Затерянные в тумане

– Мы его пока что не добыли, знаешь ли.

– Добудем!
– махнул рукой Дима.
– Теперь твоя очередь! Синие возьмешь? И еще - после каждого камня останавливайся, прислушивайся к себе. Ты поймешь, когда почти всё. Я вот сразу не сообразил, что это было за чувство, а так бы смог остановиться заранее. Если тебе будет спокойнее - описывай мне свои ощущения после каждого камня. У тебя еще черный, не забывай.

– Понял. Так, синие брать не буду, мне и так норм. Красный-желтый-зеленый. Погнали.

Я сделал восемь циклов, прежде чем почувствовал что-то новое, о чем и сказал Диме.

– Считай!
– потребовал он.
– Камни считай поглощенные!

– Я уже примерно прикинул. Сто три выходит...

– Что на три не делится! Давай еще один. Для чистоты эксперимента - синий.

– Ладно.
– я не стал спорить и впитал камень. Прислушался к себе.
– Блин, стакан полон, еще капельку добавить - и будет даже с горочкой.

– Сто пять! Вот твой предел! А значит, у тебя тридцать пятый уровень. Да, догонять и догонять мне еще тебя...

– Ну, теперь дело быстрее пойдет. Можем валить любых тварей.

– О-о-о, мне уже не терпится опробовать свои силы!

– Осталось всего шестнадцать камней. Четыре синих, семь желтых и пять красных. Пока оставим в казне. Все, пошли ужинать и приводить себя в порядок. Завтра подъем с утра пораньше. Хочу сделать побольше.

Жена сегодня со мной больше не заговорила. И вид имела весьма хмурый. Когда мы легли спать - повернулась ко мне спиной, чем вызвала недоумение. Мне было не до этого, потому я просто уснул, сжав перед этим в руке черный камень.

***

Я стоял в строю мальчишек лет четырнадцати-пятнадцати и ждал, когда ко мне подойдет старый шаман Ургын. Сегодня совершенно особенный день - день инициации! День, когда мальчику вручают его собственный бумеранг из ребра гигантского канобу, заговоренный духами и привязанный шаманом к его собственно крови. Бумеранг живет вместе с хозяином, растет вместе с хозяином, умирает вместе с хозяином. Но и слушается хозяина, будто третья рука. Ко мне шаман должен был подойти первым - я был лучшим среди своих ровесников! Лучший охотник, лучший ремесленник! Даже учился у шамана, но новый шаман из меня не выйдет, по словам старого Ургына. И взял в ученицы Иноху - девчонку! Шаман-девка, ну где это видано! Зыркам на смех! Хотя она была очень даже ничего со своими длинными ногами...

– Урхун!
– подошел ко мне шаман.
– Ты хорошо бился, хорошо охотился, хорош во всем! Ты первый из наших молодых охотников получаешь свой костяной бумеранг! Ты получаешь и особую каплю крови канобу, благословлённую духами охоты! Во имя процветания нашего племени, да не прервется оно в веках!

– Во имя племени!

Я взял чашу и опрокинул ее врот. Приторный соленый вкус прокатился по языку и ухнул в горло горячим углем. Но я не подал виду, не закашлялся. Приложил окровавленные губы к бумерангу, а потом и к своей правой руке. Теперь мы связаны прочнее, чем кто-либо! И сила наша будет больше, чем у прочих! Остальные молодые охотники привязывали свои бумеранги своей кровью, а не благой кровью канобу! Я буду первым из них всегда!

На следующий день нас отправили на охоту. Это было продолжением ритуала. Новое поколение должно добыть гигантского канобу. Его ребра пойдут в особый настой и из них будут изготовлены бумеранги следующему поколению. Его кровь будет сцежена в бурдюки и передана шаману, чтобы он задобрил духов и подготовил новую особую каплю крови. Его печень будет съедена нами вечером, пожаренная на костре. Сердце мы съедим сырым, вырвав его из груди Зверя. Следопыты не подвели - мы напали на след буквально через два часа. След свежий. Канобу так близко к дому - это к беде, нужно его срочно отвадить. Зверюга не признает никаких авторитетов. Только слаженная группа охотников может убить матерого канобу. А этот был матерым - след в земле был как моя ступня по ширине и утопал в мягкой земле на полтора пальца. Да он весит как тридцать взрослых охотников! Да хранят нас духи охоты, но мы ступаем на след!

