Застава, к бою!

Я не выдал удивления. Лицо мое осталось каменным, а взгляд — внимательным.

— Пусть Шарипов и не был до сего момента замечен в каком-то, скажем так, своеволии, — проговорил Давыдов, — но теперь все может измениться. Скорее всего, это уже изменилось.

— Чего вы хотите от меня, товарищ подполковник? — Холодноватым тоном спросил я.

Давыдов нахмурился. Поджал губы.

— Мы с Хакимом беседовали о тебе, после того как Сорокин выкинул свой финт ушами. Ты на хорошем счету у капитана Шарипова, Селихов. Впрочем, как и старший лейтенант Анатолий Таран. Можно сказать, он, по-своему, вам доверяет.

— Что вы хотите сказать, товарищ подполковник?

Подполковник пристально уставился мне в глаза. Теперь его взгляд стал суровым, именно таким, каким я привык его видеть, когда начальник отряда смотрел на подчиненных.

— Я уже говорил с Тараном на этот счет. Теперь говорю с тобой. Говорю, потому что считаю, что Шарипов решит в своей работе опираться в том числе и на тебя, Саша.

Я не отводил взгляда от лица Давыдова. Он тоже продолжил сверлить меня своим взглядом в ответ. А потом сказал:

— Вот тебе мой приказ, младший сержант Селихов: куда бы ни попытался вовлечь тебя Шарипов, ты должен отказаться от его затеи.

В кабинете воцарилась тишина. Я не произнес ни слова в ответ начальнику московского погранотряда.

— Вопросы есть? — Несколько командным тоном спросил Давыдов.

Что ж. Ситуация была сложная. Сейчас начальник отряда лично требовал от меня не помогать Шарипову — человеку, с которым у нас хоть и были сложные отношения, но все же посодействовавшего тому, что Нарыву за чужой глупый поступок смягчили наказание. Тому, с чьей помощью парни с Шамабада получили новую форму и новое оружие. Тому, с кем мы уже договорились о помощи, если такая может потребоваться.

Шарипов, каким бы скрытным и непредсказуемым человеком он не был, все же выполнил свою часть договора. Теперь же начальник отряда требовал от нас с Тараном того, чтобы мы от своей части отказались.

Но главное — я останусь должен особисту. А я не люблю быть в должниках. Особенно у такого человека, как Шарипов.

— Вопросы есть, товарищ подполковник, — сказал я столь же командным тоном.