Земля, до востребования Том 1

И, сидя перед столом следователя, Этьен мысленно благословил Старика за то, что тот приучил его к сверхосторожности, когда дело касалось связи с товарищами из Советской России. Как ни велико было искушение, как ни велика бывала нужда, Кертнер никогда не встречался с Гри–Гри по делам, связанным с приемкой продукции, изготовляемой по заказу советских импортных фирм. Приезды Гри–Гри в Милан были тем более естественны, что там находилось советское торгпредство, там работала жена.

Откуда у ОВРА могут взяться улики против Кертнера и Гри–Гри, если ни встреч между ними, ни переписки не было в природе?!

Кертнер не растерялся, когда оказался лицом к лицу с милым его сердцу Гри–Гри. Горькая неожиданность для обоих!

Оба чувствовали на себе испытующие, пронизывающие взгляды следователя, но лица их выражали только недоумение.

В ходе следствия Кертнер сочинил версию, по которой некоторыми секретными чертежами интересовался какой–то сотрудник консульства какого–то славянского государства. У него с Кертнером было два деловых свидания. Этьен так искусно разработал эту версию, что даже проницательный и дошлый следователь поверил ему. Жаль, очень жаль, что Кертнер не знает ни подданства, ни фамилии подозрительного славянина, который предпочел воздержаться от вручения своей визитной карточки. Адрес консульства не сообщил и притом с одинаковой свободой говорил и по–сербски, и по–чешски. И вот кому–то из влиятельных сотрудников ОВРА, кажется, самому доктору Де Лео, пришла в голову мысль, что Гри–Гри и есть тот самый славянин, с которым дважды встречался Кертнер.

На очной ставке Кертнер категорически опроверг предположения доктора Де Лео. Безупречно сыграл роль постороннего и Гри–Гри.

— Тот был лысоват, с небольшим брюшком, — разочарованно процедил Кертнер. — А этот — вы сами видите…

Гри–Гри оставалось только недоуменно пожимать плечами: он долговяз, волосы у него подстрижены ежиком.

— Вы убеждены, что это не тот славянин? Может, вы его не узнали?

— Как же я, синьор комиссар, мог бы не узнать человека, который испортил мою деловую карьеру, запятнал мою репутацию и причинил столько страданий? Ну зачем бы я стал щадить того славянина, ограждать его от наказания и затруднять следствие? Совсем не в моих интересах!.. И как он ловко меня обманул! — Кертнер изобразил возмущение. — Можете поверить — не так–то легко обмануть опытною дельца, к каким я имею смелость себя относить.

Кертнер полагал, что следователя не устроит одна очная ставка с Гри–Гри и что им предстоят еще встречи.

Но назавтра вообще не вызвали на допрос, а послезавтра Кертнеру стало известно, что уже сочиняют следственное заключение.

ОВРА не решилась долго держать у себя советского работника без серьезных оснований, и Гри–Гри освободили за отсутствием улик.

44

Как только поезд отошел от венского вокзала, к Скарбеку вернулось умение хорошо разговаривать по–немецки.

Агент в белом кашне испарился, но от Скарбека не ускользнуло, что его тучный, лысый коллега ехал до чешской границы.

А после границы, когда тучный, лысый сошел с поезда, Скарбек завел разговор со старшим кондуктором. Уже в пути они решили ехать в Гамбург всей семьей, чтобы вместе провести рождественские праздники. Можно ли будет купить билеты для жены и мальчика от Праги до Гамбурга? Не возникнут ли осложнения при переезде семьи через германскую границу? Старший кондуктор полистал паспорт Скарбека и сказал: жена с сыном вписаны в паспорт, виза автоматически распространяется на них, если переезд через границу одновременный. А что касается отдельного купе от Праги, то он берет все заботы на себя.

Скарбек дал старшему кондуктору деньги на два билета до Гамбурга, щедро поблагодарил его за предстоящие хлопоты и попросил лично проследить, чтобы часть багажа не была, бронь боже, выгружена в Праге. По гамбургскому билету отправлены черный чемодан и ящик с крокетом, а по билетам до Праги — серый чемодан, кофр и коробка для шляп.

