Затерянные в тумане

Михалыч, кстати, предложил сделать для него упряжь и пахать на нем огород. Потапыч, вроде как, его понял и был не против помочь нам, если мы не будем забывать выдавать ему дополнительное ведро еды в день... После помывки зверюга улеглась возле будки Сардельки начал о чем-то с ним урчать. Наш пёс, выросший уже килограмм до семидесяти пяти и уверенно держащий на спине Ваню, выглядел рядом с медвежатиной совсем мелким. "Надо заняться его прокачкой" - подумал я. А то вначале мы с ним воевали вовсю, а сейчас он стал декоративной какой-то собачкой. А так дело не пойдет. "Вот завтра и возьмем его с собой!" - решил я для себя. Тем временем к ним присоединился и Черныш, усевшийся на крыше будки и время от времени что-то каркающий. Дети, вскоре, снова осмелели и полезли на медведя, став кататься с него, как с горки. Мы стояли на веранде и смотрели на это.

– Знаешь, вот сейчас гляжу, и немного тревожно. Не ошиблись ли мы?

– спросил меня Дима.

– Ваня говорит, что полностью его контролирует. А сыну мне хочется верить.
– спокойно ответил я.

– Не паникуйте. Потапыч - мировой парень. Ему даже нравится такое внимание.
– сказала нам Настя.

– А ты откуда знаешь?
– с сомнением спросил Дима.

– Просто чувствую. Ладно, пойду разгоню детей, потом ужин и спать.

***

На следующий день я, как и обещал сама себе, взял с собой Сардельку. Тот весело бежал рядом, задрав свой скрученный кругом хвост. Как оказалось, для счастья собакену надо было совсем немного. А еще забавно было смотреть, как он презрительно копнул задними лапами землю перед медведем, когда понял, что его действительно берут с собой и это не шутка. Косолапому-то даже не предложили, а значит, его место в собачьей иерархии было ниже...

В этот раз зашли с другой стороны - с Тепличной улицы свернули в сторону аэродрома, чтобы потом описать круг вокруг позиций, где стояли военные, выйти к жилмассиву Фрунзе, от него свернуть к песчаному карьеру и вернуться на дорогу у псих. диспансера. И потом уже по дороге, по обжитым местам, дойти до машины. Всего маршрут километров на пятнадцать, что, с учетом постоянных махачей с местной живностью, как раз займет у нас часов семь-восемь. Я собирался навернуть по лесу еще три круга разной протяженности в последующие пару дней, а потом уже переходить к Малышево. Дней за десять со всем управимся, в итоге, достаточно обезопасив округу. Останется вопрос самого города. И да, я решил по максимуму зачистить этот осколок, чтобы людям проще жилось. И нам от этого прибыток - как минимум, в виде уровней и камешков, которые нас усилят, и доброе дело сделаем.

За первые три часа мы славно подрались с целым выводком барсуков, оставляя их, в основном, Сардельке. На этом этапе он, кажется, взял свой десятый уровень. Схватились со стадом оленей, которые начали разбегаться, стоило только собакену с нашей помощью прикончить вожака, и, наконец, прибили несколько лисиц. Ими занимался, в основном, пёс. А еще какая-то очень хитрожопая куница чуть не загрызла собаку, так как он не успевал реагировать на движения этого очень ловкого монстрика. В итоге мне удалось ее отогнать от пёселя а затем оглушить ударной волной. Злой и потрепанный Сардель мигом отгрыз ей голову. А я подумал о том, что собакену не помешал бы хороший доспех, пусть и не такой как у нас, но все же... Например, основа кольчужная, а пластины только на хребте и боках. Оставался серьезный вопрос как защитить ему голову, но, теоретически, шлем можно было за несколько попыток сделать достаточно удобным для Сардельки.

Мы вышли к жил. массиву Фрунзе, посмотрели на ограждения вояк и пошли дальше, в сторону карьера. Интересного для нас там ничего не было. Через час, после очередной драки с лисой, Сарделька получил уровень. А я почувствовал неясное беспокойство, исходящее с левой стороны.

– С той стороны что-то есть.
– я указал рукой направление.
– И это какое-то неприятное дерьмо.

– И мы, конечно, по канонам всех ужастиков, пойдем проверять, что там есть?

– У нас контракт. Мы должны проверить и по максимуму зачистить лес, сделав его более безопасным. И сократить, тем самым, количество нападений на агрокомплекс и микрорайон. Это входит в контракт, по моему соображению.

– Уговорил, черт языкастый! Только добиваю я!

– Да, может, и не потребуется. Вдруг там что-то другое?

– Да потребуется, гарантирую. Еще ни разу не было, чтобы в хреновой ситуации нам не приходилось драться.

Буквально через пятьдесят метров в лесу потемнело, на деревьях начали появляться огромные наросты мха и грибов. Стало сыро.

– Вот смотри, все по канонам. Ща мы встретим пауков, героически их победим, тут резко посветлеет и запоют птички.
– дурачился Дима.
– А потом появится... Мать!

