Затмевая солнце

Тем временем Эдвард достал из сумки такого же цвета куртку и штаны и перебросил мне, подойдя чуть ближе – теперь нас разделяло не больше тридцати метров.

— Господи, ты мой спаситель! — бормотала я, спеша одеться. Не поднимала глаз, чувствуя себя смущенно оттого, что была почти обнаженной – моя одежда превратилась в обгорелые лохмотья. Внутренний огонь не действовал на меня, но зато отлично справлялся с любыми тряпками, которые я находила в заброшенных хижинах лесничих. Эдвард придумал идеальный выход – конечно, если противопожарная защитная одежда выдерживает такой силы электрический ток, который я умею распространять. — Спасибо тебе!

Я подняла глаза, застегнув куртку до подбородка. Джейкоб тоже осмелился подойти и теперь смотрел, как Эдвард собирает металлическую конструкцию, похожую на антенну.

— Это громоотвод? — догадалась я, такой стоял на нашем доме в Финиксе, я слабо припоминала, как Фил его собирал. Правда тот, что был в руках у Эдварда, выглядел больше и мощнее.

— Пригласишь в дом? — повернулся ко мне Эдвард с ослепительной улыбкой, от которой немедленно дрогнуло мое мертвое сердце.

— Конечно, — неловко пробормотала я, пропуская парней. Джейкоб подхватил сумку, растягивая губы в белозубой улыбке, когда проходил мимо.

Я смущенно смотрела парням вслед, чувствуя, как под толстым слоем защитного материала нагреваются руки, а сердце наливается силой, как вулкан от переизбытка энергии. Я не рискнула подойти к домику, опасаясь еще одного срыва и предпочитая держаться поближе к спасительной пещере. Наблюдала издалека, как Эдвард устанавливал громоотвод, попеременно ныряя в дверь и запрыгивая на крышу, скидывая с нее снежные сугробы и обнажая дыры в кровле — домик разваливался от старости.

— Ну и как ты? — поинтересовался Джейкоб, присоединяясь ко мне, не отрывающей взгляда от действий вампира.

Словно завороженная, я смотрела на Эдварда, не в силах представить, что привело его сюда. Я хотела задать тысячу вопросов и знала, что время для этого наступит, но не была уверена, что готова услышать ответы… Я ловила каждый жест, каждый вздох вампира, которого так и не смогла разлюбить, и наслаждалась его безупречным обликом, чувствуя, как его образ снова пробирается под сердце и остается там. И гадала, как долго продлится наше общение… Увижу ли я еще раз Элис и остальных? Позволят ли Каллены иногда быть гостьей в их доброй семье? Станет ли Эдвард вновь избегать меня, когда ему надоест кратковременное развлечение в виде Беллы-вампирши? Почему он вообще захотел вдруг помочь?

— Не очень, — пробормотала я, чувствуя, как от волнения все сильнее разгораются ладони. Ткань пока выдерживала, но надолго ли ее хватит?

Джейк повернул ко мне голову и незаметно отступил на шаг, а я болезненно усмехнулась, заметив это.

— Твои глаза такие черные, — заметил Джейкоб. — Ты разве не голодна? Если жажда, как ты говоришь, провоцирует срывы, почему бы тебе не сходить поохотиться прямо сейчас, пока мы с Эдвардом тут все закончим?

— Не думаю, что это сработает, даже в перчатках, — пожаловалась я, обнимая руками разваливающуюся грудь – очень сильно хотелось почувствовать надежное плечо друга, но я вынуждена была помнить об опасности, которую представляю. Мне было одиноко, даже несмотря на то, что самые дорогие люди впервые за два года оказались рядом со мной. Я не могла с облегчением нырнуть в чьи-нибудь объятия и даже на секунду расслабиться. И это невероятно огорчало.

От печальных мыслей отвлек голос Эдварда, зовущего оценить сделанную работу. Подходя ближе, я удивленно смотрела на его радостное лицо. Поначалу ослепленная неизменным совершенством, теперь я заметила багровые круги под глазами, свидетельствующие о длительной голодовке, грязные волосы и одежду. Мельком посмотрев на Джейкоба, поняла, что и он выглядит не лучше: парень похудел, кожа на скулах, всегда сияющая смуглым румянцем, сейчас была бледной и натянулась. Сколько же они перенесли испытаний, пока искали меня?

Внутри мой домик был полон трухлявой мебели – им не пользовались так давно, что даже запах человека почти улетучился. Став вампиром, я не нуждалась в удобствах, и убежище мне нужно было только затем, чтобы хоть в чем-то чувствовать себя человеком. Я привела домик в порядок, как могла: выкинула испорченные вещи, оставив более-менее сохранившиеся, прикрыла прорехи в крыше еловыми лапами, каждый день вычищала пыль. Я могла коротать время где угодно – в пещере, на вершине горы – да хоть на дне озера! – не ощущая неудобств. Но непроизвольно искала уютный уголок, который не позволил бы мне скатиться до состояния зверя…

— Мило, — пробормотала я, глядя на металлический стержень, проткнувший крышу и гнилой пол. Печь давно никто не топил, так что снег, осыпавшийся во время установки, не растаял, усеяв пол рядом с кроватью и столом.

— Это молниеотвод, — разъяснил Эдвард, хватаясь за стержень рукой. — Он создан перенаправлять электричество в землю, и, если ты за него возьмешься, есть шанс, что это сработает. Стоит попробовать.

— Я… очень дорожу этим домиком, — пробормотала я, чувствуя, что если сниму перчатку – беды не миновать. И по привычке спрятала руки за спину. — Не хотелось бы его потерять…

Я провела в этом домике больше времени, чем в любом другом месте. Красивый природный уголок возле скалы, удаленный от человеческих троп, стал бесценен.

— Ей нужно на охоту, — вмешался Джейкоб. — Пока она голодная, ей трудно сдерживаться.

Эдвард вопросительно взглянул на меня, и я тут же смутилась, поняв, что он собирается составить мне компанию. Нет, к этому я еще точно не была готова. Наедине с ним в лесу… такого мое самообладание не выдержит.

— Это так, но я никогда не проверяла эту теорию, я имею в виду, что… — стушевалась тут же я, отступая назад и не зная, как объяснить, что, если даже поймаю зверя, одного глотка будет недостаточно.

Охота представляла собой бесконечную гонку за каплей крови, а едва смочив язык, я теряла голову и тут же провоцировала пожар. Моего терпения хватало на двух-трех животных, а затем я опускала руки и голодная брела домой, довольствуясь тем, что в желудке плещется хоть чуть-чуть.

Со временем я стала настолько бояться последствий, что охотилась только при крайней необходимости, только ночью и только на открытых участках, где нет деревьев, которые я могла бы воспламенить. Многочисленные стада карибу были моей основной добычей, но до их просторных пастбищ было отсюда очень далеко. Понадобится несколько дней, чтобы найти безопасное местечко для охоты, проверить, что в окрестностях нет никого, способного меня увидеть, и немного попить. Но даже и тогда, увы, мои глаза не станут золотистыми, ведь для этого придется истребить, наверное, с сотню животных. За два года у меня ни разу не хватило терпения на это. Так что особой разницы не будет между моим теперешним состоянием и после маленького удовлетворения жажды.