Земля, до востребования Том 1

В конце августа 1936 года Джакомо Кампеджи, работавший прежде в фирме «Анджело Белони» в Специи и командированный в один из портов, в фирму «Кантиери Навали Този», чтобы руководить установкой цистерн Белони для подводных лодок, строящихся для итальянского и германского флота, будучи уволен со службы, приехал в Специю, чтобы получить окончательный расчет. Он встретился со своим старым знакомым Атэо Баронтини и в разговоре с ним выразил беспокойство по поводу своего будущего: он приобретал вскоре право на пенсионное вознаграждение, но перерывы в стаже, вызванные участием в забастовках, осложняли положительное решение вопроса фирмой «Анджело Белони». Баронтини обещал содействие своих влиятельных родственников в урегулировании этого вопроса при условии, если Кампеджи согласится оказать некоторые услуги одному лицу, лишившемуся родины после прихода Гитлера к власти. Это лицо интересовалось планами и чертежами подводных лодок, в частности германских подводных лодок, плавающих в Средиземном море или находящихся на перевооружении; речь шла о некоторых новых приборах на этих судах. Кампеджи притворился, что принимает предложение Баронтини, и обещал достать просимое. Не возвращаясь в порт, где он работал, Кампеджи отправился в Рим и донес обо всем в морское министерство. Там он получил сверток чертежей, которые касались расположения батарей и моторов для электрической тяги подводных лодок. Эти чертежи Кампеджи должен был передать Баронтини для доказательства виновности того, а затем выяснить, кто его руководители и пособники. Кампеджи действительно отправился в Специю и передал Баронтини чертежи, попросив в виде поощрительной премии и в уплату всех транспортных расходов 1000 лир. Но с поличным поймать Баронтини не удалось, и карабинеры, которые издали наблюдали за этой встречей и которым было поручено в удобный момент арестовать Баронтини с поличным, не могли выполнить своего замысла в связи с тем, что Баронтини в последнюю минуту переменил место встречи и обезопасил себя от свидетелей. Найти у Баронтини сверток с чертежами также не удалось, но зато была установлена его связь с Паскуале Эспозито на борту парохода «Патриа». Во время тщательного обыска в одном из трюмов были обнаружены упомянутые выше документы.

Паскуале Эспозито на допросах отрицал получение этих материалов от Баронтини, но выяснилось, что он действовал по поручению одного человека, которого знал как австрийца и который имел связи с иностранными торговыми сотрудниками. При содействии Паскуале этот человек, назвавшийся Конрадом Кертнером, австрийский гражданин, был арестован 12 декабря прошлого года одновременно с группой лиц, подозреваемых в сотрудничестве с ним. Арест произошел в тот момент, когда Кертнер получил от Паскуале Эспозито пакет с документами. Их встреча состоялась в Милане, в траттории, сданной в аренду фирмой «Мотта» ресторатору Доменико Джакометти. Встреча была назначена заранее, а в пакете находились чертежи, которые Кампеджи получил в военно–морском министерстве. Свой патриотический долг Паскуале Эспозито выполнил после своего возвращения из последнего рейса в Испанию на пароходе «Патриа», где вторым помощником капитана служил Атэо Баронтини.

Обыск, произведенный на квартире и в международном бюро патентов и изобретений «Эврика», совладельцем которого являлся Конрад Кертнер, позволил конфисковать многочисленные документы секретного характера, которые выявили шпионскую деятельность, развиваемую в течение долгого времени коммерсантом Кертнером во вред итальянским и германским вооруженным силам.

Первое расследование показало, однако, что некоторые задержанные могут быть освобождены за полным отсутствием состава преступления (названы четверо, в том числе авиатор Делио Лионелло), и потому они в ходе следствия были выпущены на свободу в силу статьи 269–й Уголовного кодекса.

Закончившееся следствие дает доказательства вины всех остальных обвиняемых (следует шесть фамилий).

Следственная комиссия передает их в Особый трибунал для вынесения приговора.

Турин, 3 января 1937 года».

После того как Кертнеру было предъявлено следственное заключение, он должен был подписью своей подтвердить, что ознакомился с ним. Но, возвращая заключение, он выразил письменный протест: суду пытаются подсунуть документы, чертежи, к которым он, Кертнер, не имеет отношения, которых ни в конторе «Эврика», ни у него дома не было и которые подброшены агентами ОВРА при обыске в его отсутствие.

47

Вагон прицепили к неторопливому товарно–пассажирскому поезду.

