Зависть как повод для нежности

– Я не хочу плакать.

– Конечно, все будет хорошо.

Она жалела о том, что не взяла с собой Сему, да и Маркина можно было бы прихватить, им бы понравилось в такой компании. Путешествие клоунов на автомобиле вдоль линии горизонта по направлению к океану…

Машину бросили там, где начинался песок. Кирстен сняла сандалии, футболку и в бюстгальтере и шортах устремилась вперед.

– Сейчас! Сейчас начнется! – кричала она, как глашатай перед началом грандиозного шоу.

Стив с Галей поспешили за ней. Идти быстро не удавалось. Ноги утопали в песке. Но уже пахло водой, ветер обдавал лицо то ли холодным песком, то ли брызгами.

Поднялись в гору, тут-то и обрушился горизонт. К ним, волна за волной, подступал Всемирный потоп, каким его представляла маленькая Галя, слушая бабушкины рассказы.

– И-и-и! – завизжала она, как визжала в детстве, когда вместе со всей детворой вбегала в холодную воду.

Никогда она не видела ничего глубже реки. Днепр страшил своей шириной и необъятностью. «Сколько там людей утонуло!» – причитала бабушка и не пускала внучку купаться. «Я сама не плавала никогда в речке, и ты обойдешься!» Галя бегала с ребятней на мелкий прудик, поросший ряской. В нем можно было только окунуться, ноги промочить да поплескаться. «В пруду живет Хахавай, ухватит тебя за ножку и утащит в глубину, никто не спасет», – предупреждала бабушка. Но про океан-то она ничего не успела сказать, поэтому и страха не чувствовалось. Только восторг.

Океан подвывал в такт ветру. Волны пенились, приходили издалека, нарастали, угрожающе шипели у самых ног. Галка с визгом отскакивала, отбегала в сторону. Обессиленная волна снова уходила вглубь, но не навсегда. Через минуту она возвращалась и рвалась, как злая собака, укусить. Стив что-то кричал. Кирстен бежала вдоль берега, размахивая футболкой. Никого, кроме них, не было вокруг, сколько ни вглядывайся в даль.

– Господи, дай мне сил! Дай мне сил, чтобы поддержать всех, кому я нужна.

Эта мольба вырвалась непроизвольно. Она и сама удивилась, что попросила именно этого. Обычно просят любви, здоровья, спокойствия. Любимого на Рождество. А ей на ум пришло только одно:

– Дай мне силы!

Может, у океана можно позаимствовать только энергию.

Она не верила своему счастью. Все проблемы померкли, страхи отступили перед водной стихией.

Чтобы уж наверняка быть услышанной, Галя требовательно прокричала:

– Дай мне силы! Силы, силы давай, вот гад!

Тело запоминало ритм и размах беснующейся волны. Оно готовилось к новым испытаниям. Галя чувствовала, как в нее вливаются мегатонны энергии. Это был ее океан, ее мужчина, ее триумф. Из-за него она пересекла пол-Земли. Не хватало только разряда молнии, чтобы дополнить эту грандиозную картину…

А уже вечером добрались до большого деревянного дома, спрятанного в дюнах, среди низкого, замученного песчаными бурями ельника.

– Это дача моего мужа. Я взяла ключи, – ритуально прогремела Кирстен тяжелой связкой.

Стали готовить ужин, жарить колбаски, рубить салат. Стив вел себя как гостеприимный хозяин. Разлив бутылку вина по бокалам, женщины расположились вокруг столика в просторной гостиной. Галя прислушивалась – не слышно ли каких-то настораживающих звуков. Дом огромный, внутри есть все необходимое – гостиная с камином, оборудованная кухня, на втором этаже спальни с телевизорами и компьютерами. Деревянный сруб с высокими потолками, метра три, не меньше. В Штатах не любят низких потолков. Участок не был обнесен забором, но никто не разорил пустующий дом.

– А чем он занимается, твой муж? – спросила Галка из женского интереса.

– Он – доктор. Зубы, – показала американка свои замечательные зубы. – Очень хороший.

– Вы с ним в разводе?

– Да. Мы друзья.

«И как они умудряются оставаться друзьями? Может, не любят друг друга?»

– Ты его любила? – Галя чувствовала после океана себя абсолютно свободной.

– Да. И сейчас люблю. У нас трое детей. – Кирстен ходила по комнате, открывая окна, поправляя шторы, разбрасывая сложенные аккуратно в углу подушки.

– Как трое? – недоверчиво ахнула Галина. – А где же они?!

– С отцом.

– Как?! Они с ним живут? – это противоречило логике женщины из России.

– Им там лучше, – просто сказала Кирстен без всяких моральных мук и самоедства. – У меня был бизнес во Владивостоке. Я зарабатывала деньги. Мы ловили рыбу на судах. Продавали всем. Тонны рыбы. Я ругаюсь матом, – с гордостью сообщила она гостье.

– Зачем?

– Так надо. В России нужно ругаться матом. Для бизнеса. У меня были моряки. Это сильный народ. Начальник обязан материться.

Новая знакомая ошеломляла не меньше, чем океан. В ней все было неожиданным – и то, что она так ловко и точно говорила по-русски, и то, как адекватно она оценивала ситуацию. И то, что она успела родить троих детей и спокойно оставила их мужу.

– А как же муж с детьми справляется? – беспокоилась Галя.

– Он женился. Жена помогает. Своих детей у них нет. Я тоже помогала, когда работала. Да они большие уже. Старшей дочери 16 лет.

– А сколько же тебе лет, я не пойму?

– Сорок два будет скоро. Еще все впереди, – оптимистично заявила Кирстен.

Но выглядела-то она на тридцать четыре, не больше! Ну и бомжи в этой Америке: красотка с тремя детьми и целой флотилией во Владивостоке, пусть и в прошлом. У Галины дух захватывало от такой биографии. Не давая расслабиться, американка придвинулась поближе:

– Я хочу познакомиться с Путиным. У тебя есть связи в Москве? – спросила она заговорщицки.

– Ты что! Слава богу, нет!

– Ты не бизнесмен, – и отодвинулась разочарованно. – Бизнесмен не скажет: слава богу, нет. Слава богу, есть! Будут.

– О чем ты хочешь с ним поговорить?

– О коррупции в рыбном хозяйстве. Хорошую рыбу продают в черную. Это меня очень волнует. Сердце болит за Россию, – схватилась она за левую грудь как простая русская тетка.

Стив издалека наблюдал за разговором, взбивая что-то миксером. Видя Галино недоумение, постарался объяснить слова подруги, но только еще больше удивил.