Земля дождей

— Спасибо тебе, Роман. За всё

— И тебе…

Я взял толстовку и направился к двери.

— А сумка? — спросил Исаков.

— Пускай у тебя побудет…

— Ты ещё вернёшься?

Я открыл дверь и на мгновение замер. И перед тем, как выйти, коротко произнёс:

— Свети, Исаков. Свети…

*

Автобус всё ехал по трассе, заливаемой дождём. Я смотрел в окно. Сотни машин ползли по направлению к городу.

Вскоре мы остановились. Пробка из-за какой-то аварии. Я пригляделся. На противоположной стороне дороги в овраге лежала перевёрнутая синяя легковушка. Неподалёку, на обочине, стояла здоровенная фура с помятым бампером. Она-то, наверное, и протаранила легковушку, выскочившую, по всей видимости, на встречную.

Я ещё раз посмотрел в овраг. Изнутри перевёрнутой железной бедолаги по растрескавшемуся лобовому стеклу была обильно размазана кровь. Точно брошенный с небоскрёба и разбившийся об асфальт резиновый шарик с тёмно-алой краской. Без сомнений — смерть…

Наконец наш автобус миновал место аварии. В окно вернулся привычный блеклый пейзаж. Через минут десять доехали до Верхнегорского моста. Дождь не переставал. Я вылез из автобуса, натянул капюшон толстовки и двинулся к большим каменным валунам, что располагались неподалёку. Не доходя до них, наклонился к земле и стал выкапывать конверт. Хорошо, что закопал глубоко. Иначе бы точно промок.

Когда потемневший от земли конверт оказался в моей руке, я подошёл к той самой дыре в камнях. Капли дождя летели в эту пропасть, смешиваясь там с мощным потоком воды. Её уровень заметно увеличился по сравнению с прошлым разом. Сейчас течение стало ещё агрессивнее. Настоящий ад.

Я тяжело вздохнул и припал на колени. Сняв толстовку, бросил её куда-то в сторону. Сперва нужно разобраться с письмом дьяволу, решил я. И, оставшись в одной рубашке, раскровил палец маленьким острым камнем. Сделав красное пятно в конце моей просьбы, поднял бумажку над пропастью и разжал пальцы. Мгновение — и она скрылась в черноте.

Затем, нагнувшись вперёд, чтобы дождь не намочил выкопанный конверт, вынул из него несколько сложенных пополам листочков бумаги. Письмо моей матери. Матери, которую я искал столько времени. И вот всё, что нашёл — лишь несколько исписанных белых листочков. Теперь у меня было только это.

Что ж…

Пора.

[24]

Мой дорогой Роман.

Сынок…

Если ты читаешь это письмо, значит, я писала его не напрасно. Я не знаю, спустя сколько времени оно попадёт тебе в руки и попадёт ли вообще, но посчитала нужным написать несколько строк. Несколько строк вместо целой жизни рядом с тобой… это ничтожно мало, знаю. Знаю и страдаю из-за этого…

Наверное, было бы справедливей, если бы ты, не читая, сразу же разорвал это письмо. Я бы поняла это. Пусть моим ничтожным словам будет поделом. Однако если ты всё же примешь решение прочесть его, я хотела бы рассказать о том, что ты, возможно, всегда хотел знать, но не мо г. О том, к ак же так вышло, что ты оказался брошенным на произвол судьбы…

Это уже ничего не изменит, знаю. Но зато хоть какая-то крохотная частичка моей души сможет выдохнуть свободно. Пожалуйста, позволь мне только поведать всю правду. И потом можешь стереть меня из своей головы. Меня, проклятую женщину, оставившую тебя…

Начну с того, что с самого своего детства я мечтала стать актрисой и сниматься в кино. В 1990-м году, когда мне было девятнадцать, мне выпала возможность поехать в Москву и попробоваться на немногочисленные роли. Так, летом того же года, к своему огромному изумлению, я была принята на главную роль в фильм одного очень талантливого режиссёра. Картина носила название «Игры с дождём». Не знаю, может быть, ты когда-нибудь слышал о ней или даже смотрел… Так вот, Роман. Главную роль в нём сыграла я.

Но всему этому предшествовало немало событий…

Когда меня приняли на главную роль, сразу же нашёлся актёр и на главную мужскую роль. Мало того, что мы с ним должны были играть влюблённых друг в друга, так между нами действительно завязался роман. И всё последующее время мы проводили вместе. Это было время любви и свободы.

Однако вскоре выяснилось, что съёмки фильма отменяются. Из-за отсутствия финансирования. И было совершенно неизвестно, когда они возобновятся. Оставаться в Москве для меня стало затруднительно. И совсем скоро я приняла решение уехать обратно. Но уже… беременной. Об этом я узнала, только когда вернулась.

Шли месяцы. В самом конце февраля 1991 года мне неожиданно позвонили из Москвы. Сообщили, что съёмки возобновляются. Что мне нужно отправляться в столицу на длительную и масштабную подготовку к фильму. Также некоторые его сцены нужно было снимать уже в самое ближайшее время, в зимний сезон, пока не расстаял снег. Я ответила, что мне нужно время для решения. Они дали мне всего две недели.

Наступил март. Поскольку я уже была на последнем месяце беременности, появился на свет ты, сынок… Я назвала тебя Романом. И даже таким крошечным ты был очень похож на своего отца.

В Москве всё ждали от меня окончательного ответа. Буду ли я играть главную роль в «Играх с дождём». Нужно было решаться. Да или нет. Быть моей карьере актрисы — или не быть.

Много сил я потратила в те дни, пытаясь разобраться, что же мне нужно… Ох, сколько бессонных ночей! Ехать вместе с тобой, только что рождённым, было невозможно. Ведь съёмки намечались в далёкой деревне и на неопределённый для меня срок. И рядом не было никого, кому бы я могла тебя оставить. Я сирота, сынок. Всю свою жизнь была одна. И одна же осталась перед этим сложнейшим выбором…

Настал крайний срок. На следующий день мне нужно было либо отправляться в Москву, либо, пожалуй, навсегда остаться здесь. Далеко-далеко от своей мечты. Если не поехать, беспокойно размышляла я, это поставит крест на моей мечте. Такой шанс выпадает юным актрисам один на миллион. А ребёнок… ребёнок в этом деле только обременяет, сковывает возможности…

Что было дальше, ты знаешь сам…

Я не сообщала твоему отцу, что весь свой отъезд жила беременной. Хотя и думала написать ему письмо или даже позвонить. Мне казалось, что съёмки фильма уже никогда не возобновятся. И что с ним мне уже никогда не увидеться.

Не сделала я этого и когда вернулась в Москву. Мне и подумать о содеянном было жутко, не то что кому-то рассказывать. Пусть даже и твоему родному отцу. Я решила, что если уж раньше ничего не сказала, то и теперь буду молчать.

Вот так я и стала вливаться в рабочий процесс. Старалась не думать обо всём этом. Отгоняла от себя все плохие мысли надеждой, что настанет день, и я непременно верну тебя. Только пусть закончатся съёмки — и обязательно верну.