Затерянные в тумане
Шрифт:
– Мы его пока что не добыли, знаешь ли.
– Добудем!
– махнул рукой Дима.
– Теперь твоя очередь! Синие возьмешь? И еще - после каждого камня останавливайся, прислушивайся к себе. Ты поймешь, когда почти всё. Я вот сразу не сообразил, что это было за чувство, а так бы смог остановиться заранее. Если тебе будет спокойнее - описывай мне свои ощущения после каждого камня. У тебя еще черный, не забывай.
– Понял. Так, синие брать не буду, мне и так норм. Красный-желтый-зеленый. Погнали.
Я сделал восемь циклов, прежде чем почувствовал что-то новое, о чем и сказал Диме.
– Считай!
– потребовал он.
– Камни считай поглощенные!
– Я уже примерно
– Что на три не делится! Давай еще один. Для чистоты эксперимента - синий.
– Ладно.
– я не стал спорить и впитал камень. Прислушался к себе.
– Блин, стакан полон, еще капельку добавить - и будет даже с горочкой.
– Сто пять! Вот твой предел! А значит, у тебя тридцать пятый уровень. Да, догонять и догонять мне еще тебя...
– Ну, теперь дело быстрее пойдет. Можем валить любых тварей.
– О-о-о, мне уже не терпится опробовать свои силы!
– Осталось всего шестнадцать камней. Четыре синих, семь желтых и пять красных. Пока оставим в казне. Все, пошли ужинать и приводить себя в порядок. Завтра подъем с утра пораньше. Хочу сделать побольше.
Жена сегодня со мной больше не заговорила. И вид имела весьма хмурый. Когда мы легли спать - повернулась ко мне спиной, чем вызвала недоумение. Мне было не до этого, потому я просто уснул, сжав перед этим в руке черный камень.
***
Я стоял в строю мальчишек лет четырнадцати-пятнадцати и ждал, когда ко мне подойдет старый шаман Ургын. Сегодня совершенно особенный день - день инициации! День, когда мальчику вручают его собственный бумеранг из ребра гигантского канобу, заговоренный духами и привязанный шаманом к его собственно крови. Бумеранг живет вместе с хозяином, растет вместе с хозяином, умирает вместе с хозяином. Но и слушается хозяина, будто третья рука. Ко мне шаман должен был подойти первым - я был лучшим среди своих ровесников! Лучший охотник, лучший ремесленник! Даже учился у шамана, но новый шаман из меня не выйдет, по словам старого Ургына. И взял в ученицы Иноху - девчонку! Шаман-девка, ну где это видано! Зыркам на смех! Хотя она была очень даже ничего со своими длинными ногами...
– Урхун!
– подошел ко мне шаман.
– Ты хорошо бился, хорошо охотился, хорош во всем! Ты первый из наших молодых охотников получаешь свой костяной бумеранг! Ты получаешь и особую каплю крови канобу, благословлённую духами охоты! Во имя процветания нашего племени, да не прервется оно в веках!
– Во имя племени!
Я взял чашу и опрокинул ее врот. Приторный соленый вкус прокатился по языку и ухнул в горло горячим углем. Но я не подал виду, не закашлялся. Приложил окровавленные губы к бумерангу, а потом и к своей правой руке. Теперь мы связаны прочнее, чем кто-либо! И сила наша будет больше, чем у прочих! Остальные молодые охотники привязывали свои бумеранги своей кровью, а не благой кровью канобу! Я буду первым из них всегда!