Дима упал на спину и довольно быстро поехал вперед на спине, пока не скрылся в кустах. Я среагировал с задержкой, не успев перерубить корень, схвативший его за щиколотку. Проломившись через кусты, я застал отчаянно матерящегося Диму, который размахивал полыхающей алебардой, пытаясь перерубить держащую его плеть и отгоняя от себя метровую пасть здоровенной коряги с горящим красным глазами. Брата надо было спасать и потому я, подскочив сбоку к этому дендроиду, атаковал его ударной волной. Дима от резкого движения плети с матом улетел в кусты, а коряга повернулась ко мне взревела недовольно. А потом атаковала меня сразу четырьмя плетями, пытаясь сбить с ног, спеленать и сдавить. Благо моя аура явно доставляла ему очень сильные неудобства, заставляя эти отростки дымиться и отдергиваться. Я угостил их дополнительно несколькими ударами топора, удачно перерубая один из них и оставляя остальные убраться. Сарделька бегал рядом и гавкал, но подходить к этой твари опасался. И правильно делал - она бы разобрала его на запчасти совершенно не напрягаясь.

Наконец-то, из кустов вылез очень злой Дима и, окутавшись оранжевых ореолом и окружив алебарду всплохами пламени, рванул к этому пеньку. Удар был хорош - алебарда вошла в дерево сантиметров на двадцать. А потом Дима зарычал и из раны ударил целый фонтан огня. Тварь завизжала, а потом и вовсе перешла на ультразвук, беспорядочно молотя оставшимися отростками вокруг себя. Один удар вышел удачным - Дима отлетел, выдергивая из раны горящую алебарду. Оттуда полилась какая-то бурая жижа, кажется, коряге пришлось худо. Ждать пока она окочурится от ран, смысла не было - она могла и не помереть. А потому я снова пустил ударную волну, сбивая тварь с толку и оглушая, а затем двумя точными и сильными ударами перерубил два отростка у самого основания. Оттуда так же полилась бурая жижа, а тварь продолжала орать. Неожиданно, к пеньку подскочил Сарделька и вцепившись в последний оставшийся целым отросток, смог его перекусить. К этому моменту снова подоспел Дима и, крикнув мне: "В сторону!" в прыжке нанес мощный удар из-за головы, раскалывая корягу. Вопль не прекратился, я наоборот, набирал силу, со всех сторон к полянке стали слетаться хлопья тумана, собираясь над корягой, сгущаясь и уплотняясь. Наконец, последний сгусток темного тумана вылетел из самого пенька, вопль прервался, а туман как-то разом сгустился, принимая форму. На землю упал истекающий темной дымкой браслет из темного металла, похожего на старую бронзу.

– Интересный лут!
– Дима протянул руку, но отдернул её, когда я крикнул:

– Не смей!

– А что не так?

– Шар света. Ты не получил энергию за убийство твари.

– И правда. Странно...

– Руби браслет!

– Зачем портить лут?

– Огня побольше и бей!

– Ладно, как хочешь...

Он размахнулся, подготовился, собирая силы и нанес удар. Раздался треск, браслет лопнул, а потом раздались жуткие стоны. Они ввинчивались прямо в уши, их хотелось закрыть. Над браслетом поднялось темное дымное пламя, которое опало спустя пару секунд, оставив после себя полуметровое пятно осевшей пеплом травы. А из браслета, наконец-то, вылетел крупный шар света и влился Диме в грудь.

– Ух! Уровень! Даже два!
– довольный Дима лыбился.

– Да, это замечательно, конечно... Но теперь нам надо быть особенно внимательным к вещам, которые мы можем получить в осколках. Сдается мне, что вещичка была... проклята. Как бы странно это не звучало.

– Хм-м. Пожалуй, я с тобой согласен.
– кивнул задумчиво Дима.
– Другого объяснения я придумать не могу.

Через полчаса мы вышли к карьеру. Удивительно, но единственная встреченная нами лиса не напала на нас, а предпочла шмыгнуть куда-то в подлеске, избегая драки. Мы начали спускаться в карьер, чтобы осмотреть его. Стоящий внизу экскаватор и камаз вызывали некоторый исследовательский интерес.

– Блин! Провалился куда-то.
– сказал Дима, вытаскивая ногу, которая по колено ушла в песок.

– Аккуратней. Бывают промоины и каверны в таких местах.

Сарделька развернулся к правой от на стороне карьера и начал гавкать, пятясь назад. Мы остановились и всмотрелись в ту сторону. И через пару секунд я заметил двигающийся к нам бугор.

– Дрожь земли смотрел?
– спросил я у Димы.

– Нет. А что такое?

– К камазу, быстрее! Сардель, рядом!

Мы успели. Я закинул Сардельку в кузов грузовика и сам туда запрыгнул, Дима же залез на стоящий рядом экскаватор. А через пять секунд технику качнуло, когда под нами проскочил... кто-то.