Земля дождей

— Деньги, — наконец произнесла она упавшим голосом, — всё дело в них. Я очень много потратила на такси, чтобы приехать сюда. А оплачивать обратный проезд, да ещё и грузовую машину… у меня вряд ли на это хватит. Я заметила здесь неподалёку банк. Сейчас схожу туда и возьму кредит. Мне уже девятнадцать, я работаю, паспорт у меня с собой. Сейчас ведь банки очень быстро выдают кредит, верно?..

— И где ты работаешь? — спросил я. И почувствовал, как злость медленно наполняет меня. Но злость не на саму Нику. А на её искреннее и даже не подлежащее сомнению намерение ввязаться в таком возрасте в денежную трясину.

— В супермаркете, кассиром, — ответила она. — После девятого класса мне пришлось уйти с учёбы: мама уже не могла выходить на работу. Денег ни на что не хватало. Платят в супермаркете немного, но что поделаешь? Особо выбирать не приходилось… Извини, пожалуйста, что нагружаю тебя своими проблемами. Ты и так вызвался помочь, а я…

Я подошёл к Нике. И, посмотрев прямо в глаза, твёрдо сказал:

— Никакого кредита. Деньги у меня есть. — И стал заводить её из прихожей обратно в комнату.

— Но так не бывает, — лепетала на ходу Ника, — деньги ведь не берутся с неба. У нас не будет возможности отблагодарить тебя как следует. Ты… ведь ты же, наверное, захочешь что-то взамен, и… и ведь ты столько уже сделал и делаешь для нас… но… я и не… не смогу… я ведь…

— Что ты несёшь! — вскрикнул я. — Мне ничего не нужно. Ничего такого не нужно, слышишь?! А деньги отдадите, когда сможете. Я торопить не стану. Будет бессрочный долг. Это лучше кредита. Садись, давай.

Ника обеспокоенно посмотрела в мои глаза. Точно как Виктория в автобусе…

Я быстро развернулся. Направился к прихожей. Надел кроссовки и уже открыл дверь, чтобы выйти на улицу проветриться, как вдруг передо мной возник лысый мужчина в чёрном пальто. Хозяин квартиры. Он почему-то пришёл раньше времени.

— Мы сейчас вызовем машину, загрузим вещи и уедем, — сообщил я ему, пропуская его в прихожую.

Он понимающе кивнул.

Ника позвонила в грузовое такси. Номер телефона мы нашли в стопке рекламных газет, что валялись в прихожей. Через пятнадцать минут внизу нас ждала «Газель». Вещей оказалось много. За пять лет жизни в городе у Виктории их набралось достаточно. Хозяин квартиры помог нам загрузить их в машину. Затем забрал ключи и, попрощавшись, вернулся в подъезд.

В морге нам, наконец, выдали тело. Купив заранее гроб за восемь тысяч, которые я оплатил из своего конверта, мы уложили в него Викторию. Тогда я снова и увидел её. Навсегда смирно застывшую Викторию. Викторию, всю свою жизнь мечтавшую помогать людям…

Мне не стало плохо. Мне не захотелось, в отличие от Ники, сразу же отвести глаза. Нет. Я жадно и пристально смотрел на окаменевшее бледное женское лицо. Мне казалось, в мире теперь не существует ничего важнее этого мёртвого существа. Этих неподвижных глаз. Этой потерянной красоты… Да, Виктория была очень привлекательной. Даже теперь она не потеряла этой своей черты. Оказывается, в автобусе я её толком и не разглядел. А если бы и разглядел, то что? Чтобы это исправило, а?

Чёрт… Нужно перестать об этом думать. Перестань! Перестань сейчас же!

Наверное, я так бы и продолжал неотрывно глядеть на неё, если бы не требование водителя сейчас же отправляться в путь. Он и так довольно долго ждал завершения наших дел. За ожидание, он, конечно же, запросил большую сумму. Я сказал ему, чтобы он не беспокоился о деньгах.

Вся дорога заняла больше пяти часов. Когда уже начало смеркаться, мы прибыли в Южное Залиново. Водитель, помогший выгрузить нам все вещи, получил от меня семь тысяч рублей и поехал обратно.

Оставив Нику для ответственного и трудного диалога с матерью, я, узнав направление к кладбищу, отправился договариваться о выкопке могилы. Я уже бывал на похоронах детдомовских детей. Примерно знал, как всё это делается.

Южное Залиново оказалось большим, но очень запущенным селом. Как я понял, сельское хозяйство здесь ещё не умерло, но это было лишь вопросом непродолжительного времени.

Я нашёл копальщиков могил. Оговорив детали, заплатил им четыре тысячи. Затем решил пойти в агентство ритуальных услуг, чтобы заказать табличку и ограду. Но внезапно вспомнил, что даже не знаю фамилию, отчество и дату рождения Виктории. И вернулся к дому. Старому обветшалому одноэтажному деревянному дому, который выглядел так, будто обрушится с минуты на минуту.

Ника встретила меня у калитки, рядом с которой находились гроб и все вещи Виктории. Теперь она дома… Как и хотела…

— Мама хочет видеть тебя, — дрожащим голосом произнесла Ника.

Мы вошли дом. В конце длинной и узкой прихожей сразу же начиналась кухня. Маленькая почерневшая плита. Небольшой стол, накрытый белой клеёнкой. Бревенчатые стены.

У стола сидела ссутуленная женщина лет пятидесяти. Она отстранённо смотрела куда-то перед собой.

— Это он, тот самый добрый человек, — подошла к ней Ника и показала на меня.

Женщина повернула голову. Её сморщенное лицо ещё несколько секунд оставалось прежним. Но вдруг в глазах заблестели слёзы, и она заплакала. Ника присела и обняла мать.

— Спасибо вам, молодой человек, — заговорила слабым голосом женщина. — Спасибо, что помогаете людям, когда у них такое горе… страшное горе! Викусичка моя, доченька… как же так случилось? Ну почему именно она?! — плача, смотрела на меня женщина вопрошающим взглядом. — Она ведь была такой хорошей! Никому никогда не желала зла. Ох! Викулька моя, дочка!.. Ну скажите мне, что это не она сейчас в том гробу, скажите, умоляю!..

Ника тоже плакала, не выпуская из объятий мать. Я продолжал стоять, чувствуя, что ноги слабеют. Пусть это закончится… Сейчас же… Не смотрите на меня…

— Спасибо вам, добрейший. Счастья вам, здоровья! Боженька вас отблагодарит!.. — говорила мне женщина, горько рыдая.

Ника помогла матери встать. Затем отвела её в другую комнату. Через несколько минут вернулась, вытирая рукавом слёзы. Я стоял и глубоко дышал. Переводил дух. И только после этого смог сообщить Нике, что могилу уже копают. Что через два часа всё будет готово для похорон. Также сказал, что нужно заказать табличку и купить ограду. И позвал её показать мне, где у них находится агентство ритуальных услуг.

На всё это потребовалось ещё четыре тысячи рублей. Ника хотела оплатить эти затраты сама. Но я не позволил, снова напомнив, что деньги у меня есть. Что ей нет необходимости тратить последние запасы.

Хоронили вечером, когда уже темнело. Поднялся сильный ветер. Он неуёмно трепал шарфы и куртки стоящих. Пришло восемь человек. Все люди пожилые. Как я понял, соседи. Когда желающими были произнесены прощальные слова, копальщики стали опускать гроб в землю. Однако произошёл неприятный казус.