Мы нашли его на следующий день. Он объедал кусты с ягодой. Но не стоило путать мирное травоядное и канобу - он с легкостью перекусит и незадачливым охотником! Его двойной рог на носу был потрескавшимся, а его шерсть слиплась и висела спутанными патлами. Похоже, он до этого подрался с другим канобу и пришел к нам чтобы отлежаться в спокойствии. Но на его горе, мы нашли его раньше. Мы разошлись полукругом и я подал знак к атаке:

– Хай-йа!

Все одиннадцать бумерангов сияющими звездами метнулись к Зверю. Он заревел - моя звезда была ярче и быстрее остальных, попав ему в голову и пробив кожу. Кровь заливала его маленькие глаза. Но это не остановило канобу, вовсе нет! Зверь метнулся к крайнему из нас и ударил засветившимся красным рогом, разрывая Ароха почти пополам.

– Хай-йа!

Десять бумерангов метнулись в тушу зверя, поранив его глаза. Мой бумеранг повредил ему переднюю лапу и он больше не мог так быстро набирать скорость. Но он все-таки смог достать еще одного из наших - Вуран погиб, затоптанный. Его бумеранг, откатившийся в сторону, сразу же треснул.

Я, видя, что все идет не по плану, закрутил энергию против сердца, как учил как-то шаман. Яркой вспышкой, искрящимся пожаром мой бумеранг вошел сбоку в голову канобу, пробивая ее и застревая там. Зверь пал. Я же напитался его силой, вошедшей в меня подобно яркому солнцу.

Мы вскрыли грудь, достали сердце и разделали его на части, поглощая еще живым, трепещущим, впитывая ярость зверя и саму его жизнь. Вечером, передав бурдюки с кровью шаману, мы ели печень Зверя. Нас осталось девять. Это был успех - в схватке с канобу, тем более таким сильным, обычно погибала треть охотников. Но это было нужно племени - так оставались только сильнейшие, даря свою кровь и свою силу следующим поколениям. Я улыбнулся Инохе - сегодня вечером она смотрела только на меня. Я подойду к ней. Я позову ее в свой шатер. И она пойдет. Это я знаю точно.

Шли годы. Юноша рос, набирал силу. Он стал вождем племени. Иноха родила ему пятерых детей, стала шаманом после смерти старика Ургына. Это произошло на сороковом году жизни Урхуна. С севера пришел Ханак. Зверь куда более могучий, чем канобу. Они жили так далеко, что никогда не приближались к местам кочевий племени. Этот был не в себе - его не отогнали ни яркие огни факелов, ни удары бумерангов. Он был в ярости и собирался убить всех, кого сможет. И тогда вперед вышел вождь Урхун. Он вложил все силы в бросок, он отдал все силы на него - и бумеранг пробил толстую кость, вошел в мозг, где взорвался, уничтожив череп животного. Ханак пал. Вместе с ним пал замертво и Урхун.

***

Я проснулся опять в поту и пытался отдышаться. Дважды подумаю, прежде чем поглощать большие камни в будущем. Вдох-выдох. Успокоиться. Моя жена - Настя, не Иноха. И она самая красивая, самая умная женщина, она замечательная. У нас один сын, его зовут Ваня, он самый чудесный мальчик в мире. Я притянул к себе жену, обнял ее сзади, вдохнул аромат ее волос. И снова уснул, в этот раз без видений.

Сельская

Утром я оттащил будку Сардельки на участок Артура. Смотреть на жилище мертвого друга мне больше не хотелось. Со мной пошли Настя и Ваня. Они хотели попрощаться с ним хотя бы так. Я поставил будку в отдалении от забора, достал из кармана ошейник и повесил на гвоздик над входом. Уже собирался облить будку бензином и поджечь, когда Ваня кинулся к ошейнику и сдернул его с гвоздика.