Кое–кто пялил глаза на арестантов, когда их вели по платформе, но большинство пассажиров остались равнодушны к привычному зрелищу.

— Ну, что он там натворил? — спросил, кивнув на Кертнера, смазчик, который простукивал буксы.

— Иностранец. Политический, — сообщил рыжий карабинер, и разговор оборвался.

Рыжий карабинер сидел в куле напротив Кертнера и, пока поезд не тронулся, держал цепь от наручников. Никто не отважится убежать в наручниках. Но таков закон караульной службы — пусть арестант все время чувствует, что находится под строгим конвоем.

Капрал, начальник конвоя, который сопровождал большую партию арестованных, оказался симпатичным, вежливым молодым человеком. Проехали всего несколько станций, а он уже разговорился с арестантом, сообщил, что фамилия его Чеккини, что конвой прислан из Рима.

Увы, в последние годы он чаще всего конвоирует политических, а служит при римской тюрьме «Реджина чели» — сопровождает туда арестованных, перевозит осужденных из Рима в другие тюрьмы.

Вчера следователь Де Лео предупредил Кертнера: допрос будет продолжен в Риме.

— Я всегда любил этот город с его достопримечательностями, — сказал Кертнер.

— Ну, вряд ли тюрьму «Реджина чели» можно назвать достопримечательностью Рима, — недобро усмехнулся Де Лео.

Капрал признался с внезапной откровенностью, что его сильно тяготит служба. Два брата работают на шахте в Сицилии, сестра белошвейка, отец всю жизнь рыбачит. Дома твердят, что он, капрал, выбился в люди, но сам он считает себя неудачником. Черт его дернул учиться в военной школе, получить в проклятой Абиссинии пулю в бедро, а затем поступить в карабинеры! Это правда, что тюремщиками и полицейскими чаще всего служат уроженцы Сицилии, Сардинии или Калабрии.

Но не потому, что люди там хуже, а им просто некуда больше деться, у них нет другого спасения от безработицы, они поневоле менее разборчивы.

Когда рыжий карабинер вышел из купе, капрал рассказал и про него. Родом он из Рима, столяр, остался без работы. А как прокормить себя, мать и сестренку? Капрал перешел на доверительный шепот и сообщил, что товарищ тоже тяготится своими обязанностями. Но что делать, оба они приняли военную присягу.

— Форма вам очень идет, — сказал Кертнер простодушно и искренне. — На платформе все женщины оборачивались.

Высокий, статный Чеккини и в самом деле очень хорош в форме карабинера — пилотка надета чуть набок, на одну бровь; белый лакированный ремень продернут под левым погоном; красные лампасы на брюках кажутся очень яркими, может быть, потому, что вшиты в черное сукно. И хотя шпоры, вделанные в каблуки, не всамделишные, фальшивые, у Чеккини такой вид, словно он еще сегодня гарцевал на лихом коне, а спешился только перед отходом поезда.

Позже карабинеры собрались поужинать и пригласили в компанию австрийца. Тому сильно досаждали наручники, и Чеккини разрешил их снять на время ужина. Австриец готов поужинать, но с условием: завтра он угостит обедом.

Назавтра Кертнер попросил симпатичного капрала, — согласно правилам, у него хранились деньги арестанта, — чтобы рыжий карабинер купил на ближайшей станции три обеда, стандартные, но дорогие обеды по десять лир. Карабинерам такие обеды не по карману. В каждом пакете булочки с ветчиной, четверть цыпленка с картофелем, пасташютта в пергаментном кульке, бутылочка фраскатти, мягкий сырок «бельпаэзе», несколько груш. К каждому пакету приложена жестяная ложечка и вилка. Помимо трех обедов Кертнер поручил рыжему карабинеру купить апельсины в плетеной корзиночке и три пачки сигарет.

— Только не вздумайте покупать какие–нибудь дешевые, вроде «Национале»! Купите лучшие венгерские…

Позже, когда все закурили, на запах хороших сигарет в купе зашел кондуктор, его тоже угостили.

У карабинеров нашлось вино, прислали Чеккини из дому. Он оказался парнем простецким, откровенным, назвал себя неудачником и в личной жизни. Кто захочет назваться его невестой? По итальянским законам служащим полиции не разрешено жениться раньше тридцати лет.

Чеккини подтрунивал над собой, над своим начальником и рассказал анекдот. Один карабинер решил лбом вбить гвоздь в дощатую перегородку, но гвоздь никак не поддавался. В чем дело? Оказалось, в соседней комнате, прислонясь к стене затылком, стоял полковник карабинеров. Вот гвоздь и согнулся.