Застрянец
Шрифт:
На вкус чай был крепковат, но с вином я решил завязать окончательно. Сколько угодно можно самому себе доказывать про поднятое настроение, и что выпивший я работаю даже лучше, чем трезвый — всё фигня. Дела пошли серьёзные. На кону стояли не только честь, репутация, деньги и моя никчёмная жизнь, но и жизни людей. Такие проблемы под винишко не решаются.
— Ну что?
— Заканчиваю, — чуть повысив голос ответил юрист, как бы намекая, чтобы я отвалил и ни лез под руку.
Окей. Я лишь подошёл чуть ближе и посмотрел на бумажку. Желтоватый лист, большой, почти как два А4. Озаглавлен
— Подпись! — скомандовал юрист и протянул мне перо. — Вот тут!
Жадный ублюдок внутри меня вздохнул, понимая, что я своей же рукой лишаю себя крупной и постоянной суммы. Заткнул его подальше, подписал.
— Теперь всё, — сказал юрист. — Согласно этому документу, соглашение о передачи Ростопчиной премиальных от рыбаков прекращает своё действие. Теперь Ростопчина сама управляет этими деньгами, а значит, обязуется выплачивать их рыбакам по условиям, указанным в договорах.
— Отлично! — я пожал ему руку. — Архип рассчитается с вами внизу.
— Всего доброго, господин Глинский.
— Ага, давай!
Юрист ушёл. Я повертел бумагу в руках, затем сложил её вчетверо и сунул в конверт. На лицевой стороне написал: «Лично в руки Ростопчиной». Собирался позвать Криса, но тот прибежал сам.
— Чёрт, улыбнулась же мне судьба, когда подсунула такого смышлёного помощника, — сказал я. — Ты будто чествуешь, когда нужно прийти. Иди сюда! Есть дело. Нужно…
— Там рыбаки! — пискнул запыхавшийся Крис и показал на окно.
— И чего? Ты у них донку украл?
— За вами идут…
Крис первым подбежал к окну, я — за ним. Ух ты, блин… В свет тусклых фонарей по улице шла толпа. Факелы, куски мебели, ножи, бутылки. Толпа ни капельки не дружественная. Я открыл окно и послушал. Ревели они — будь здоров. И приближались. Когда до башни оставалось метров двадцать, толпа зашевелилась. В башню полетели камни и бутылки. Тут я конкретно офигел.
— Что это?! — спросил я у Криса.
Пацан пожал плечами и протянул пистолет.
— Глинский, тварь, выходи!
— Выползай, крыса!
— Верни наши деньги!
Деньги, значит? Я подошёл ко второму окну и посмотрел вниз. Восемь моих бойцов нерешительно выходили ко входу в башню. Они заметили меня в окне и уставились, спрашивая, что им делать. А я — хз, что тут делать. Действовать по ситуации, но главное — не стрелять. Тем более что я подготовился. Не зря на ночь глядя юриста позвал.
— Бежать надо! — пролепетал Крис.
— Бежать нужно тому, кто головой не думает, — я подошёл к столу и взял конверт. — Мне бегать не нужно. Сейчас уладим вопрос.
Пистолет я, конечно же, взял. Бумажка-бумажкой, но, если что, пьяных рыбаков придётся привести в чувства. Побежал вниз и уже на третьем этаже услышал выстрелы. Один, второй, а потом — множество.
Скатился вниз и окунулся в ад. Пьяные, злые, окровавленные рыбаки ломились в башню. Мушкет Архипа валялся под ногами, а сам он, будто боец на ринге, стоял и молотил подступающих с двух рук. Напор всё усиливался и усиливался.
— Стойте, идиоты! — крикнул я, но сам себя не услышал.
Мимо пробежал Кривоносый и пальнул в
потолок. Грохот выстрела, дым. С ужасом я подумал, что зря он в потолок выстрелил…Кривоносый подоспел на помощь к Архипу, но волна рыбаков давила. Вторая часть бойни была на улице. Оттуда доносились крики, и раздался последний выстрел. Рыбаков было не меньше пятидесяти, а может и больше.
— Стоять! — крикнул я и побежал к толпе.
В одной руке я держал пистолет, во второй — развёрнутую бумагу.
— Смотрите, придурки! Я подписал бумагу…
— Вот он, гнида! — крикнул кто-то в дверях.
Толпа ломанулась и погребла под собой Архипа. Кривоносый попробовал вырваться, но его засосало, будто в мясорубку. Рыбаки топтали своих же подстреленных ранее и проталкивались в дом, чтобы достать меня.
— Стой, сука, пьяная! — крикнул я, направляя ствол в харю рыбаку.
— Ты мои деньги тратишь, крыса!
— Вот бумага, идиот! Я подписал…
— Какая нахер бумага, тварь проворовавшаяся!
Я чудом отскочил на лестницу. Рыбаки, будто вода через пробоину, набились в дом. Уровень этой пьяной и озверевшей воды стал подниматься и гнать меня наверх. До последнего не веря, что всё это происходит наяву, я держал пистолет наготове и пытался докричаться до этих идиотов.
Так меня и затолкали на четвёртый этаж. Отбежав в угол комнаты, я крикнул, что буду стрелять, и пальнул первому же в ногу. Тот упал, но на его месте оказались сразу четверо.
— Деньги у него в сейфе! — крикнул кто-то снизу.
— Стоять! — я подхватил второй пистолет. — Вот бумага, читай!
Невысокий болван с красным носом и залысинами, пахнущий пивной отрыжкой и тиной, на секунду замер и уставился на бумагу. Будто загипнотизированный он смотрел на строки и водил по ним глазами, пока его компаньоны набивались в комнату.
И тут до меня дошло. Он просто водит глазами, прыгает со строчки на строчку, будто рассматривает цветные картинки, а сам — козлина пьяная — не умеет читать…
Позади показалась красная морда Боцмана. Он вырвал лист, смял и бросил под ноги:
— ВОР! — крикнул он.
— Вор!
— Предатель!
Вскинув пистолет, я выстрелил. Боцман присел, и я снёс ухо придурку за ним. Кто-то уже протянул руки к сейфу, а остальная толпа поплыла на меня, будто цунами. Меня схватил за руку, которую я тут же обратил в дым, и сиганул в окно.
Упал на крышу кухни и скатился по ней на дрова. Отбил бок, затылок, поцарапал руку, но всё это было сущим пустяком. Наверху пьяные козлы рвали на части мой сейф и восторженно гоготали.
— Тут деньги!
— Сколько денег!
Поднявшись, я увидел рядом с собой Криса. Напуганный до смерти малец протягивал мне сразу два пистолета:
— Заряжены.
В очередной раз подумав о том, насколько часто он бывает вовремя, я решил поднять ему жалование. Но слушая шелест купюр наверху и пьяный гогот, я подумал, что жалование, может, и нечем будет платить.
— Ну, твари, неблагодарные!
Сжав зубы, я взял мушкеты и пошёл к главному входу. Крис поспешил за мной, и я увидел, что прямо на ходу, он раскрывает сумку и достаёт ещё пистолеты. Хорошо. Очень, блин, хорошо.