Затерянные в тумане

– Ложись!

"Пу-пу-пу-пу!" - с хлопками вылетали колючки из ежиных задниц и рикошетили от доспехов. Парочка все-таки воткнулась мне в незащищенную часть ног, но ушла неглубоко, на сантиметр и, кроме дикого зуда, ничего после себя не оставила, когда я их вытащил. Глянул назад - а там по лесу будто из пулемета отработали. Отбитая кора, застрявшие в деревьях иголки, которые погрузились туда сантиметров на пять... Опасность ежиков, выросших до размера овчарок, стоило поднять - кого-то более слабого они этим залпом могли и убить. Но не для нас. В итоге, мы стали богаче на три желтых камня спустя каких-то две минуты.

– Блин, а ты не знаешь, ежики не заразные?
– спросил Дима, начесывая свои ноги.

– Они бешенство переносят, а еще у них паразитов много, как правило.
– ответил я, делая то же самое.

– Слушай, у тебя же спирт есть?

– Да, взял немного.

– Давай сюда!

Через две минуты мы шли и улыбались вовсю - спирт, залитый в ранки, снял этот чертов зуд, а потому солнышко нынче светило особенно ярко. Да, кстати! Здесь было видно солнце! Не просто размытый круг света, как у нас, а именно солнце! Этот осколок был достаточно велик, чтобы баловать своих жителей.

– О! А что это там в кустах?
– задал я вопрос вслух, из-за своей задумчивости.

А тем что временем это самое "что" поднялось из-за кустов где, видимо, спало. Но даже так эта гора за ними полностью не скрывалась. А сейчас, поднявшись на лапы, высотой была метра в два. Да только была куда опасней лося, хоть и чуточку меньше. Потому что это был медведь. А потом косолапый осознал, кого видит перед собой и поднявшись на лапы, заревел. Кажется, торжествующе. Видимо, он был искренне рад, что консерва к нему сама пришла, пока он спал. Мы тоже были очень рады - из таких жирненьких, частенько выпадает что-то вкусное. Не испугавшись всех его четырех метров роста, Дима подскочил к нему почти вплотную и снизу-вверх загнал в пузо алебарду. Мохнатый бедняга аж подавился ревом и хотел было подмять под себя наглеца, так больно его уколовшего, да только Дима уже отскочил, а потому он просто грянул лапами о землю, устроив небольшое землетрясение. И это была вовсе не фигура речи - нас знатно тряхнуло, пусть мы и устояли на ногах, а от лап медведя разошлась красная волна.

– Саня, не твой родственничек?
– крикнул брат, намекая на мою способность.

– А ща проверим!
– ответил ему я и, закрутив энергию, жахнул бойком в землю, запуская свою ударную волну.

Медведю это не понравилось. От удара прямо в морду и пузо он сел на свою необъятную задницу и обиженно заревел. Кажется, он искренне не понимал, почему мы сами не запрыгнули ему в рот, да еще и делаем больно. "Очень плохая еда! От такой и несварение заполучить можно!" - примерно так, наверное, подумал медведь, когда осознал все произошедшее с ним. А потому развернулся и принялся от нас улепетывать, смешно труся своей огромной задницей. Я не выдержал такого соблазна, разогнался и выдал ему подсрачника с изрядным усилением. Некоторое время медведь бежал на передних лапах, а потом его его жопа все-таки достигла земли. И он снова горестно заревел, передавая в этом реве, что он-то медведь хороший, правильный, а его все обижают, тыкают острым и вообще всячески делают больно. А он этого совершенно не заслужил!

– Погоди.
– остановил я Диму, который уже собирался шинковать косолапого дальше.
– Дай лучше батончик.

– Да ты совсем что ли? Это ж монстр. Ты его кормить собрался?
– не понял он.

– Ну, не совсем... скорее, эксперимент.

Я раскрыл шоколадный батончик и вдавил в него желтый камешек. А затем кинул медведю. Тот орать перестал, подозрительно посмотрел на меня, обнюхал батончик, потом снова уставился на меня.

– Да хавай уже, не отравлено!
– махнул я рукой.

И он сожрал! Достаточно осознанно принял решение, услышав мои слова. А значит, я не ошибся - этот медведь хотя бы немного разумен. А значит, вполне поддается дрессировке и обучению. У меня как раз сын с подходящей специальностью... Вдруг получится?

– Ты че эт удумал?
– с подозрением спросил Дима, когда я опустил оружие и направился к медведю, который сидел на жопе и щупал свой живот, из которого перестала течь кровь.

– Значит, так, шерстяной.
– медведь поднял голову на мой голос.
– У тебя есть выбор. Первое: ты идешь с нами и ведешь себя ну о-очень хорошо. Второе - я тебя прямо тут отмудохаю так, что тебя мать родная не узнает.

Медведь грустно уркнул и поднялся на лапы.

– Саша, тебе уже говорили, что ты очень хреновый дипломат?
– влез Дима.

