Затмевая солнце

— Да, Элис, — устало ответил я, не ожидая от нее никаких особенных новостей – за последнее время она ни разу не оказалась полезна.

— Как ваши дела? — спросила она таким тоном, будто страдает от непереносимой мигрени.

— Пока ничего, — мертво прошептал я, накидывая на голову капюшон, чтобы не замочить под дождем телефон, и неторопливо бредя к дальнему деревянному домику – нашему с Джейкобом временному приюту в этом крошечном придорожном поселении.

Здесь находились лишь несколько домов: полицейский участок, маленький магазин и шесть домиков семей, работавших прямо в этом богом забытом местечке. Не было даже бензоколонки. Нам с Джейкобом достался сарай лесника с печным отоплением, в котором мы не нуждались.

— Уверен, что вам не нужна помощь? — привычно спросила Элис из чувства вежливости.

Эммет и Розали находились в кругосветном путешествии, Карлайл слушал семинар по инновационной медицине, а Джейкоб вряд ли вынес бы присутствие Элис с Джаспером в нашей компании – особенно Джаспера, покрытого боевыми шрамами. Да и вряд ли сестра и брат могли хоть чем-то помочь – хваленое ясновидение Элис перестало работать, а рассмотреть фотографии да вынюхать следы мы с Джейкобом могли сами. Гораздо полезнее им было оставаться дома: они с Джаспером провели целое расследование в интернете, читая о последствиях урагана двухлетней давности во всех газетах и изданиях, надеясь почерпнуть оттуда хоть что-то новое.

— Нет, мы… сами справляемся, — устало прошептал я, зажимая пальцами переносицу и борясь с неотпускающей болью, мешающей здраво мыслить. Я бы давно отправился к Вольтури, как и собирался, но оставались незавершенные дела и… почти невидимая надежда.

— Мы тут нашли кое-что новое, — добавила Элис невзрачно, и мне захотелось на нее накричать, что с этого стоило начинать, а не с риторических вопросов ни о чем. — Кое-что странное…

— Говори, — остановился я, глядя в карие глаза оборотня, замершего возле двери нашего сарая со скрещенными на груди руками. Выражение его лица сменилось с усталого на сосредоточенное, когда он расслышал последние слова.

Несмотря на нашу небольшую ссору в полицейском участке, я был рад, что Джейкоб не ушел и не оставил меня одного – как это ни странно, только его присутствие, похоже, и заставляло меня держаться на плаву и не сломаться на полпути, не бросить поиски и не погрязнуть в безбрежном океане горя. Общая беда сплотила нас, почти сделав друзьями.

— Тот памятный пожар в заповеднике во время урагана произошел вовсе не тогда, когда его видел Лоран. Свидетели утверждали, что пламя поднялось над лесом после того, как гроза давно прошла, и как уверяют источники, линия к тому времени была уже обесточена, так что пожар вследствие обрыва проводов исключается.

— И что это значит? — нахмурился я, новые теории завертелись в голове, но они были даже хуже предыдущих: Виктория нашла Беллу по следу Лорана и подожгла лес, чтобы скрыть за собой следы. Могла унести Беллу – живую или мертвую – как угодно далеко от Уэнатчи. Мой больной разум цеплялся за любую версию, даже самую безумную.

— Я не знаю, я только пересказываю тебе странности, Эдвард, — укоризненно заметила Элис, продолжая: — Еще одна необычная деталь: при пожарах лесной массив чаще всего выгорает овалом или кругом, если хвойные деревья растут плотно. Верно?

— Да, — протянул я, нахмурившись еще сильнее и пытаясь припомнить форму пожарища, которую мы с Джейкобом исследовали вдоль и поперек.

— Так вот, фото со спутника показывает вытянутое пятно протяженностью несколько километров, будто огонь передвигался по лесу узкой полосой. А затем и перепрыгивал, оставляя нетронутое пространство, создав пунктирную линию почти до середины заповедника.

— А это что значит? — прорычал я, раздраженный сведениями, на первый взгляд не дающими никаких новых объяснений.

Элис вздохнула:

— Этого я не знаю.

Я отключил телефон, с усилием игнорируя жалость, которую ко мне сейчас испытывал волк, все еще стоявший возле дверей. В его сознании я видел отражение собственного лица: измученного голодом вампира, не замечавшего физических потребностей тела, чьи черные как уголь глаза были безжизненны и пусты, за исключением тех мгновений, когда наружу прорывалась внутренняя агония.

— Ты не собираешься сдаваться, да? — кивнул Блэк, зная, что, пока он будет спать и набираться сил сегодняшней ночью, я, как и всегда, буду нарезать круги по заповеднику, уже не надеясь найти какие-либо свидетельства, но все же упрямо продолжая искать. Это помогало: за три недели, что мы провели здесь, я нашел несколько захоронений тел, никак не отраженных в полицейских документах. И всякий раз я испытывал непередаваемое облегчение, убеждаясь, что тела не принадлежат Белле… Потому что, если бы это была она… в мире не осталось бы больше ни одной причины для моего существования.

— Сколько еще мы будем торчать здесь, прежде чем займемся делом? — посмотрел оборотень мне вслед, когда я прошел в дом и обессиленно присел на скамью возле ярко пылающего камина.

Он думал о Виктории, мечтал о действиях, а не бестолковом безделье в этой дыре. Я был ему нужен, он не мог отправиться на охоту в одиночку: Сэм тут же отдал бы приказ вернуться в Форкс. Долгая история, но оборотни в конечном итоге приняли решение Джейкоба покинуть стаю с целью найти что-то о Белле – при условии, если он будет не один. Мое присутствие они считали гарантией его защиты, признав, хоть и не сразу, что я не причиню Джейкобу вреда сам и не брошу в случае опасности.

Возможно, Джейк был прав: пора было отступить. Копание в останках результата не приносило. И я мог вернуться сюда после того, как мы уничтожим рыжую убийцу.

Скамья заскрипела под весом квилета, когда он присел рядом со мной. Сочувствие, сочащееся из него как из рога изобилия, разрывало мне душу, но я не смел просить его прекратить – я был жалок и хорошо понимал это. Он имел право думать обо мне так, вдоволь насмотревшись на мое отчаяние в прошедшие недели.

— Почему ты ее бросил? — тихо спросил Джейкоб, внезапно преисполняясь потребностью просто поговорить. Мы никогда к этому не стремились – слишком разные, чтобы действительно стать друзьями, слишком занятые поисками, чтобы хоть на минуту остановиться. Вопрос был неловким, но индеец хотел знать ответ: — Я имею в виду: я думал, она тебе не нужна, раз вы все уехали. Но сейчас вижу, что ты… ее любишь. Не пытайся меня обмануть, я тебе не дурак, — прорычал он сердито.