На следующий день нас отправили на охоту. Это было продолжением ритуала. Новое поколение должно добыть гигантского канобу. Его ребра пойдут в особый настой и из них будут изготовлены бумеранги следующему поколению. Его кровь будет сцежена в бурдюки и передана шаману, чтобы он задобрил духов и подготовил новую особую каплю крови. Его печень будет съедена нами вечером, пожаренная на костре. Сердце мы съедим сырым, вырвав его из груди Зверя. Следопыты не подвели - мы напали на след буквально через два часа. След свежий. Канобу так близко к дому - это к беде, нужно его срочно отвадить. Зверюга не признает никаких авторитетов. Только слаженная группа охотников может убить матерого канобу. А этот был матерым - след в земле был как моя ступня по ширине и утопал в
мягкой земле на полтора пальца. Да он весит как тридцать взрослых охотников! Да хранят нас духи охоты, но мы ступаем на след!Мы нашли его на следующий день. Он объедал кусты с ягодой. Но не стоило путать мирное травоядное и канобу - он с легкостью перекусит и незадачливым охотником! Его двойной рог на носу был потрескавшимся, а его шерсть слиплась и висела спутанными патлами. Похоже, он до этого подрался с другим канобу и пришел к нам чтобы отлежаться в спокойствии. Но на его горе, мы нашли его раньше. Мы разошлись полукругом и я подал знак к атаке:
– Хай-йа!
Все одиннадцать бумерангов сияющими звездами метнулись к Зверю. Он заревел - моя звезда была ярче и быстрее остальных, попав ему в голову и пробив кожу. Кровь заливала его маленькие глаза. Но это не остановило канобу, вовсе нет! Зверь метнулся к крайнему из нас и ударил засветившимся красным рогом, разрывая Ароха почти пополам.
– Хай-йа!
Десять бумерангов метнулись в тушу зверя, поранив его глаза. Мой бумеранг повредил ему переднюю лапу и он больше не мог так быстро набирать скорость. Но он все-таки смог достать еще одного из наших - Вуран погиб, затоптанный. Его бумеранг, откатившийся в сторону, сразу же треснул.
Я, видя, что все идет не по плану, закрутил энергию против сердца, как учил как-то шаман. Яркой вспышкой, искрящимся пожаром мой бумеранг вошел сбоку в голову канобу, пробивая ее и застревая там. Зверь пал. Я же напитался его силой, вошедшей в меня подобно яркому солнцу.
Мы вскрыли грудь, достали сердце и разделали его на части, поглощая еще живым, трепещущим, впитывая ярость зверя и саму его жизнь. Вечером, передав бурдюки с кровью шаману, мы ели печень Зверя. Нас осталось девять. Это был успех - в схватке с канобу, тем более таким сильным, обычно погибала треть охотников. Но это было нужно племени - так оставались только сильнейшие, даря свою кровь и свою силу следующим поколениям. Я улыбнулся Инохе - сегодня вечером она смотрела только на меня. Я подойду к ней. Я позову ее в свой шатер. И она пойдет. Это я знаю точно.
Шли годы. Юноша рос, набирал силу. Он стал вождем племени. Иноха родила ему пятерых детей, стала шаманом после смерти старика Ургына. Это произошло на сороковом году жизни Урхуна. С севера пришел Ханак. Зверь куда более могучий, чем канобу. Они жили так далеко, что никогда не приближались к местам кочевий племени. Этот был не в себе - его не отогнали ни яркие огни факелов, ни удары бумерангов. Он был в ярости и собирался убить всех, кого сможет. И тогда вперед вышел вождь Урхун. Он вложил все силы в бросок, он отдал все силы на него - и бумеранг пробил толстую кость, вошел в мозг, где взорвался, уничтожив череп животного. Ханак пал. Вместе с ним пал замертво и Урхун.
***
Я проснулся опять в поту и пытался отдышаться. Дважды подумаю, прежде чем поглощать большие камни в будущем. Вдох-выдох. Успокоиться. Моя жена - Настя, не Иноха. И она самая красивая, самая умная женщина, она замечательная. У нас один сын, его зовут Ваня, он самый чудесный мальчик в мире. Я притянул к себе жену, обнял ее сзади, вдохнул аромат ее волос. И снова уснул, в этот раз без видений.
Сельская
Утром я оттащил будку Сардельки на участок Артура. Смотреть на жилище мертвого друга мне больше не хотелось. Со мной пошли Настя и Ваня. Они хотели попрощаться с ним хотя бы так. Я поставил будку в отдалении от забора, достал из кармана ошейник и повесил на гвоздик над входом. Уже собирался облить будку бензином и поджечь, когда Ваня кинулся к ошейнику и сдернул его с гвоздика.