Завоеванная инопланетным воином

Их машину тряхнуло, когда они оба запрыгнули внутрь. Рен завел двигатель, и Зои, не теряя времени, тронулась.

— Как они так быстро нас нашли? — спросила она, когда машину сильно подбросило через бордюр и она вернулась на дорогу.

Она закричала, когда позади них раздалось несколько хлопающих звуков, сопровождаемых таким же количеством предметов, с металлическим стуком ударившихся об их машину.

— Они стреляют в нас? — закричала она.

— Туда, — скомандовал Рен.

Их шины взвыли, когда она сбавила скорость перед крутым поворотом. К счастью, дорога, на которую он ее направил, была довольно прямой, и она вдавила газ в пол.

Рен повернулся, чтобы посмотреть назад.

— Я не знаю, как они нашли нас. Возможно, ты права насчет того, что они отслеживали мое вмешательство в электронику. Я думаю, Станц также знает, что мой корабль где-то в этом районе. Он подразумевал, что они обнаружили его воздействие, но не смогли определить точное местонахождение. Возможно, он не знал об этом с самого начала, но предположил, что наш путь приведет его прямо к нему.

В зеркале заднего вида появились фары. Они превратились из булавочных уколов в ужасающие, немигающие огненные глаза в темноте.

— О черт. Они приближаются, Рен.

— Прибавь скорость, Зои.

Она сжала руль, перестраиваясь на левую полосу, чтобы обогнать более медленный автомобиль. Фары встречной машины уставились на нее, но она снова вывернула на правую полосу, прежде чем спровоцировать аварию.

Она проехала изгиб дороги, нажимая на педаль, как только дорога снова выровнялась. Страх и адреналин ускорили ее бешено колотящееся сердце. Дома, выстроившиеся по обе стороны, быстро редели, пока Зои и Рен не оказались на черном как смоль проселочном шоссе, проносящемся мимо заснеженных полей и рощиц с голыми деревьями.

Огромное пятно света вырвалось из одного из полей и направилось к ним. Зои наклонилась вперед и посмотрела вверх, чтобы увидеть силуэт низко летящего вертолета на фоне темных облаков.

— О, Боже мой, — сказала Зои. Она откинулась на спинку сиденья и посмотрела в зеркало. Машины позади них разошлись веером, чтобы двигаться по обеим полосам, внедорожник впереди занял центр, а еще два двигались по бокам от него. — Рен, что нам делать?

— Мы уедем так далеко, как только сможем, а потом остановимся и пойдем пешком.

— У них вертолеты!

— Мы разберемся с этим, Зои. Поверь мне.

— Как ты можешь так спокойно относиться к этому?

Она случайно взглянула на него. Его глаза были устремлены на нее, светясь странной, глубокой печалью.

— Это все, что я знал в жизни. До тебя.

— Мы умрем, не так ли?

Она закричала, когда очередь пуль ударила в дорогу перед ними, выбивая куски асфальта.

— Мы не умрем, куния, — перекрикивал Рен ее крик. — Я нужен им живым. Они не станут так рисковать, особенно если подумают, что я веду их к…

Еще одна очередь ударила по дороге, по капоту их машины и пробила крышу. Раздался громкий хлопок, когда что-то тяжелое толкнуло Зои в бедро. Она резко вдохнула, и тепло распространилось по ее ноге. Передняя часть внедорожника сильно подпрыгнула.

У нас лопнуло колесо, и меня подстрелили, ошеломленно подумала она. Всегда думала, что это будет больнее…

Затем внедорожник решил, что с него хватит ехать прямо, и резко вильнул в сторону. Скользкая дорога не обеспечивала сцепления с покрытием. Она почти слышала голос в своем бредовом сознании — думаю, тебе не следовало ехать так быстро, а? — как раз перед тем, как внедорожник перевернулся.

— Зои! — закричал Рен.

На долю секунды Зои почувствовала невесомость. Рен обхватил ее руками, прижимая к себе, когда внедорожник приземлился на крышу и продолжил кувыркаться. Как ни странно, она не почувствовала боли. Тело Рена дернулось от удара, и ее голова ударилась обо что-то — окно или, может быть, дверь. Хуже всего был звук, сплошной хруст стали и бьющегося стекла, а также тонны механизмов, протестующих против такого жестокого обращения.

Внедорожник завалился на водительскую сторону. Она почувствовала странный укол в руку, а затем тряска продолжилась. Когда мир, наконец, успокоился, и напряжение в теле Рена немного ослабло, Зои выглянула из-за его рук и увидела, что машина приземлилась — довольно криво — на колеса.

Четко.

В любое другое время она, возможно, рассмеялась бы, но сейчас не могла отдышаться, не могла наполнить легкие.

В ушах у нее зазвенело, а в глазах потемнело.

Зои.

Голос в ее голове звучал очень похоже на голос Рена, если бы он звал ее под водой или через груду подушек.

И теперь было так много боли, боль повсюду.

Зои!

Она боролась с тьмой. Она была нужна Рену. Он звал ее!

Но она устала. Очень, очень устала. Ей просто нужно было немного отдохнуть…

Глава двадцать третья

— Зои! — снова позвал Рен, нежно встряхивая ее.

Ее голова опустилась, но она не ответила.

Огонь разгорелся в его венах, когда он проверил ее дыхание — есть, но поверхностное и слабое. Несмотря на все его усилия защитить ее, она была ранена и забрызгана кровью, большая часть которой, казалось, была из ран на голове и бедре.

Лопасти вертолета прожужжали над головой, создавая холодный ветерок, который задувал в покореженный внедорожник через разбитые окна. Он услышал, как снаружи открылись двери машины. Человеческие голоса перекрывали грохот самолета.

Его корабль был так близко. Так близко, но они были окружены, и Зои пострадала…

Она показала ему жизнь, которую он не мог себе даже представить. Пробудила в нем чувства, о существовании которых он и не подозревал. За несколько дней — так быстро, слишком быстро — она стала для него всем. Она стала будущим, которого он хотел, она стала его надеждой, его покоем.

Его любовью.

И теперь она была на грани того, чтобы ее у него отняли. Он не мог потерять ее. Не мог этого вынести, не мог пережить.

— Останься со мной, Зои, — приказал он. — Ты не можешь сдаться.

— Выходи из машины! — крикнул человек, когда Рен оторвал рукав от своего пальто и поспешно перевязал им ногу Зои, надеясь остановить кровотечение.

Когда он поднял руки, они были в малиновых пятнах, блестевших в свете мощных фар вертолета и стоящих рядом наземных транспортных средств.

Зои ранена. Моя Зои. Моя куния.

Он не хотел конфликта, не хотел битвы, он хотел просто вернуться домой, оставить свое пребывание на этой планете позади, выполнить свой последний долг. Жизни, которые он забрал, были необходимостью и не соответствовали жизням алигарийцев, отнятым этими людьми. Он был готов простить их.