Затмение: Корона
Шрифт:
— Наверное, чертовски озадачился.
Роузлэнд склонил голову набок, потёр подбородок и задумчиво осмотрел Торренса.
— И знаешь что, Дэн?
— Только не надо.
— Теперь, когда я к тебе присмотрелся...
— Я тебя предупреждаю.
— Ты правда выглядишь...
— Не говори этого!
— ...куда лучше теперь, когда стал япошкой.
— Я тебя просил этого не говорить!
— Ах, ну почему они не сделали тебя евреем?
Париж, лодка на Сене
Уотсон сидел в ряду парусиновых
Разберёшься с одной проблемой, думал Уотсон, как сразу вылезает пять новых. Гидра хаоса. Меч порядка, нового порядка Второго Альянса, должен трудиться неустанно, рубя множащиеся головы гидры хаоса — пресекая вектор беспорядка, вносимого подрывной деятельностью. Это просто часть моей работы — постоянная качка туда-сюда.
От присутствия Гиссена легче ему не становилось.
Пора было переводить Гиссена прочь.
— Гиссен, вы нужны в Америке, — сказал Уотсон. — Там прячется Хэнд, там укрылся этот предатель Баррабас, и там летает проклятый овод Джек Смок — там, если мне будет позволено выразиться без обиняков, собирается он подложить хорошенькую бомбочку под задницы американской публики. Вы нужны нам именно там.
Гиссен покачал головой.
— В эти дни Америка враждебна нам.
Они сидели в новенькой патрульной лодке отряда сверхсолдат Партии единства, плывущей вверх по течению Сены. Стоял тёплый вечер. Рога полумесяца были окаймлены серебристыми и тёмными облачками, с мостов мягко светили уличные фонари; естественное и рукотворное освещение смешивались, мотор лодки шелковисто шелестел. Живые речные запахи смешались с нотками метанольных испарений лодки.
Уотсон бы наслаждался видом как турист, но не в этих обстоятельствах. Ему позарез нужно было утихомирить Гиссена, чинуш Партии единства и гребаного пацана Джебедайю.
— Вина, полковник Уотсон?
Вице-секретарь партии Биссе изображал стюарда. Сутулый человечек себе на уме, со скверными зубами, в дешёвом костюме государственного служащего — он носил эту одежду напоказ, давая понять, что-де привержен программе бюджетной экономии ПЕ.
— Нет, спасибо, — отказался Уотсон.
Щелястая улыбка Биссе не дрогнула; он переместился с подносом напитков к Рольфу, который вежливо принял предложенное.
Разумеется, по обе стороны группы чиновников выстроились телохранители в полной броне и очках ночного видения: они следили за каменными стенами вдоль берегов реки, сканируя заодно и мосты. ПЕ в последний момент пригласила их в эту церемониальную поездку по реке. Шансы, что Сопротивлению стало известно о ней, невелики. Но всё же риск присутствовал. Легко представить себе человека со снайперкой, например, вон там, на мосту, за большой, украшенной лавровыми листами лепнины, буквой N в имени Наполеона...
Уотсон и большинство его попутчиков были в бронежилетах. Он бы и от шлема не отказался, но сегодня вынужденно демонстрировал уверенность в себе, граничащую с бравадой. Разумеется, шлем от залпа из ПЗРК всё равно не спас бы. Но ублюдки с тем же успехом могут воспользоваться ручным пулемётом, винтовкой или автоматом...
Гиссен влез в его размышления:
— Я не только Торренсом тут занимался, герр Уотсон. Я прибыл обревизовать работу нашей СБ по приказу Рика Крэндалла...
— Правда? Впервые слышу.
Интересное
дело. Почему он раньше об этом не узнал? Анимированный «Крэндалл» может приказать Гиссену из кожи вон вылезти. «Крэндалл» властен арестовать Гиссена. Но... Гиссен полезен. От него будет польза — в другом месте. Нельзя распыляться людскими ресурсами. Надо просто устроить так, чтобы Крэндалл приказал перевести Гиссена из страны.Уотсон облегчённо улыбнулся, уверившись, что вскоре избавится от приставучего Гиссена. Тот посмотрел на него с озадаченностью и подозрением, удивившись, с какой стати Уотсон вдруг так расслабился.
Уотсон одёрнул себя. Он имел основания быть довольным. Иногда за деревьями леса не видишь. Простота же всегда элегантна. Как с РСВ. Расоселективный Вирус элегантен и прост — ну, должен сработать элегантно и просто, когда его распылят. Он куда проще Окончательного Решения старых нацистов. И, пойди что не так, оставит куда меньше следов.
Он задумался, не стоит ли ускорить процесс. Но тут же подумал, а не воспротивятся ли этому такие, как Биссе — у него-то наверняка примесь еврейской крови имеется, — узнай они про вирус. Ну да, это как пить дать.
Уотсон поймал на себе взгляд Джебедайи. Игра ли это воображения — или маленький мерзавец на него действительно пялится?
Уотсон передёрнул плечами. Развернулся к Гиссену, решив, что теперь справится с ролью.
— Вы превосходно проявили себя в деле Торренса, который, впрочем, по сути сам прибрёл к нам в руки. Но в действительности, друг мой, на ваш же счёт следует отнести провал, который имел место, когда вы взяли след Стейнфельда, Хэнда и ублюдка Баррабаса — а потом потеряли.
— Баррабас... Варавва. Удачная фамилия для такого человека, — встрял Джебедайя с поистине мальчишеской претенциозностью. — А звать его должны были бы Иудой. Но, впрочем, возможно также, что имя это зарезервировано для кого-нибудь другого.
О чём это ты, чёртов сучонок? подумал Уотсон, но, решив проигнорировать мальчишку, продолжил:
— Именно вы потеряли их, герр Гиссен. Скорее всего, они теперь уже в Штатах.
— Я не специалист по военной стратегии, — ощетинился Гиссен. — Это работа Рольфа. Я обнаружил их и наметил, где их лучше остановить. Я не могу отвечать за всё. У нас проблемы логистического толка, бойцов не хватает.
— Думаю, Гиссен, — сказал Уотсон, — сейчас вы демонстрируете на собственном примере то, что у американцев называется «passing the buck» [72] .
72
Сваливать ответственность на других (амер. идиом.).
— Гиссен прав, — возразил Рольф. — Это моя промашка. Я не предвидел, что автотанк может контролироваться НС. Я могу лишь сказать в своё оправдание, что всего предвидеть невозможно.
— Ну что ж, — долбил своё Уотсон, — работа в Штатах избавит вас от подобных стрессов военного времени, Гиссен.
— Я не могу работать в Соединённых Штатах в такой обстановке, какая воцарилась там сейчас, — сказал Гиссен, тщательно оправив свой старомодный твидовый костюм. Движения были чересчур резкими, что выдавало, как он раздражён. — Америке либералы промыли мозги.