Зеленый круг

Медленно поднимаю голову, смотрю на свою руку и замечаю зверька, нюхающего мои пальцы. Это не Умник. Умник гораздо крупнее. Еще один такой же зверек сидит позади первого. Внезапно я все понимаю. Застываю на месте. Открываю оба глаза и поспешно оглядываю темное стойло. Вижу еще несколько таких же зверьков. «Раз, два, три, четыре», — считаю я про себя. Мой взгляд начинает блуждать за открытой дверью денника, я замечаю, что темный пол хлева словно шевелится и покачивается. «Лопата, — мысленно говорю я. — Где я, черт подери, оставила свою лопату?»

Я осторожно тереблю Дэвида за руку.

— Я так голоден, что сейчас помру. Нужно найти что-нибудь съедобное, Юдит, — бормочет он и снова засыпает.

— Дэвид, — шепчу я. — Крысы здесь. Мы окружены.

Я чувствую, как он замирает. Его глаза широко открываются. Я пытаюсь показать ему мимикой, чтобы лежал тихо. Но Дэвид не смотрит в мою сторону. Его взгляд беспокойно изучает пол, и, увидев ближайшую крысу, он уже собирается закричать, но я успеваю ладонью зажать ему рот.

— Тихо, — шепчу я. — Они еще не заметили нас. Их тут несколько тысяч.

Дэвид пристально смотрит на меня. Он молчит. Видимо, понимает, что я говорю.

— Мы можем закрыться в деннике, — шепчу я и киваю на распахнутую дверь у противоположной стены.

Дэвид не отвечает. Я вижу, как он сглатывает. Крысы в стойле нас заметили. Та, что ближе всех, приподнимается на задних лапах и рассматривает меня… Кажется, зверек не понимает, что я за существо. Возможно, эта крыса никогда не видела людей. Что она обо мне думает? Воспринимает меня как добычу или как врага? Имеет ли это хоть какое-нибудь значение для голодного зверя?

Сейчас или никогда. Если я успею вскочить и захлопнуть дверь, может быть, застану их врасплох. Дина начинает ворочаться. Я наклоняюсь над ней и ладонью закрываю ей рот. Габриэль все еще глубоко спит.

— Дина, тихо. Крысы здесь, — шепчу я.

Ее глаза открываются и в упор смотрят на меня. Я киваю как можно спокойнее.

— Это не опасно. Они не понимают, кто мы такие. Нужно закрыть дверь.

Ближайшие крысы принимаются беспокойно возиться и общаться тонким писком.

Как можно осторожнее я подтягиваю вытянутые ноги. Напрягаю все мышцы тела. Прикидываю расстояние до двери — не больше трех метров. Я должна это сделать. Коротко киваю Дэвиду и Дине. Я готова.

Упираюсь спиной в стену, мысленно считаю до трех и бросаюсь вперед. С резкими криками крысы выбегают из стойла. Работает! Я хватаюсь за ручку двери и тяну ее на себя. Ничего не выходит.

— Черт подери! — шепотом ругаюсь я.

Пробую еще раз. Дверь застряла. Не двигается ни на миллиметр. Крысы снаружи начинают проявлять любопытство. Постепенно среди них нарастает беспокойство. Все чаще и чаще слышен пронзительный писк. Я снова изо всех сил дергаю дверь на себя. Но все тщетно.

Мне на помощь приходит Дина. Вдвоем мы тянем дверь, но та сидит крепко. Должно быть, петли заржавели. Я изо всех сил бью в дверь ногой. Вслед за ударом раздаются панические крысиные визги. Габриэль проснулся и присоединился к нам. Втроем мы нажимаем на дверь и тянем ее на себя. Вдруг раздается треск, и с ворчливым скрежетом дверь поддается.

— Давайте! Еще раз! — кричу я.

Дверь разбухла и висит косо, но мы заставляем ее двигаться сантиметр за сантиметром по ржавому следу. Наконец осталась щель всего в несколько сантиметров.

Крысы пронзительно визжат снаружи. Похоже, они решили, что мы добыча тех, кто остался с нами за дверью.

Я совсем выбилась из сил, дрожу всем телом, но дверь наконец-то закрыта. Дэвид заботливо меня обнимает. Он тоже помогал, но я заметила его только сейчас.

Мы стоим и смотрим на крыс, покрывающих пол хлева живым коричневым ковром. Интересно, смогут ли они проникнуть сюда? Догадаются ли, если действительно захотят, залезть по двери стойла?

— Где лопаты? — спрашиваю я.

— Там, у входной двери.

— Какие же мы дураки!

— Точно.

— Скорее всего, забраться сюда их вынудил дождь, — предполагаю я. — Мне кажется, ночь они проводят снаружи, а день — внутри. Поэтому в прошлый раз мы видели их на чердаке.

Дэвид кивает.

— Пошли, — говорю я. — Если будем вести себя тихо, возможно, они успокоятся.

Сидя у стены, я вдруг вспоминаю щекочущее прикосновение к ладони, когда ее нюхала крыса. Я уже собираюсь рассказать об этом ребятам, как вдруг меня осеняет. Я торопливо оглядываюсь и шепчу:

— А где Умник?

XXIV

Ребята вопросительно на меня смотрят. Ну конечно, это же моя свинья. Но раньше он никогда от меня не убегал.

— Должно быть, он учуял крыс задолго до того, как я проснулась, — шепчу я.

— Испугался и куда-нибудь спрятался, — тоже шепотом говорит Дина.

— Скорее всего, крысы его уже сожрали, — говорит Дэвид.

Я мотаю головой.

— Если бы на него напали, мы бы услышали. Ты забыл, как он визжал, попав в нашу ловушку?

— Значит, он где-то неподалеку, — шепчет Габриэль. — Возможно, где-то здесь.

Мы сидим и молчим. Через некоторое время Дина засыпает. Ее голова лежит на моих коленях. Я уже неоднократно почти проваливалась в сон, но каждый раз вздрагивала. Стоило мне вспомнить, как крыса нюхала мои пальцы и как тысячи этих зверьков кишели на полу, как сон улетучивался. Дэвид и Габриэль тоже спят. На улице светает, и к нам пробиваются грязноватые серые лучи. Дождь и не думает заканчиваться. Видимо, прошло уже несколько часов, крысы успокоились. Я осторожно подхожу к двери стойла и выглядываю поверх нее. Хлев пуст. Наверное, они скрылись на чердаке. Видимо, у крыс есть свои дорожки, ведущие куда угодно.

— Умник! — тихо зову я. — Иди ко мне, малыш! Эти дурацкие крысы уже ушли.

Но Умник не отвечает.

«Ну вот, — думаю я. — Что же нам теперь делать?»

Желудок отвечает мне глухим ворчанием.

Точно. Еда! Я совсем о ней забыла. Мы так привыкли к голоду, что почти перестали обращать на него внимание. Я какая-то заторможенная, двигаюсь как в замедленной съемке. Нужно взять себя в руки.

— Подъем! — говорю я и дергаю Дэвида за руку.