Завод 2: назад в СССР

— В отказ, значит, идешь и время у меня будешь отнимать? — насупился капитан.

— Нет, конечно, просто тут такое дело, что, оказывается, никакого преступления и не произошло…

— Это как?

— Разрешите, я товарища позову, он ожидает в коридоре.

Капитан насторожился, но разрешил. В кабинет зашёл перепуганный Геннадий и начал зачем-то разглаживать ладонями свои брюки. Скорее всего, тоже был нечастым посетителем таких вот присутственных мест, от того и нервничал. Я, с молчаливого согласия капитана, принёс к столу ещё один стул и усадил на него старого токаря.

— Что рассказывать? — шепнул токарь.

Былая уверенность к нему не вернулась — наоборот, чем дальше, тем больше он напоминал потерявшегося ребёнка.

— Как есть, так и говори, — опередил меня капитан, видя, что я собрался подсказывать.

А я как раз и хотел сказать то же самое.

— Как все было, значит, — начал свой рассказ тот.

Ну и на одном дыхании выдал все то, что мы раньше обсуждали. Капитан слушал с невозмутимым выражением лица.

— Так что, полагаю, инцидент на этом исчерпан? — как можно доброжелательней спросил я, когда работяга закончил говорить. — Если какие бумаги надо подписать, вы, пожалуйста, подскажите.

— Ну-у… — протянул капитан, но девчонка в милицейской форме его перебила.

— Товарищ капитан, а мне почему-то кажется, что это кража по предварительному сговору группой лиц!

Глава 8

Сказав это, молодая следачка захихикала, явно давая понять, что всего-навсего пошутила.

А вот у капитана, судя по его реакции, с юмором у него были сложности. Следователь, которому молодая девчонка нравилось чуточку больше, чем просто как коллега, ухватился за высказанное ей предположение. Видел же, усатый козёл, что девчонка от меня не отводит глаз. По крайней мере, с тех пор, как она зашла в кабинет, то и дело косилась в мою сторону и улыбалась. У меня лично желания флиртовать с девушкой, хоть и вполне себе симпатичной, не было, как-никак решается вопрос о возбуждении уголовного дела. Хотя я тоже нет-нет да на неё поглядывал. Ну как тут устоять перед природой и красотой? Ха…

Вот капитан, похоже, и приревновал малость. Никак иначе я его поведение объяснить для себя не мог.

— Вот! — он потряс указательным пальцем. — Какие правильные вещи говорит товарищ лейтенант! У нас тут, очевидно, кража по предварительному сговору!

Милиционер с важным видом похлопал ладонью по подшивке с переданным ему материалом. Я боковым зрением видел, как молодая следователь мигом перестала улыбаться — поняла, что шутка вышла из-под контроля. Мне тоже было не особо смешно. Сговор лиц, о котором говорил капитан — явно куда более серьезное дельце, чем банальная кража.

— Товарищ капитан, не перегибай, — нахмурился я.

Капитан не стал меня поправлять, когда я обратился к нему на ты, но это ему явно не понравилось. Вообще за те несколько минут, что нам довелось быть знакомыми, я подметил у него одну характерную черту. Когда капитану что-то не нравилось, он начинал шевелить своими пышными усами. Вот и сейчас зашевелил, показывая крайнюю степень возмущения.

— Никто не перегибает, гражданин! Я вас выведу на чистую воду. Вы у меня все во-от где! — он помахал крепко сжатым кулаком.

— Угу, — кивнул я. — Докажи…

— Пиши чистосердечное, — проговорил он. — Смягчающим обстоятельством для суда будет!

Я смотрел на капитана как на идиота и пытался понять, на кой черт ему всё это надо. Решил так свою значимость перед товарищем лейтенантом показать? Так затея явно плохая, быстрее в обратную сторону сыграет — покажет девчонке, что старший коллега не дружит с головой, готов любого человека взять да и упечь.

Я снова вгляделся в его лицо, в погуливающий от напряжения подбородок — он явно тоже всё это прекрасно понимал, но продолжал ломать комедию. Раз начал, ему нужно было держать марку.

И вот он властным жестом положил передо мной чистый лист и, шевеля усами, повторил:

— Пиши явку с повинной!

— А как я лето провёл, написать не надо? — я взглянул на пустой лист и улыбнулся. — Может, тебе еще в убийстве Кеннеди признаться?

— Дядь Петь, да я же пошутила, — попыталась оправдаться смущённая следователь, видя, что все сворачивает куда-то не туда.

Второй милиционер, что был за столом у окна, происходящее вообще не комментировал. Сидел, перекинув нога на ногу, на стуле и читал материалы какого-то уголовного дела. судя по его спокойной реакции, усатый капитан чудил таким образом не впервые.

— В каждой шутке есть только доля шутки, а остальное — голая правда в сухом остатке, — с важным видом произнёс капитан.

Я улыбнулся.

— Может, тогда меня сразу арестуете до суда, раз я такой особо опасный преступник? Сами же говорили, что настроены по-хорошему вопрос решить. Или я пропустил момент, когда выбрал плохой сценарий? Так простите великодушно, если холоп не так с барином разговаривает.

После я чуть подался вперёд, так, чтобы мои следующие слова никто не услышал, и добавил:

— Ты служебные полномочия не перегибай, один раз предупреждаю, а во второй — задолбаешься отписки и объяснительные строчить.

Капитан закашлялся от подобной дерзости. Видно, думал, что перед ним пацан сидит, и хотел меня быстро продавить, перед следачкой себе очков набрать, а у меня убавить. Кому понравится мужчина, который испуган и что-то мямлит. Но я чётко дал понять, что скоро что-то в его плане пойдёт не так. И уже пошло…

Капитан выдал что-то нечленораздельное себе в усы, отвёл взгляд. Есть такие мужики, у которых при виде хорошеньких девочек напрочь срывает голову. Потом наворотят делов, а как сухими из воды выходить, они не думают. Ну а по итогу оказываются в таком неловком положении, как сейчас у товарища капитана, куда он сам себя и загнал.

Понимая, что перегнул палку и припугнуть меня не получилось, милиционер попытался выкрутиться.

— Вот ты и забирай себе это дело, Нарышкина, раз у тебя к нему столько внимания. Ты уже со своими делами наверняка закончила, раз мне решила голову морочить? — выдал он, переключив агрессию на следачку.

— Дядь Петь, да я просто пошутила, извините, пожалуйста, — пропела она медовым голоском, рассчитывая, что капитан растает.

Капитан действительно заметно покрылся румянцем и сменил обвинительный тон на более нотационный.

— Нарышкина, шутки шутками, а у нас служба, и юмор тут не всегда уместен.

Я с трудом сдерживался от того, чтобы не рассмеяться. Давать ему в обиду товарища следачку я все же не стал.

— Если что, я не против, чтобы мое дело передали на рассмотрение другому сотруднику, — вставил я как бы между прочим.

Капитан снова опешил. Не знаю, чем бы это всё закончилось, но в этот момент дверь кабинета открылась, и зашёл ещё один служивый, в погонах полковника.

— Здравия желаю, Александр Игоревич! — тут же вскочил с места капитан.