Зазеркалье

— Откуда ты вообще знаешь про мой рассказ? Я ведь не говорила тебе? Ведь не говорила? У меня уже едет крыша, я ничего не помню, — расстроенно промолвила она, держась за висок.

— Я видел черновик, когда ты уснула за столом две недели назад. Я очень хочу, чтобы ты попробовала свои силы. Это интересно. Мне понравилось, — сказал Ксавье с уставшим взглядом.

— Что бы ни происходило, ты всегда рядом. Всегда пытаешься помочь мне, а я как размазня, — опустила она руки и поникла, сидя за столом.

— Неправда… Ты очень сильная. Всё будет хорошо. Ты напишешь рассказ и опубликуешь его, — поцеловал он её в щеку, и она вновь расплакалась.

— Не хочу, чтобы ты видел это, — утирала она слёзы рукавами растянутой кофты. В последнее время она ходила на улицу и на стажировку в каких-то страшных, мешковатых тряпках.

— Всё. Не плачь… — вдохнул он запах её волос. От нее всё также пахло чем-то пряно-сладким, как и раньше. — Давай лучше подготовим дом к приезду гостей.

— Каких еще гостей? — спросила она, нахмурившись.

— Твои родители и Пагсли приедут. А еще Донован, — сказал Ксавье. — Я не мог оставить тебя одну в этот день.

— Но у меня даже холодильник пустой, — ответила она обреченно.

— Поэтому я и привёз всё с собой, — улыбнулся он и направился к машине. Он занёс в дом кучу пакетов с едой и украшениями, и они вместе принялись готовить. Она, хоть и неохотно, но всё же делала это. От безвыходности. К вечеру приехали родные, все были рады видеть её по-настоящему живой. За разговорами и готовкой с Ксавье она немного оттаяла. Она весь ужин пила любимое вино и издевалась над Пагсли. Младший брат был даже рад таким переменам. Ведь уже давно не мог нормально с ней поговорить. Это был действительно приятный для неё вечер, когда она почувствовала себя собой. Точнее, пыталась чувствовать. Донован весь вечер протискал щенка. Элвис давно умер, и ему не хватало хоть какой-то живой души в доме, поэтому его было не оттащить. Посиделки были необходимы и ему тоже, ибо он почти каждый вечер проводил в горьком одиночестве. Когда гости разошлись, Уэнсдей принялась убирать всё, но Ксавье вызвался помочь, а в итоге и вовсе отправил её отдохнуть. Алкоголь бил в голову, как и чувство благодарности, и она подошла к нему сзади, обвив своими руками его тело. Нос уткнулся в его спину, и она так хотела ощутить то тепло, что раньше. Запах Тайлера… Но это был не его запах и не его тепло… Это ощущалось так отчетливо и так болезненно, что всё тело задрожало и билось в агонии. От осознания этого, слезы полились рекой, Ксавье отключил воду и повернулся к ней, крепко прижав к себе.

— Я знаю, Уэнс… — гладил он её по спине, пока она задыхалась. — Я знаю, что я — не он. И никогда не стану для тебя им. Просто дай мне шанс быть рядом и показать, что ты не одна. Что есть люди, которым ты нужна. Которые тебя любят. Ты так нужна мне, Уэнсдей… Так сильно нужна. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, — сказал он испуганно и ощутил вкус её слез на своих губах…

====== Глава 13. Моя сила ======

Абсолютно другие чувства, другие прикосновения и запах. Уэнсдей не могла переключиться, ощущая, что Ксавье так трепетно целует её и боится дотрагиваться. По сравнению с напором Тайлера, это было вообще не тем, что было ей нужно. Пока её глаза были закрыты, ей на секунду показалось, что сейчас Тайлер появится и снесет её с ног, словно снежная лавина, утащив отсюда навсегда, но нет. Это всё ещё был Ксавье, который испуганно целовал её, как самое нежное в мире создание. За пять лет он достаточно был на втором месте. И сейчас не мог поверить своему счастью.

— Нет, нет… Я не могу, — отстранилась она от него. — Всё это неправильно. Неправильно.

— Почему, Уэнсдей? Ты даже не хочешь попытаться жить дальше! — сказал он, глядя на нее в отчаянии.— Просто оглядись вокруг. У тебя столько людей, которые души в тебе не чают. Столько родных и близких. Мы все хотим тебе только счастья.

