Зайти и выйти

Вместе с раненым Трофимов отправил фельдшера и Рината, мог бы и кого-то ещё посадить, но свободных мест больше не было. Как только БТР удалился, начался артиллерийский обстрел, и всем пришлось бежать в ближайшую лесопосадку, где были окопы.

Через час Юра увидел едущий в сторону боя БТР-82 и вышел, обозначая себя отчаянным маханием рук. На броне сидел взводник из шестой роты с позывным «Фасоль».

– Товарищ майор, что у вас? – спросил он, узнав Трофимова.

– Ты куда? За ранеными?

– Да, комбриг послал забрать десять человек.

– На обратной дороге нас подхватишь?

– Не вопрос.

Однако, забрать раненых на поле боя ему не удалось. Лейтенант ошибся дорогами и совершенно неожиданно как для себя, так и для удивлённых военнослужащих ВСУ, выскочил прямо на украинский опорник. Дав по противнику длинную очередь из пушки, экипажу БТР удалось в суматохе развернуться и скрыться прежде, чем по ним пустили реактивную гранату, которая прошла впритирку над башней, не поразив бронетранспортёр. Удача не покинула его и второй раз, когда на обратном пути БТР был обстрелян своими же – соратниками из мотострелковой дивизии, которые приняли его за машину ВСУ, но как не старались, не попали.

После этих приключений «Фасоль» решил более не испытывать судьбу и поспешил за снайперами. Однако, забрав пассажиров, машина смогла проехать только до железнодорожного переезда, где водитель нечаянно заглушил двигатель.

– Аккумуляторы дохлые, - «обрадовал» взводник. – Сам не заводится. Будем ждать попутку.

– Может, толкнём? – предложил Трофимов.

Идея была хорошей, но силы были не равны, и сдвинуть с места, а тем более разогнать, многотонную боевую машину не удалось. Бросать БТР не хотелось, хотя всё шло к этому.

Вскоре с места побоища потянулись остатки подразделений, и первой же подъехавшей БМП, бронетранспортёр завели «с толкача». Прибыв на передовой пункт управления бригады, Трофимов с удивлением встретил здесь командующего армией, сидящего за столом с картой и монитором, куда выводилась картинка, передаваемая разведывательным БпЛА. Перед генералом стояла бутылка минеральной воды, из которой он часто делал большие глотки, вид у него был подавленный.

В углу кто-то чётко поставленным голосом, разделяя слова на слоги, видимо, по радио, перечислял должности, звания и фамилии. Юра невольно вслушался, а когда понял, о чём идёт речь, почувствовал, как поплыло сознание.

– Командир танкового батальона майор Дужников… командир второй танковой роты капитан Третьяков… командир первой мотострелковой роты старший лейтенант Свиридов… заместитель командира мотострелкового батальона майор Сенотрусов…

Юра выбежал из помещения и едва не сбил с ног командира бригады. Николай смотрел на Трофимова большими глазами:

– Ты? Мне доложили, что ты триста, что ты тяжёлый…

– Тяжёлым был Сашка Сенотрусов, - Юра вспомнил, как сам докладывал «Скифу» о ранении замполита. – Это я докладывал…

– А… может я сам ошибся, - сказал Михайлов. – Услышал в эфире «Восток», подумал, что это кто-то про тебя говорит…

– Ну, вот так… - Юра пожал плечами. – Бывает. А он… погиб. Погиб из-за какого-то контрактника, задевшего его самолюбие…

Трофимов нашёл свою «капсулу», и вскоре уже вылезал из машины возле медицинского отряда специального назначения. Первым, кого он здесь встретил, был лейтенант Артур Зайцев.

– Товарищ майор, вы живы…

Лейтенант обнял Трофимова и вдруг Юра понял, что медик плачет.

– Ты чего?

– Нам сообщили, что вы – двухсотый… - всхлипнул Артур. – В течение дня столько смертей… это невыносимо… ну как так? Товарищ майор, как так?

