Заставь меня влюбиться

Поцелуй становился ненасытным, прямо как я, прямо как он. Мои щеки горели, голова кружилась так сильно, что на мгновение все окружающее меня пространство испарилось. Я тихо постанывала, а он ловил каждый мой стон своими губами, сжимала бедра, только бы прекратить эту невыносимую пульсацию внизу, обнимала его шею, гладила щетинистые щеки и подбородок.

Он вдруг стал напирать сильнее, вжал меня своими бедрами в столешницу стола. Я чувствовала, как сильно он был возбужден, один лишь поцелуй заставлял его твердеть и наливаться кровью. Большая рука бесцеремонно пробралась под легкую ткань шелка и коснулась моей груди. Конрад нещадно сжал мой сосок, заставляя меня ахнуть от сладкой боли, импульсом пронесшейся по всему моему телу и устремившейся к низу живота.

Громкий звук разбивающегося стекла пронесся по кухне, прервал мой стон. Кажется, я задела локтем стеклянный бокал.

Конрад разорвал поцелуй, но не отстранился, держался очень близко к моим губам, но не давал мне соединиться с ним. Бокал его даже не интересовал, но чтобы мы не поранились о стекло, он передвинул нас дальше от небольшого беспорядка под ногами.

– Скажи, за тот месяц, что ты работала на меня, возникало ли у тебя хоть раз желание оседлать меня, как в прошлом? Думала ли ты об этом, лежа в своей кровати и касаясь себя после работы или нет?

– Нет, – усмехнулась я, – думала лишь о том, как толкаю тебя под колеса поезда и наблюдаю, как моя проблема в лице мистера Хэтфилда испаряется вместе с твоим телом.

– Морель, – прошептал он, ухмыляясь.

– Я знаю.

Губами он припал к моей шее, покусывал горячую кожу, оставлял засосы и красные метки, в этом не было осторожности, он никогда не был нежен…

Я зажмурила глаза, вспомнила, один-единственный день. Уходя с работы, я заметила Конрада и светловолосую незнакомку. Все как он любит: горячая, развязная, модельная внешность. Его язык был так глубоко в ее глотке, что я думала, он достанет до ее миндалин. Такое короткое, но яркое воспоминание моментально отрезвило меня.

Я замена на ночь, ведь другой девушки он не нашел.

– Что не так? – спросил Конрад, когда я отстранилась и попыталась избавить себя от его рук.

– Все не так. Это не должно произойти.

– Ты ведь хочешь, я постоянно вижу, как ты раздеваешь меня глазами, постеснялась бы делать это при маленькой дочке, – усмехнулся он.

Раздраженная его словами, я отпихнула от себя Конрада.

– Не выдумывай, ты не тот, кто способен свести меня с ума, – смело сказала я.

Хэтфилду эти слова совсем не понравились. Холодные глаза упали на мою вздымающуюся от сбивчивого дыхания грудь и медленно поднялись к глазам.

– А ты, пожалуй, не та, кого я хотел бы видеть рядом этой ночью, – безэмоционально парировал он.

Бросив последний равнодушный взгляд на отца моего ребенка, я направилась в свою комнату.

Глава 14 Конрад

Алекс – моя новая ассистентка прошла в кабинет и поставила передо мной чашку кофе. Я окинул ее беглым взглядом. В отличие от Киган она одевалась куда скромнее, кроме того на ее лице не было избытка макияжа, а волосы она убирала в очень скучную прическу.

Черт возьми. Это ложь. Алекс была невероятна. Хорошее резюме в комплекте с приятной внешностью, но почему-то я не мог подолгу смотреть на нее. Мои мысли занимала Сабрина.

Я не думал, что она вызовет во мне те же эмоции и сильное желание, что и два года назад. Она, конечно, привлекательна, но не настолько, чтобы забывать о существовании других прекрасных женщин.

В данный момент, однако, я думал не о своем сексуальном влечении к ней, а о ее резких словах. Я поцеловал Сабрину, она ответила на поцелуй, хотела этого также сильно, как и я, но после, усмехнувшись мне в лицо, она заявила, что я не тот, кто способен свести ее с ума.

Я не тот. Конрад Морель – владелец многомиллиардной империи. Даже допускать мысль об этом – смешно.

Мне никогда не приходится уговаривать девушку на секс, обычно инициатива исходит не от меня. Попадались, конечно, экземпляры, которые любят поиграть и строят из себя недотрог, но здесь был явно не тот случай.

– Мистер Морель, звонила ваша сестра и просила передать, что она в процессе смены названия сети отелей, она отправила документы факсом, вам нужно их подписать. Также она говорила об открытии отелей в странах Юго-Восточной Азии и здесь тоже просила вашу подпись. – И когда это Джоанна стала всем рулить? Не слишком ли много ответственности она на себя взвалила? – … перезаключить контракты, и нужна будет ваша подпись, – продолжала перечислять Алекс, заглядывая в свой ежедневник. – Звонил ваш отец, он не может дозвониться на личный телефон и просил перезвонить ему.

Естественно он не может, ведь я умело игнорирую его все это время.

– Спасибо, Алекс. Я займусь этим позже. – Ассистентка покорно кивнула и удалилась. Я не готов был разговаривать с ним. Сейчас не время и я не знаю, когда это время наступит.

Маленький мальчик мялся в холе у лестницы на первом этаже дома, так и не решаясь войти в гостиную, откуда раздавались громкие крики.

В воздухе витал отвратительный запах, мальчик понимал, что так пахнет опасность и его страх.

Раздался пронзительный крик, и мальчик, не раздумывая, побежал в гостиную, хлопая голыми ступнями по холодной паркетной плитке.

Все снова повторяется. Все его кошмары каким-то образом переходят из сна в реальность.

– Может мне стоит забрать их, оставить тебя без детей? И тогда ты сможешь веселиться с кем пожелаешь! – кричал его отец на маму, которая, испуганная, осела на пол.

Мальчик боялся даже думать о том, что будет, если папа заберет их от мамы. Его маленькая годовалая сестра сейчас спала в своей кроватке. И мальчик хотел схватить ее и спрятать где-нибудь, только бы отец не увез их.

– О чем ты, Томас? Я не покидаю стен этого дома! Это тебя все время носит черт знает где!

– Я занимаюсь отелями! Я работаю, пока ты изменяешь мне в моем собственном доме! – громкий крик отражался болью в ушах мальчика.

– У тебя паранойя! Как я могу изменять тебе, если со мной постоянно двое маленьких детей? Да и потом, разве это я взвалила весь бизнес на тебя? Ты убрал меня от отелей, посадил в клетку из-за своей больной ревности!

– Потому что тебе нельзя верить! – воскликнул он, занося руку над сжавшейся от страха женщиной.

Мальчик побежал, он хотел оттолкнуть отца, но был слишком мал, чтобы противостоять ему.

– Конрад, нет! – услышал он мамин крик, прежде чем почувствовать сильную звенящую боль в голове и провалиться в черную пустоту.

Отец был отвратительным человеком. Он избивал нашу мать, мог ударить меня, Джоанну и вовсе не считал своей дочерью, хотя она так отчаянно в нем нуждалась. Передав нам свой контрольный пакет акций отелей Хэтфилд, он, вероятно, считал, что исполнил свой отцовский долг, но ничего не изменилось. Акции не способны стереть то, что пришлось вынести нашей семье.