Во время стоянки поезда в Праге старший кондуктор проделал все, что нужно. Но пассажир из вагона «люкс» был из тех, кому всюду мерещатся воры или, недобросовестные сотрудники. Он несколько раз подходил к багажному вагону, все тревожился, все боялся, что его багаж по ошибке выгрузят в Праге.

Скарбек не был бы Скарбеком, если бы после визита агента в белом кашне, после того, как им заинтересовалась политическая полиция, не сменил бы станцию назначения и поехал туда, куда взяты билеты. А если гестаповцы уже приготовились встретить его в Гамбурге и опекать там?

Он решил сойти в Берлине, но со старшим кондуктором об этом не заговаривал.

По приезде на берлинский вокзал Скарбек направился к багажному вагону, дал кладовщику хорошие чаевые и сказал, что дела вынуждают его сделать остановку на несколько дней в Берлине. Пассажир из вагона «люкс» ушел с перрона, только когда тележка с его багажом проследовала в багажное отделение. Позже, не доверяя агенту отделения, пассажир из вагона «люкс» сам явился туда с двумя носильщиками. Его просили не беспокоиться, обещали прислать багаж по любому берлинскому адресу в течение часа. Но суматошный и недоверчивый пассажир предпочел, чтобы все вещи погрузили в таксомотор, которым он едет в отель на Курфюрстендамм.

Оба чемодана, кофр и ящик с крокетом водрузили на решетчатый багажник, прикрепленный к крыше. Приезжий показался шоферу «опеля» весьма щедрым, но суетливым, недоверчивым господином. В последнюю минуту он попросил покрепче привязать багаж к решетке наверху. Будто «опель» могло так тряхнуть на безукоризненном берлинском асфальте, что багаж посыплется с крыши.

Однако в Берлине, в отеле на Курфюрстендамм, Скарбек задержался ненадолго. Уже следующим вечером швейцар гостиницы «Полония» на Аллеях Ерузалимских в Варшаве грузил в лифт его багаж.

Портье приветливо встретил Скарбека и сказал, протягивая ключ:

— Пану приготовлен тот самый номер, где пан останавливался в августе.

— Вежливо благодарю пана.

— Сановный пан надолго к нам?

— Хочу провести рождество в родном городе. — Скарбек заторопился к лифту, а перед тем, как войти в него, спросил у портье: — Можете прислать мне утром портного?

— Конечно, пан.

— Насколько помню, в «Полонии» меня обслуживал очень симпатичный пан…

— Пан Збышек?

— Кажется, так.

— Я пришлю его…

После завтрака Скарбек запер дверь за вошедшим в номер портным; на шее у того сантиметр, лацканы утыканы булавками.

— Пан Збышек, рад вас видеть в добром здравии. — Скарбек принялся распаковывать ящик с крокетом. — Я еще ношу пиджак, на котором вы переставили пуговицы. С того дня — ни морщинки!

Скарбек отвинчивал ручки у крокетных молотков, тряся их над столом. Из полых, искусно выточенных ручек посыпались кассеты с микрофильмами. Скарбек свинтил молотки, уложил их обратно в ящик, спрятал пленки во внутренний карман пиджака, застегнул его на пуговицу, снял с себя пиджак и протянул его пану Збышеку.

— Прошу вычистить и выгладить, как пан это умеет делать.

Пан Збышек вышел из номера, осторожно неся пиджак на плечиках. В карманах пиджака лежали фотокопии чертежей, отправленных нынешним летом с заводов «Мессершмитт», «Фокке–Вульф» и «Хейнкель» в Италию и в Испанию.

Через несколько дней фотокопии чертежей совершат новое и последнее свое путешествие — на восток.

45

Тоскано приехал в Милан без предупреждения, но Джаннина не выглядела удивленной. Она встретила Тоскано, сидя за пишущей машинкой, со спокойной, холодной приветливостью.