Но я проигнорировал его вопрос. Сказал, смотрел в глаза медведю:

– Правильный выбор, косолапый, правильный выбор.
– я потрепал его за ухо.
– Ты не бойся. Убивать, если что, буду не больно.

Лесная

Дети веселились. Дети орали. Даже те, что были уже подростками, веселились и орали не меньше. Я видел, что взрослые еще боялись, но тоже хотели бы присоединиться. А еще там было целое море пены. Дети мыли медведя. Потапыч, который с Ваней нашел общий язык сразу же, показывал свой оказавшийся весьма добродушным нрав. Черт его знает, какими путями он вообще попал в тот лес и как выжил, учитывая то, что драться он не любил. И людей никогда не убивал и не ел. Откуда я это знаю? Мне рассказал это Ваня, который выбежал нас встречать сразу же, как только мы зашли на осколок. Медведь чуть было не застрял в калитке, но протиснулся кое-как.

– Мишка! Я буду звать тебя Потапыч!

Ваня прямо с ходу кинулся к медведю, а я внутренне замер, мобилизуя все свои ресурсы, чтобы успеть среагировать. Чего однако не потребовалось - медведь снова плюхнулся на пятую точку и как-то по особому заурчал, захлопав губами.

– Он хочет кушать! В лесу было мало еды!
– заявил нам Ваня.

Я с сомнением осмотрел медведя. Тот в ответ посмотрел на меня самыми честными глазами. И показал лапой на свой рот.

– Туше! Ладно, сейча...

– В-я-я-а! Какой ты плюшевый!
– рядом с Ваней оказалась Настя, схватила морду медведя в руки и начала ее мять. Медведю, кажется, нравилось... Во всяком случае, язык он высунул с довольным видом. А потом снова показал лапой в свой рот и жалобно заурчал. Вот клянусь, если бы трактор умел жаловаться на жизнь, это выглядело бы примерно так же.

– Так ты кушать хочешь?

Медведь кивнул.

– Сейчас дам, погоди!

Настя метнулась в бытовку и вынесла несколько кабачков с морковкой и маленькую тыкву. Потапыч к тому, что еда не помыта, придираться не стал - просто стал закидывать все в свой рот и громко чавкать. На то, чтобы сточить больше двух килограмм овощей ему потребовалось минут десять. А потом он снова указал на свой рот.

– Пока хватит!
– решительно отказала ему Настя.
– Если хочешь остаться с нами и хорошо кушать, то тебе надо привести себя в порядок! Ты где вообще был? В грязюке валялся все это время? Как ты мог так себя запустить, умный же зверь!

Медведь смутился и прикрыл морду лапой. Настю такая картина заставила оттаять. Она махнула рукой и сказала:

– Иди за мной! Саш, принеси горячей воды!

Медведь поднялся и переваливаясь, потрусил за ней. Со двора раздался визг - в этот раз уже испуганный. А затем перерастающий в восторженный. И за всей этой какофонией терялся полный ужаса скулеж Сардельки. Видимо, пёсель осознал, что теперь его еду будут безжалостно жрать. А потом начался это удивительный аттракцион. Сначала медведя облили водой, плеская на него ведрами. А потом в десяток рук стали мылить, вылив сразу две бутылки шампуня. А этот жиробас кайфовал и подставлял свои бока под эти пенные почесушки. Взрослые, которые сначала сторонились медведя и смотрели на него с опаской, подошли поближе и смотрели за веселой возней. И этот процесс был явно не быстрый - помыть следовало не один квадратный метр очень волосатой животины. За всем этим с веранды наблюдала Лена со свертком на руках. Спустя час его начали, наконец-то смывать, на что потратили, наверное, бочки три воды. Мы с Димой только успевали бегать с ведрами и шлангом, чтобы мыть его хотя бы чуть теплой водой. От холодной шампунь с него просто не смывался. А потом медведь, чтобы добавить всем веселья, отряхнулся по-собачьи, устроив всем вокруг настоящий душ. Детям было весело. Мокрым мне и Диме - не очень. Я даже начал чуть-чуть жалеть, что не прибил этого увальня на месте. Прокорм такой тушки серьезно угрожал нашим продуктовым запасам, ведь жрать он будет как десяток человек сразу. Но ради сына... и, похоже, всех детей нашего осколка это стоило потерпеть. Благо, пока мы "пришвартованы" к Воронежу, за еду переживать особо не стоило.

Со слов Вани выходило, что нам достался медведь-пацифист, который очень любил маленьких медвежат, как он видел всех детей. И вообще, раньше он жил в зоопарке, где его любили и ухаживали за ним, потому к людям он относился, в целом, хорошо. А рычал на нас, потому что за пару дней до этого вышел к забору, где его больно искусали и он убежал, а потом долго болел, пока все не зажило. И нас он вначале больше испугался, потому как решил, что мы пришли за ним. Отомстить он, вроде бы, хотел, но за свою мохнатую задницу переживал сильнее. Еще Ваня сказал, что медведь вообще не сопротивлялся и сразу согласился стать его зверушкой, если его будут кормить и не будут обижать.