжала их и потянула назад, наслаждаясь рычанием, вырвавшимся откуда-то из груди Конрада.

Все события из моего прошлого, связанные с Хэтфилдом вихрем пронеслись в моей голове. Та ночь была поистине потрясающей, а он олицетворял собой мечту любой женщины, и когда я встретила его во второй раз, то была разочарована. Новый Конрад не тот человек, который дарил мне горячие поцелуи, ласки на грани грубости и владел моим телом, как кукловод владеет куклой. Но сейчас, когда его язык играл с моим языком, когда его руки блуждали по моему телу, словно сама мысль о том, чтобы не касаться меня была невыносима для него, я поняла, что Конрад, тот человек, который был настоящим дьявольским искусителем, вернулся.