– Это война, Артур.
– Юра аккуратно отстранил лейтенанта от себя. – Где Сенотрусов?

– Там… - Зайцев показал в сторону большой палатки, возле которой стояло много людей. – Большая кровопотеря, осколок в печень, без вариантов…

– Это я виноват… не сразу увидел у него ранение, - признался Трофимов.

– Я же говорю, товарищ майор, с таким ранением – без вариантов. Как жалко…

– Ты знаком с его семьёй?

– Да, - кивнул Артур.

– Кто такая Соня? Он называл это имя, когда уже был при смерти…

– Это его дочь.

Трофимов почувствовал, как у него самого наворачиваются слёзы. Война была беспощадна ко всем её участникам, и свою беспощадность проявляла, невзирая на должности, звания, образование, наличие семьи и возраст.

– Мне Романов докладывал, - тихо сказал Юра. – Что в момент прилёта Саша услышал мину, и закрыл старшину своим телом. А до этого он мне говорил, что не знает, как действовать в бою, спрашивал совета как себя вести. А сам, когда пришёл момент, отработал мгновенно. Он совершил самый чтимый военный подвиг – закрыл от смерти своего боевого товарища. Саша Сенотрусов – настоящий герой.

***

В ходе тяжёлых и изнурительных боёв наступающие подразделения всё же смогли закрепиться на назначенных рубежах, откуда появилась возможность устраивать противнику снайперский террор, о котором и говорил Павлов Трофимову, когда предлагал создать мобильный отряд. Для начала потребовалось съездить на место смертельного ранения Саши Сенотрусова – туда, где миномётная мина разбросала по округе «склад боеприпасов».

По-прежнему здесь валялись помятые тубусы реактивных гранат, подходить к которым не особо хотелось. Осматривая местность вокруг окопа, где произошёл разрыв мины, Юра с тремя снайперами смог собрать шестнадцать патронов для «Манлихера», двадцать четыре снайперских патрона для АСКВМ и тридцать с лишним патронов к СВД, недостатка которых, в отличие от первых двух, они не испытывали. Вернувшись на «базу», коей им стал отжатый у противника небольшой блиндаж, куда все не помещались, Трофимов «откатал» найденные патроны и четыре из них забраковал – на них была нарушена целостность посадки пуль в горлышко гильзы. Всего у него в наличии оставалось чуть больше двух пачек иностранных снайперских патронов, что, в принципе, было достаточно на несколько боевых выходов. Что будет потом, когда патроны закончатся, он старался не думать. Ни в какой перспективе он не видел возможностей для пополнения боезапаса патронов калибра 308 и 338. Впрочем, о будущем он старался не думать – смерть ходила по пятам, и принять её можно было в любой момент. Это понимание не располагало к долгосрочному планированию наперёд каких-то своих действий.

Выход на позиции пехоты решили провести с утра, когда солнце будет слепить противнику глаза. Юра в паре с Максимом Романовым, и Стас Крылов в паре с Васей Федосовым. Командир батальона дал проводника, который ранним утром вывел снайперов на передовой опорник. Командир взвода, узнав, что в его владениях будут действовать снайпера, расстроился.

– Вы их там раздраконите, а они меня потом будут минами прессовать, - высказал он распространённое среди пехоты мнение.

– Ты что, противника решил пожалеть? – Трофимов быстро перевёл разговор в нужное русло. – Или сам не бьёшь, и другим не даёшь?

В наступившей паузе Романов почувствовал, что лейтенант колеблется, не зная, как себя вести дальше: одно дело, если перед ним сейчас стояли контрактники, что было вполне вероятно – и их можно было подавить субординацией, и совсем другое, если старший группы был офицером, а судя по возрасту – старшим офицером, что было совсем маловероятно, так как лейтенант за время пребывания на войне, старших офицеров на линии соприкосновения видел чуть больше, чем нисколько. Но если вдруг… то выходило не очень приятно.