Заветное Желание

Иногда попадались с немудреным скарбом напуганные люди, перебирающиеся из потревоженных районов в более отдаленные места. Встречались и разбитые качели с погибшими людьми, возлагавшими слишком смелые надежды на стремительно вымирающих чародейских созданий.

Становилось все жарче. Даже Гардэя расстегнула кружевную блузу, хоть и оставалась буднично холодной. Она держалась за Правительницу, неуютно чувствуя себя в седле, но Анжи не выдержала и попросила взяться за луку.

Неподалеку нарастал скрип: это заговорила Вэндай, объявив, что хочет жрать. Изнеженная Эйрэна закатила глаза. Пристально наблюдавшая за ней Анжи подметила, что та обычно надувала и без того пухлые губы, когда выражала недовольство. Это был как раз тот случай.

Остановив лошадей, все спешились, изломав роскошные цветы. Рядом была небольшая рощица. В ее тени и решили отдохнуть. Парни сняли с седла небольшой погребец и вручили Эйрэне, видно опасаясь, что Вэндай перебьет посуду или опустошит все запасы.

— Ты снова не изволишь трапезничать? – спросила у Анжи Гардэя, боясь уже дотрагиваться до нее. – И так худая, как паутинка! Скоро станешь прозрачной. Не боишься растаять, как лодка в тумане?

— Нет аппетита. А чем насыщаются Гардэи?

— Мы не едим вообще, – стыдливо опустила златовласую голову Ундина, но вдруг воодушевленно подалась вперед. – Но мне бы очень хотелось отведать людской снеди! Так интересно наблюдать за вами во время подобного ритуала! Я мечтаю походить на вас! Хотя бы внешне.

— Незачем. Ты хороша такая, какой тебя создала природа.

Неожиданно обрушился ливень. Небо разорвала ярко-красная молния, и тяжелый гром пробежался по долине. Содрогнулись от резвых струй цветы, понурили кроны деревья, а Гардэя пустилась в пляс. Вода и впрямь ее стихия, а она променяла дарующую ей счастье сферу на кровавую твердь.

Анжи наблюдала за ней с завистью. Если бы и она могла так же забыться. Хоть на миг освободить себя от иссушающей изнутри печали! От этой палящей ненависти, от постоянного ощущения потери.

Она стояла в радужной завесе дождя, желая пропустить сквозь себя спасительные струи, омыть душу и стать светлее. Искоса поглядывала на Турнена. Привалившись спиной к стволу дерева, он прижимал к себе Эйрэну, но взгляд его был устремлен на Анжи. Заметив это, она невольно передернула плечами и заподозрила неладное.

От земли поднимался пар и извилистыми водорослями тянулся вверх. Дождь начинал стихать. Гром возмущался уже вдали, а молнии мелькали искрами, растворяясь в закатных всполохах.

…К сумеркам они выехали к мертвой реке. На другой берег вел длинный каменный мост. На ветру шумел высокий камыш, покачивались пушистые метелки незнакомых растений. На равнине, заволоченной дымкой, виднелся мрачный замок с высоким забором, звездообразной аркой и красными стягами на узких башнях. Завидев его, Анжи впервые обвела себя охранительным жестом. Посодействуют им хозяева этих владений или вежливо дадут понять, что их не стоит беспокоить?

Турнен первым поднялся на довольно опасный, изогнутый дугой мост. Другие последовали за ним, напряженно сдерживая лошадей. Круглые скользкие камни сыпали искры, вылетающие из-под копыт. Подковы беспощадно разбивали неестественную тишину.

По земле стлались прозрачные сумерки, по вечернему небу – тучи. Купола замка, к которому приближались всадники, больше не горели раскаленной медью. Все видоизменялось прямо на глазах.

Опасаясь вновь оказаться во власти каменных глыб, Анжи не желала расставаться с простором. Только большая нужда могла заставить ступить под своды очередной громадины после того, что все пережили в Трюэлле. Еще нескоро удастся избавиться от этого страха.

— Надень свою диадему, – обратилась к Анжи Силья, протянув ей головной обруч. – И набрось на плечи накидку. Возьми поводья в левую руку, чтоб всем был виден жезл.

Вот она и превратилась в расшитый эмблемой Эвиса тряпочный стяг, требовательно поднятый воинственной рукой Турнена. Теперь ее дело – безропотно трепетать в ветре перемен и служить символом власти.

Неподалеку из камышей что-то спрыгнуло в воду. Гребни брызг хлестнули во все стороны. Человек в островерхом гугеле забегал посреди реки, пробуя ухватить полупрозрачную рыбу. Поймав ее кожаным мешком, выбрался на бережок и едва не свалился обратно в воду, заметив над собой всадников.

— Мира вам, путники, – сняв капюшон, поклонился парень и, распрямившись, оторопел при виде Правительницы.

Эйрэна глубоко кивнула в ответ. Все, кроме Анжи и Турнена, последовали ее примеру. Этот охотник выше их по статусу?

Вэндай свесилась с седла и дунула в деревянный рог, в самое ухо растерявшемуся парню. Тот, очнувшись, кивнул и поспешил к замку.

— Кто это? – обратился Блик к Эйрэне.

— Помешанный сынок господина Валлиса. Он здесь войков ловит. Поговаривают, что и кухарничает, прислуживая отцу.

— А войки – это что? – поинтересовался Дым.

— Ты вчера родился? Это прозрачно-сиреневые рыбы-убийцы. Из них получаются отменные блюда. Еда, достойная Высшей Знати.

Вэндай во всю мочь гудела в рог, задолго известив всех о пожаловавшей высокородной гостье и ее своеобразной свите. Их не стали держать на пороге, почти сразу же радушно распахнув зубастые ворота. Во двор сбежались стражи и державшие светильни прислужники. Торопливо семенил по аллее стучавший белым посохом глашатай.

— Обнадеживающее начало, – заметила Леа и поспешно отобрала у чересчур музыкальной Вэндай рог. – Да хватит уже дудеть!

Анжи нехотя спешилась и оказалась рядом с молодым хозяином замка, подхватившим поводья Мотылька. Хм, радушный взгляд, смущенная улыбка. С чего Эйрэна решила, что он – помешанный?

В застеленном травяными дорожками большом дворе стояли столики и такие же табуреты-звездочки. Чередой выстроились серебрящиеся в полумраке стражи. Белыми приведениями застыли прислужники, не решающиеся даже пошептаться.

Глашатай, выслушав Турнена и уяснив суть их приезда, попросил следовать за ним. Все двинулись к порталу, освещенному фонариками, в которых порхали бабочки. Стоявшие на ступенях стражи подбежали к дверям и распахнули их.

Анжи опасливо ступила в лужицу света. Слоило ей появиться близ замка Тир-ре, как убили Правительницу и ее окружение. Пожаловала в Трюэлле – оставила гору камней. Если и в этой обители произойдет что-то ужасное, то она уверится, что приносит несчастья. Как там сказала в одном из кошмаров целительница Флорана? «Ты – смерть»?