Зайти и выйти
Шрифт:
У входа мелькнули тени. Юра достал пистолет.
– Эй, есть, кто живой? – крикнули снаружи. – Выходите, сохраним жизнь!
Съехав спиной по стене, он полностью прижался к полу, притворившись мёртвым. Пистолет он прикрыл ногой, чтобы сразу его не было видно. Прикрыл глаза, сохранив только узкие щелочки, чтобы видеть происходящее.
В мастерскую заглянул украинский боец, быстро окинул взглядом помещение, спрятался за стену. Спустя мгновение заглянул снова, и уже уверенный в своей безопасности, шагнул вовнутрь. Следом за ним зашли ещё двое. Вначале они шагнули к телам двух бойцов, пнули их,
– О, этот ещё живой, - громко сказал один из вошедших, и потешаясь, выстрелил в оторванную ногу. – Всё, готов.
И вдруг Юре Трофимову приближение смерти стало совершенно безразлично. Мысленно он уже попрощался со своей жизнью, которая, можно сказать, уже покинула бренное тело, и упорхнула куда-то далеко и высоко. Туда, где нет всего этого ужаса, а есть только сладострастие вечного покоя – откуда вот уже сейчас он будет взирать на этот чудовищный мир, где люди, наделённые самым великим чудом на земле – жизнью – целеустремлённо лишают друг друга этой главной ценности.
Он подумал о Тане – как она встретит сообщение о его гибели, как она потом сможет устроить свою жизнь – без мужа, без отца своих детей. Вспомнил детей – тот момент, когда они радостно прыгали на него при первом его возвращении с войны…
Враги приближались, осматривая помещение.
Юра вспомнил себя в детстве, когда ходил заниматься стрелковым спортом в заводской тир, открытый в бомбоубежище. Там было упражнение для отработки скоростной стрельбы: установленные ребром в специальный станок пять мишеней вдруг поворачивались к стрелку фронтом и оставались в таком положении четыре секунды – и за это время нужно было поразить их все, ведя рукой справа налево.
Сейчас «мишеней» было меньше, и стояли они ближе. Но все они были в бронежилетах и шлемах, что сильно затрудняло работу по ним из пистолета. Трофимов чётко понимал, что следующие секунды решат его судьбу.
«Прощай, Таня» - мелькнуло в голове. Он поднял руку, направляя пистолет на того, кто был правее остальных – будь, что будет. Враг заметил движение и повернулся, поднимая автомат.
В этот момент в помещение влетел FPV-дрон, и, застыв на мгновение в воздухе, словно осматриваясь, через секунду ринулся в атаку. Трофимов интуитивно сжался и прикрыл рукой лицо, представляя, что сейчас произойдёт.
Взрыв полыхнул огнём и ударом воздушной волны – одного солдата разорвало в клочья, второй упал. На такой дистанции Трофимову не потребовалось прицеливаться – он «чувствовал» пистолет ещё с детства. Третий, выживший при взрыве дрона, через несколько секунд с простреленной шеей свалился в пяти метрах от майора и забился в агонии.
Отдышавшись, и осознав, что ему ещё предстоит некоторое время пожить в этом мире, Юра приподнялся на колени, затем встал на ноги. Нашарил радиостанцию.
– «Чемпион», спасибо тебе, выручил…
– Прости, командир, что позволил им войти, - отозвался Назаров. – Долго выбирал – танк бить, или этих… всё же последний дрон был, как-никак.
– Два наряда вне очереди, - сказал Трофимов. – Надо было танк. С этими я бы и сам справился…
– Есть два наряда вне очереди, - ответила рация.
–
«Чемпион», выйди на «Стрельца», скажи ему, чтобы сюда людей прислали. Я один не смогу держать оборону.– Пять сек, командир, - бодро отозвался Руслан.
***
– От «Горца» сообщение, - сказал начальник разведки.
– Читай, - предложил Савельев.
– Координаты… икс… игрек… полевой пункт управления второго батальона семьдесят второй бригады, прошла команда на сбор в восемнадцать ноль-ноль командиров рот и взводов, обороняющих Петровку.
– Отлично, - Андрей засветился радостью. – Попались, голубчики. Сейчас мы из вас голубцы делать будем. Корректировщика в воздух! – он взглянул на часы, - в работу через двадцать три минуты!
– Ещё сообщение, - Кобзев, почувствовав, что пришло время нормальной боевой работы, тоже светился радостью. – Икс… игрек… огневая позиция «три топора»…
– Отлично! Этого отдаём на расправу «Малке»! – Савельев потирал руки.
Где-то далеко в тылу всё пришло в движение – вначале заработало дежурное орудие, затем добавили остальные.
– Сообщение от «Горца», - чуть не вскрикнул Кобзев. – Перехват: поражён командный пункт второго батальона семьдесят второй бригады! Тринадцать двухсотых, девять трёхсотых, второй батальон лишился управления!
Савельев вышел по связи на Гусева и сообщил о результатах огневого поражения.
– Что думаешь, Женя?
– Думаю, почему мы так раньше не делали? Нужно немедленно воспользоваться ситуацией, пока они не восстановили управление батальоном!
– А мы им сейчас ещё резерв «Градами» накроем, который они скопили на ферме за Бесовкой! Вот прямо сейчас! Слышишь?
Спустя несколько секунд Гусев ответил:
– Слышу, «Скала»! Хорошо гремит!
– Работай, Женя! Но людей береги! Снаряды я нашёл, обращайся!
– Есть, принял!
***
– Два осколочных ранения у вас, товарищ майор, - сказал Данил, осмотрев Трофимова, вышедшего с передовой. – Я их обработал, заклеил, вам надо в МОСН. Идти сможете?
– Смогу, - кивнул Юра. – Дайте чего-нибудь от головной боли!
– От боли есть только нефопам, - медик показал шприц-тюбик.
– Колите, - разрешил Трофимов.
На командном пункте в Петровке царило оживление – реальный успех снял с людей печать безысходности и вселил надежду на победное завершение штурмовой эпопеи.
– Тебя Савельев срочно требует, - сказал Васильев, как только Трофимов спустился в «командный» подвал.
– Это я уже слышал, - ответил Юра. – Мне мои дроноводы передали.
– Миша Хвостов погиб, - сообщил Витя. – Он на танке из боя вышел и пошёл спать в дом, где жили офицеры танкового батальона. Под утро прилетел «Хаймерс» - прямо в ту часть дома, где находился Хвостов.
– Просто так «Хаймерс» они бы не пустили.
– Да, - кивнул Васильев. – У него в плен сдались танкисты, которых он в штурмы отправил за то, что они сожгли свои танки, испугавшись идти в бой…
– Неприглядная история, - вздохнул Юра. – Война – мерзкая сущность.
– Одно большое кровавое преступление, - согласился Васильев. – Особенно с такими командирами, как наш Коля. Хорошо, что его сняли…