— Не надо хотеть чего-то для меня. Живите своей жизнью, а ко мне не лезьте! — грубо сказала она, притопнув ногой, и её щенок описался неподалеку.

— Черт, — простонала Уэнсдей, и Ксавье засмеялся.

— Я уберу, — сказали они одновременно, и оба направились к раковине. Но Ксавье остановил её, нежно касаясь руки.

— Послушай, иди спать, я всё здесь доделаю. Тебе это нужно… Ты устала, — сказал он, опустив глаза, и пошёл за тряпкой.

Уэнсдей впервые за долгое время, послушалась. Поднялась на второй этаж и прошла мимо зеркала с абсолютно холодным выражением лица.

— С Днём Рождения меня, да, Тайлер… — спросила она, переодеваясь перед сном. — Ты ведь помнишь, что у меня День Рождения? Конечно, ты помнишь… И ты всё слышишь, я уверена… А ещё, знаешь, что? Я поцеловала Ксавье. Да, ты всё правильно расслышал. Поцеловала из-за тебя! — она разозлилась так, что швырнула в зеркало платье. — Ненавижу! Ненавижу тебя!!!

Ответная тишина омертвляла всё вокруг, в том числе её чёрное сердце.

— Я бы отдала всё на свете. Все подарки. Все желания. Чтобы просто услышать твой голос вновь. Чтобы просто коснуться тебя… Мимолетно. Как раньше. Но сколько бы я ни предлагала Дьяволу, он ничего не берет… Он не забирает меня к тебе. А я безумно хочу к тебе… В эти объятия, без которых я умираю… Как мне жить дальше, зная, что моя любовь лежит в земле…

— С кем ты говоришь? — оказался на пороге комнаты озадаченный Ксавье, нахмурив брови и глядя на неё в замешательстве.

— Ни с кем, — прервала она его, замолкая.

— Мм… Слушай, я помыл там всё… Поеду домой, потому что уже поздно, — сказал он, и Уэнсдей со злостью посмотрела на зеркало.

— Останься, — промолвил хитрый голосок, вызвав у Ксавье ступор, пока сама Уэнсдей лишь пыталась спровоцировать Тайлера. Естественно, она не думала о чувствах Ксавье. Уэнсдей в принципе была эгоистична и груба, а что касалось особей мужского пола, совершенно беспринципна.

— Эммм… Ты уверена? Хочешь, чтобы я остался? — переспросил он, замешкавшись. Он был практически одурманен этим предложением.

— Да, давай посидим ещё. Внизу, выпьем вина, — предложила она. — Дай мне минуту, я только переоденусь в тёплое.

— Да, конечно, — ответил Ксавье растерянно. — Я тогда… В общем, я пошёл.

Уэнсдей подошла вплотную к зеркалу и стянула вниз бретели своего пижамного топа.

— Хочешь, чтобы меня трахнул другой? Хочешь этого, да, Галпин? — она провела пальцами по своей шее и ключице. Коснулась груди. — Хочешь, я приведу его в нашу кровать и сделаю это прямо перед тобой? — шептала она, глядя на себя, но в ответ была тишина, отчего она лишь громко обиженно фыркнула вслух и направилась вниз.

Ксавье подбрасывал дрова в камин и грел руки.

— На улице что-то совсем похолодало, — поёрзал он на месте, улыбнувшись.

— Я и сама могла это сделать, но спасибо, — присела она на диван с бутылкой красного в руках. — Будешь?

— Да, можно, — согласился он.

— Вау… Да ладно? И даже не скажешь, что это вредно для здоровья? Куда делся элитарный сноб, которого я знала? — спросила она с ехидной лисьей ухмылкой.

— Не такой уж я и сноб, — улыбнулся он до выразительной ямочки на щеке. — Давай бокал.

Он отпил вино и облизал свои губы, пока она смотрела на него. Внутри ничего не eкало. Не было никаких вспышек желания, тяги, ничего. У Уэнсдей в душе всё опустело, потому что она хорошо понимала, что не сможет хотеть или любить кого-то другого, кроме Тайлера. И даже думать об этом было гадко.

— Мне понравилось, как вы сегодня общались с Пагсли, — сказал Ксавье, глядя на неё с теплом. — Ты выглядела как раньше… Собой.

— По мне, я стала размазнёй, — ответила она честно, и Ксавье зажмурился.