Зайти и выйти

– Хорошо, - кивнул комбриг. – Я вас услышал. У вас ко мне всё?

Каренин отметил, что Михайлов перешёл на «вы», что означало переход к формальному языку отношений, и как следствие, выражало невысказанное несогласие с прозвучавшими предложениями.

– Никак нет. Есть ещё один вопрос. В телеграм-каналах появилось некое коллективное письмо на имя нашего губернатора якобы от офицеров бригады, в котором говорится, что в результате непродуманных действий по штурму Петровки бригада понесла катастрофические потери, но комбриг продолжает бездумно гнать людей на убой.

– Интересно, - хмыкнул Михайлов. – Уверен, это Трофимова рук дело – насколько мне известно, его жена ведёт телеграм-канал.

– Её канал перепостил это сообщение, но не она является автором письма.

– А кто? Вы установили?

– Установили, - кивнул Каренин.

– Арестуйте мерзавца, - предложил командир бригады. – Это же дискредитация вооружённых сил!

– Мы не можем его арестовать, - сказал Каренин.

– Почему?

– Офицер, составивший это коллективное письмо, два часа назад погиб в бою. Да и вообще, мой вопрос не в том, чтобы его арестовать. И уж тем более мы не собираемся арестовывать владельцев каналов, которые его распространили – как минимум потому, что в письме нет навета.

– А в чём же тогда ваш вопрос? – Михайлов заметно напрягся – всё же Каренин был не простым майором, а майором военной контрразведки.

– Вопрос не в том, что данная информация вышла в публичное поле, и разгорается политический скандал, который активно подхватывает противник, вопрос в первопричине этого скандала. Я хотел бы завтра взглянуть на боевые документы, которые составлялись штабом бригады и подписывались вами перед началом наступления. Начиная от приказа командующего группировкой на штурм Петровки и вашего приказа подразделениям бригады, заканчивая таблицами боевого взаимодействия подразделений, таблицами плановых целей для артиллерии по подавлению обороны, расчёты расходов боеприпасов. Вместе со мной для изучения этих документов завтра приедут сотрудники военно-следственного комитета.

Михайлов начал менять в лице – Каренин отметил, как у того вздулись на лбу жилы.

– Да, конечно, - сдержанно ответил полковник и спросил: - У вас, товарищ майор, всё?

– Так точно, - контрразведчик встал. – Разрешите идти?

Проводив Каренина, Михайлов подозвал к себе начальника связи:

– Степан, сколько тебе нужно времени, чтобы сменить место размещения пункта управления?

– Сутки, товарищ полковник, - ответил связист. – Это с учётом того, что ещё нужно найти такое место.

– Ясно. Подыщите варианты.

– Есть!

Следующим Михайлов позвал начальника штаба.

– Сергей, - командир бригады постарался придать своему голосу безапелляционные нотки. – Нам нужно до завтрашнего утра подготовить все документы боевого планирования по наступлению на Петровку.

– Отличная идея, - усмехнулся Серов. – Очень своевременная. Это означает, что я, как начальник штаба, всё же нужен?

– Вы меня поняли, что нужно сделать? – спросил Михайлов, проигнорировав сарказм подчинённого.

– Так точно, товарищ полковник, - чётко ответил начальник штаба. – Разрешите выполнять?

– Сколько человек нужно выделить в помощь?

– Чтобы всё это было готово к утру, мне нужно три-четыре человека, которые ранее занимались составлением боевых документов.

– Берите, кого посчитаете нужным, - согласился командир бригады. – Сейчас это главный вопрос.

– Есть, - кивнул начальник штаба.

– Пока вы будете заниматься документами, - сказал Михайлов, – я лично займусь организацией передислокации пункта управления на новое место.

– Только что выходил Васильев, уточнял вопросы эвакуации раненых, - сообщил Серов. – Что ему прикажете передать?

– Ему уже всё доведено, - ответил Михайлов. – Пусть выполняет то, что уже обговорили. Мне сейчас не до него – появились более важные задачи.

Последним предложением он дал понять Серову, что разговор на эту тему закончен.

***

Врачей встретили на окраине села, моргнув фонарём. Мокрые и обессиленные, по колено в грязи, медики сели под стеной разваленного дома, чтобы отдышаться. Минут через пять, они встали и двинулись дальше за проводником, который вскоре привёл их в подвал, где находились раненые.

– Привет, - Данил пожал руку Диме Мосину. – Как обстановка?

– Нет слов, - коротко ответил фельдшер. – Двое уже скончались. Хаос полнейший.

– Смерть любит хаос, - подтвердил Данил.

В подвале находилось более двадцати человек, было душно, постоянно кто-то стонал, пахло кровью и мочой. При свете налобных фонарей медики стали осматривать и сортировать раненых. Данил был беспощаден в своих заключениях, и, наверное, в мирной жизни, его бы засудили неблагодарные пациенты, но здесь, в тяжелейших условиях боя, даже мобилизованные бойцы, которые в большинстве своём ещё не свыклись с мыслью о глобальных изменениях в своей жизни, принимали выводы врача с готовностью и безоговорочно.

– Встань, - требовал врач от раненого, если не видел у него критических ранений. – Идти можешь? Отлично. Жди в том углу.

Медики быстро выделили трёх «очень тяжёлых», в отношении которых решили не предпринимать никаких действий, ещё четверых «тяжёлых», которым решили оказывать помощь прямо на месте, чтобы стабилизировать их перед пешей эвакуацией. Остальные полтора десятка легкораненых могли не только самостоятельно передвигаться, но и готовы были потрудиться, чтобы поскорее покинуть это страшное место в сторону медицинского учреждения.

Зайцев организовал поиск подручных носилок – одеял, кусков брезента или тента, или чего-то другого подходящего для переноски раненых, затем стал распределять людей по группам, объясняя им, как правильно нести раненого. Вскоре первые группы стали выносить «тяжёлых» в поле.

Носильщикам предстояло выполнить тяжелейший труд – донести своих боевых товарищей до точек эвакуации, которые отстояли от села на несколько километров. При том, что и сами эти носильщики были ранены и истощены прошедшими сутками.

Подвал опустел, и это позволило медикам организовать последовательный «приём» раненых, которые стали стягиваться сюда со всех направлений. Кому требовалось оказать немедленную помощь – врачи и фельдшер делали всё от себя зависящее.

***

Тем временем Трофимов начал лично разводить по занятой части села своих снайперов, нарезая им задачи.

– Помните, парни, - говорил он. – Этой ночью только вы и останетесь «глазами» двух батальонов. Передовая, конечно, тоже будет бдить, но, похоже, что «тепляки» есть только у вас. Всё, что дальше трёхсот метров от вас в сторону противника – всё вражеское. Пресекайте любое перемещение. Убивайте всех. От этого зависит и ваша личная безопасность. Ара, тебе понятно?