Завтра было вчера

Дома, при своих метр восемьдесят я был выше среднего, а здесь явно ниже. С одной стороны уже комплекс неполноценности развивается, вокруг одни бугаи, с другой, остаётся только порадоваться за предков, такое телосложение говорит о хорошем питании и уровне жизни. Значит, не лукавил Лагот, описывая местную экономику.

Как бил в колокол генерал Гурко – в начале двадцатого века – половина новобранцев мясо первый раз пробовали в армии. В его время средний рост мужчин составлял сто шестьдесят, обусловлен плохим питанием. Средний мужской рост в моём времени – сто семьдесят пять, коммуняки смогли вытянуть генофонд населения, сделали то, чего не смогли при царе-батюшке. Но здесь вообще монстры, я всех не видел, но большинство встречных под два метра.

Впереди на грани видимости появились размазанные силуэты, за двадцать минут они оформились и чуть выросли в размерах, значит не встречные, догоняем. Ещё через час поравнялись с тремя всадниками, двигающимися так медленно, что непонятно зачем им лошади, пешком быстрее.

Три мушкетёра, уж очень похожи, ехали не спеша, важно, вальяжно. Даже не посторонились, растянулись на полдороги. Едут, о чём-то шепчутся, противно хихикают. Но отвращения не вызывают, сложившийся образ любимых героев детства окутал их определённым шармом. Да, и вообще, есть грань, неприязнь начинается если перешагнуть. Лёгкое нахальство вызывает симпатию.

Оказавшись позади, не отстали, как того можно было ожидать, а ускорив шаг поплелись в хвосте.

Тяжело вздохнул, когда же это кончится, положил одну руку на пистолет. Элиас тоже напрягся, по Валькелину ничего не понять, но знаю, что и он взведён как пружина, Лагот чуть отстав, прикрыл Юлиану сзади.

Нечаянные попутчики оказались весьма самоуверенными парнями, видя, что мы им не рады, никак не отреагировали, ещё заливистее смеются, что-то громко обсуждают, жестикулируют. Похоже, наслаждаются нашим раздражением. Вряд-ли представляют угрозу, слишком выпячиваются, не боятся привлечь внимание. С другой стороны, мы не можем долго быть в напряжении, ослабим бдительность, и тут…

Опасения были напрасными, на очередном перекрёстке троица помахала рукой, громко заржала, и свернула в сторону.

Вдалеке прогрохотало. Над нами небо чистое, но сзади, небо горизонта заволокло. Туча давит своей массивностью, чувствуется, что грядёт локальный апокалипсис. Одновременно, как по команде все ускорили лошадей.

Не прошло и часа, как вокруг потемнело, раскаты молнии как вспышка прорисовывали окружающую действительность. Туча догоняет, начал покрапывать мелкий, но частый моросящий дождик.

– Лагот, а почему сначала видно молнию, а потом слышно гром? – решила просветиться Юлиана.

Маг задумался. Интересно, знает он ответ или нет? Пауза затягивается, старик то ли не знает ответа, то ли думает, как доступно объяснить. Решаю выручить, отвечаю за него:

– Потому что глаза ближе, чем уши.

Юлиана захлопала глазами, по быстро меняющейся мимике видно, как крутятся шестерёнки в голове. М-да, не подумал, что шутка смешна, когда знаешь про скорости света и звука, а для несведущего это вроде и не юмор.

Оглянувшись, увидел стену, сплошную, густую, неотвратимо надвигающуюся на нас. Я думал такое только в мультфильмах, но вот же перед глазами – чёткая граница, по одну сторону дождя можно сказать и нет, а по другую страшный ливень, тяжёлый, словно молот, бьющий по земле. И расстояние сокращается с каждой секундой.

Накрыло внезапно. Последние десятки метров дождь проскочил за долю секунды, и навалился на нас, как копытами застучал по голове и спине. Намок моментально, и уже через минуту стало не важно, что вокруг льёт как из ведра.

Насквозь мокрые, под непрекращающимся ливнем завернули в придорожную корчму. Во дворе никого, оно и понятно, в такую погоду хорошая собака хозяина на улицу не выгонит. Уже когда спешились, из-под навеса выскочил паренёк, моего возраста, но покрепче, шире в плечах, хоть и худоват. Схватил лошадей, и юркнул назад.

Когда ввалились внутрь, Лагот растеряно огляделся. Зал оказался полон, ни одного свободного места, многих дождь собрал под одной крышей. У дальней стены барная стойка, за которой жилистый пожилой мужчина протирает бокал.

– Комнаты и свободный стол есть? – как последний шаг отчаяния выдал Лагот. Судя по толпе в зале, нет ни того, ни другого.

Бармен провёл взглядом по залу, и так всё ясно, но нас посмотрела холодно и равнодушно, хотя на лице промелькнуло желание дать на дурацкий вопрос такой же ответ. Тут лицо разгладилось, появилось выражение облегчение.

– Столов, как видите, нет. Но комната одна есть, на чердаке, маленькая.

Маг не стал спорить, зачем доказывать, что с нами дамы, и нам надо минимум две, или хотя бы одну большую, если больше свободных всё равно нет. Едем с принцессой, и придворным магом, а приходится побираться. То ли все такие скромняжки, то ли они заигрались в конспирацию.

Хотя в какой-то мере я их понимаю, размахивать происхождением или деньгами и мне было бы противно. В какой-то мере я надеялся, что за меня эту грязную работу сделают остальные. Поморщился, никогда не нравилось ловить себя на лицемерии, каждый хочет видеть себя идеальным. Но я достаточно самокритичный, всегда замечаю, где в помыслы прокрадывается гниль. Не страшно, главное понять корень проблемы, и вырезать его.

Я оглянулся, взглядом обежал зал. В основном торговцы и деловые люди, несколько дворян. Оно и понятно, таверна далека от деревень, простому люду взяться неоткуда. Хотя вон за тем столом одеты довольно просто, попробовать стоит.

– У меня к вам деловое предложение. – обратился я к пятёрке посетителей разного возраста, на которых остановился мой выбор. – Даже два. Первое, надо поменяться комнатами. Как видите с нами благородные дамы. И второе – могли бы вы продолжить ужин в номере. Разумеется, причинённые неудобства мы вам возместим. Цену назовите сами.

За столом переглянулись, старший даже закатил глаза.

– Двадцать золотых. – выпалил он на одном дыхании.

– Ого, хорошие запросы, но да, ваше право.

– У нас большая комната, там ещё трое сидят. И мы хоть поесть за столом успели, им теперь не удастся.

– Сейчас принесу деньги. – кинул через плечо, направляясь к стойке, где всё ещё переминались с ноги мои спутники.

– Лагот, стол сейчас освободят вон те уважаемые граждане, они же милостиво согласились поменять свой восьмиместный пентхаус на нашу коморку, за какие-то жалкие двадцать золотых. Никогда не имел склонности к деньгам, поэтому торговаться даже не стал.

Лица слушателей просияли. Покопавшись в котомке на поясе, старик протянул монеты и ключи.