Заветы предательства

Он так и не коснулся земли. В перчатке предателя разорвался болт, плоть и металл полетели в разные стороны.

Враг упал, и Жо’фор посмотрел налево. Брат Донак шел вперед и держал болтер двумя руками. Саламандра спокойно приблизился к упавшему Повелителю Ночи и всадил болт в линзу шлема.

Последний предатель развернул мотоцикл, чтобы воспользоваться сдвоенными болтерами, но выстрел Ге’фаста пробил нагрудник, а затем и внутренние органы врага.

Внезапно наступила жуткая тишина. В воздухе витали запахи топлива и смерти. Жо’фор поморщил нос:

— Хорошая битва, братья. Тысяча мелких уколов обескровит наших врагов.

— Они погибли более легкой смертью, чем заслужили, — пробормотал Ге’фаст, осторожно обходя трупы. Затем десантник повернулся к Го’солу: — Быстрее, юный скаут, — «бей и отступай». Соберем с тел все необходимое.

Ге’фаст пошел к мертвецам, Го’сол и Донак последовали за ним и начали рыться в подсумках ближайшего мотоцикла.

Ге’фаст внезапно остановился и вернулся к ним:

— Что мы тебе говорили, парень? Не трогай болтер! Возьми питательные батончики, патроны… — Он остановился, чтобы выстрелить в голову пошевелившемуся предателю. — Болты Повелителей Ночи подойдут к болтеру Саламандр. Бутылка воды Повелителей Ночи утолит жажду Саламандр.

— Это кажется неправильным, — неуверенно ответил Го’сол.

— Эти воины были нам родичами. Император растил их вместе с нами, и они сражались ради той же цели, что и мы. Их повелитель — брат нашему повелителю. Но теперь мы сражаемся друг против друга. Они — враги, и за нами правда.

Жо’фор не слышал, что говорил его брат. Он преклонил колено рядом с павшим пленником Повелителей Ночи. Сердце Саламандры похолодело, когда он увидел рваную рану размером с кулак в спине легионера. Жо’фор перевернул его и увидел татуировку Гвардии Ворона на плече.

Его веки задергались, и Жо’фор приподнял тело на руках.

— Я убил тебя, родич, — пробормотал Саламандра.

Взгляд Гвардейца Ворона прояснился:

— Нет, брат. Ты спас меня. Не скорби обо мне.

— Я буду скорбеть обо всех нас, друг мой, и о лоялистах, и о предателях. Убивать своих родичей — это страшное дело, несмотря на всю тяжесть их преступлений.

— Они нам больше не родичи. Тьма поглотила их. — Легионер зашелся в кровавом кашле. — Послушай меня. Продолжай сражаться. Ты должен сражаться и выживать…

— И ты выживай с нами! — призвал Жо’фор.

Гвардеец Ворона улыбнулся и с трудом покачал головой. Его глаза закрылись. Жо’фор остался вместе с легионером, пока слабое биение его сердец не остановилось.

Когда подошли остальные, Жо’фор указал на горную гряду высоко над дорогой. Он не сказал ни слова, поскольку не был уверен, что в голосе остались хоть какие-то властные нотки.

В то время как Саламандры собирались, чтобы покинуть место засады, Жо’фор подошел к одному из трупов Повелителей Ночи и выцарапал символ своего легиона на поножах воина. Саламандра работал быстро, но точно. Голова дракона на рисунке из чистых серебряных линий в гневе ревела, обличая предательство.

— Пусть увидят, — пробормотал Жо’фор. — Пусть увидят, что в тенях Исствана скрывается пламя возмездия, и это пламя пожрет их всех.

И он пошел за своими братьями, скрываясь от неминуемого преследования врагов.

ГЭВ ТОРП ПОЧЕСТИ ПАВШИМ

Через равнину шествуют они, титаны Легио Пресагиус, механические великаны Истинных Посланников. Гиганты шагают в колонну по одному, затмевая солнце над погрузочными станциями, и тени их скользят по невысоким зданиям в предместьях Итраки.

Замыкает длинную шеренгу тактическая группа «Аргентус», третья по счету в походном строю. Первым в ней ступает «Эвокат», самая большая машина отряда; адамантиевый скелет огромного «Владыки войны» был создан тысячу лет назад.

Далее движутся «Викторикс», «Рысак смерти» и «Огненный волк». Эти «Гончие», пусть и считаются разведчиками, обладают многометровым ростом и оружием, способным истреблять целые боевые роты. Охотясь в стае, они ничем не уступают даже крупнейшим титанам.

За ними следует «Инкулькатор», машина типа «Разбойник» и опора тактической группы, залпы орудий которого в мгновение ока ровняли с землей городские кварталы и сметали толпы солдат.

Древние титаны, ставшие старыми еще до начала Великого крестового похода, целеустремленно шагают к сборному полю. Один из них, впрочем, не стар — «Инвигилятор», который идет последним, встал в строй не так давно. Сине-золотая символика на корпусе «Разбойника» сияет свежей краской, полотнища знамен, что свисают с орудийных станков, пылают яркими цветами, и металл его переливается от освященных масел и смазки.

Командир «Инвигилятора» руководит всей тактической группой. Принцепс-сеньорис Микал, ветеран многих сражений, слышит общий приказ остановиться. Он погружает свой разум глубже в блок мыслеуправления боевой машины, чтобы изучить обстановку, и его зрение, слух, осязание сменяются термальным обзором, частотным анализатором и тактильным резонатором.

Секунду Микал чувствует себя ничтожным. Он, слабый человек из плоти и крови, с медленно бьющимся сердцем, пытается обуздать железного колосса, питаемого невообразимо мощным плазменным реактором. Примитивное сознание «Инвигилятора» недолго сопротивляется ему, чуть ли не обижаясь, что принцепс подчиняет своей воле машинный дух «Разбойника».

В нескольких километрах впереди корабли Механикум ждут, когда титаны поднимутся к ним на борт. Усиленным зрением Микал видит боевые машины Легио Инфернус, Владык Огня. Сквозь дымку он различает десятки великанов с глянцевито-черными корпусами, украшенными желтыми языками пламени. Их колонна размыкается, и они расходятся к сверхтяжелым транспортам, которые и доставят гигантов на орбиту.

— «Аргентус», внимание, — передает Микал. — Всем прекратить движение. Кажется, впереди какая-то задержка — наши друзья из Владык Огня замешкались. Принцепс-максимус, что там творят наши товарищи? Они же перекрыли нам дорогу к пункту сбора.

Ответа нет, лишь помехи и несколько секунд неразборчивых голосов.

— Командование Калта, говорит принцепс Микал из Легио Пресагиус. Докладываю о перебоях связи. Прошу сообщить о ситуации с погрузкой в Итраке.

По-прежнему нет ответа, только шипение отключенного канала.

— Модерат Локхандт, полная маршрутная диаг… — команда обрывается на пораженном вздохе. — О, Омниссия!

Облачное небо краснеет от вспышки ложного солнца. Посадочная площадка рябит алыми тенями крошечных звезд, что словно нисходят с небес; ожидающие транспортники отражают их румяный свет.

Наступает миг полнейшей тишины.

И звезды обрушиваются на взлетное поле, врезаются в бронированные корпуса, прожигают десантные суда в фонтанах опустошительного пламени. Аудиодатчики «Инвигилятора» улавливают грохот взрывов. Ошеломленный Микал, утратив дар речи, смотрит, как выпущенные с орбиты энергетические лучи громадными копьями вонзаются в Итраку, разрушая временные общежития рабочих и господские особняки. Через считаные секунды весь город охвачен огнем, ярким и резким для искусственного зрения принцепса.